Мортен Гисби - Альба и иные земли

В детстве она восхищалась этим сумасшедшим изобретателем, и Одд показал ей, чем занимается. Альба с восторгом смотрела, как дядя смешивает химикаты над горелкой, а под потолком собирается черная тучка.

– Это магия? – спросила Альба.

Одд тут же прошипел:

– Это совершенно точно не магия. Это химия. Понятно? Магии не существует.

Альба в тот день так устала, что сразу отправилась спать. Над плитой поднимался темный, пахнущий кислым дым, от которого болела голова. Боль преследовала ее и во сне.

Ей снились тревожные сны о растениях и цветах, которые сплетались в те знаки, что Сири чертила на лбу Идунн. Во сне Альба провалилась в погреб, а когда попыталась выбраться, корни березы крепко обвили ее ноги. Она посмотрела наверх: кто-то стоял у лестницы и смеялся… Тяжелая деревянная дверь захлопнулась, Альба проснулась. Она была все в том же фургоне, пропахшем химикалиями. Свет уже не горел, было очень тихо. Альба не могла вспомнить, кто же захлопнул дверь в ее сне. Лицо ускользало, но, кажется, оно было похоже на лицо Одда.

Альба почти передумала возвращаться в Бьёркагорд. В субботу? В семь утра? Сири наверняка просто посмеялась над ней в отместку за то, что случилось с Идунн. Но в конце концов она все-таки решила пойти. Никто не сможет сказать, что она не держит слово.

Альба пошла пешком, чтобы окончательно проснуться на свежем воздухе. В половине седьмого утра в лесу не было ни души. Никто еще не вышел на прогулку с собакой или утреннюю пробежку. На траве лежала роса, над лугами стоял туман, и в душе поднималось приятное чувство: лес полон тайн, которые откроются только лисам, совам и Альбе. Вот только ни сов, ни лис видно не было. Только у самого Бьёркагорда Альба заметила, что она тут не одна.

Она свернула на дорожку, за поворотом которой вот-вот должны были показаться старые каменные строения, как вдруг утреннюю тишину нарушил крик. Громкий нечеловеческий рев, от которого кровь стыла в жилах. Медленно и с опаской Альба приблизилась к изгороди. За погребом под старой березой стояла свинья – большая, белая с черными пятнами, как березы во дворе. Ее задняя нога провалилась в яму и застряла. Свинья предприняла еще одну попытку выбраться, но вскоре сдалась и снова завизжала. Таких воплей Альба еще никогда не слышала: свинья визжала так жалобно и горько, что страх тут же сменился сочувствием. Альба направилась к дому, чтобы позвать Сири, но дым из трубы не шел, а в окнах было темно. Очевидно, Сири и Идунн еще не проснулись.

– Есть кто дома? – попробовала крикнуть Альба, но ее голос прозвучал тише, чем она думала. Ей не хотелось стучать в дверь, чтобы не разбудить Сири, но и оставить свинью стенать в одиночестве она не могла.

Свинья смотрела на Альбу, будто пытаясь понять, враг это или друг, и снова отчаянно задергалась, стремясь высвободить ногу.

– Тихо, тихо, – попробовала успокоить ее Альба и осторожно перелезла через изгородь. – Можно тебе помочь?

Она сделала пару шагов к огромной свинье.

– Вот так, все хорошо…

Свинья была почти вдвое больше Альбы и сначала выглядела довольно мирной, но потом начала угрожающе похрюкивать. Сердце Альбы отчаянно колотилось, но она набралась храбрости и потянулась к задней ноге животного. Внезапно все пришло в движение: Альба услышала возглас: «Осторожно!» – и свинья лягнула ее, да так сильно, что Альба отлетела в грязь, где, вероятно, недавно рылась свинья. Если бы животное могло высвободиться, Альба абсолютно точно получила бы удар копытом в лицо.

Поднявшись, Альба увидела, как из дома выбежала Сири. На ней была длинная белая юбка, которую она приподняла, чтобы не споткнуться, густые темные волосы были завязаны в пучок. Сири присела на корточки перед свиньей и протянула ей яблоко:

– Старушка, ты что, так растолстела, что уже под землю проваливаешься?

Свинья оскорбленно хрюкнула, но яблоко съела.

– Я хотела помочь, – сказала Альба, обиженная такой неблагодарностью.

Сири обхватила свинью за живот и вытащила ее из ямы. Вышло не очень изящно, но свинья высвободилась и убежала, благодарно похрюкивая.

– Все кости целы? – спросила Сири, оглядывая Альбу.

– Вроде бы…

– Вот и хорошо. После такой битвы ты заслужила завтрак. А уж потом займемся делами.

Сири проводила Альбу на открытую террасу и угостила булочками – с пылу с жару. Ржаные булочки с хрустящей корочкой внутри оказались мягкими и воздушными. К ним были поданы ежевичное варенье и нежный сливочный сыр. И то и другое – свое, домашнее. Ничего вкуснее Альба в жизни не ела, но боялась, что если скажет об этом, то покажется подлизой.

– Как Идунн себя чувствует? – спросила Альба, намазывая вареньем еще одну булочку.

– У нее довольно сильное сотрясение мозга, поэтому она много спит, но через пару недель все пройдет.

Альба почувствовала себя неуютно, посмотрела наверх и заметила, как в окне на втором этаже мелькнуло бледное лицо.

– Навестишь ее в другой раз. Когда она будет готова.

После того как Альба выпила два стакана бузинного сока, Сири закурила трубку и повела ее осматривать хозяйство. Она рассказала, что на хуторе живут семь поросят, две коровы, двенадцать куриц и ручной черный заяц по имени Рассел. Коровы и свиньи свободно бродят по лесу, пасутся и роются в земле, сколько душе угодно. Вокруг в радиусе нескольких километров никого нет, а к шоссе животные не подходят.

– Мне совсем не хочется держать их взаперти. Мы заботимся друг о друге, а если им вдруг захочется попытать счастья в другом месте, они могут это сделать.

Сири уселась на большой серый камень у опушки и вынула изо рта трубку.

– А как они понимают, что им пора домой? – спросила Альба.

Ответом ей стала песня Сири. Это был необычный, но красивый зов, эхом разлетевшийся по лесу. Мелодия то поднималась вверх, то опускалась, у Альбы по коже пробежали мурашки. Она заметила движение среди деревьев у края опушки, и вскоре из леса показались коровы и свиньи. Альба с удивлением смотрела на них. Сири подошла и погладила большую свинью, с которой Альба успела познакомиться.

– Сес ты уже знаешь. Я зову ее Сестрица.

Сири по очереди указала трубкой на оставшихся свиней:

– Младшеньких зовут Мокк и Мюка. Вон там, подальше, Альбина и Камма. Бабби и Гулли, похоже, отправились в путешествие.

Альбе все свиньи казались одинаковыми – белые с черными пятнышками, разве что одни поменьше, а другие побольше. Коровы же были разными: одна с темно-коричневыми пятнами, другая снежно-белая.