Андреа Стюарт - Император костяных осколков

И после этого я, стараясь держаться от Лин подальше, насколько это было возможно, быстро прошел мимо нее. Ее волосы пахли жасмином, и этот аромат преследовал меня половину трюма.

Надо будет в следующий раз поставить у двери Мэфи. Надо соблюдать осторожность. Надо… надо проветрить мозги.

Выйдя из трюма, я полной грудью, как будто мне предстояло нырнуть на большую глубину, вдохнул пахнущий морской водой и старым деревом воздух. Сжал и разжал пальцы. В юности у меня бывали моменты, когда я не понимал, что чувствую. Но теперь я стал взрослым, я был вдовцом и достаточно долго прожил в своем теле, чтобы это понимать. Лин была… сложной. Она не была Эмалой, вообще на нее не походила.

Войдя в свою каюту, я обнаружил, что Мэфи лежит под покрывалом на моей кровати, а под лапами у него книга. Книга Аланги, которую я, казалось, целую жизнь назад нашел в убежище безосколочных. Она должна была лежать в моей сумке. Я прекрасно понимал, что книга не может быть сразу в двух местах, но все равно пошарил в сумке.

– Ты взял эту книгу из моей сумки?

Мэфи перелистнул когтем страницу.

– Нет.

Задаешь глупые вопросы, получай глупые ответы.

– Мэфисоло, – строго сказал я, и это привлекло его внимание. – Ты не можешь брать вещи, просто потому что тебе так захотелось.

Забавно, наверное, услышать такое от контрабандиста. От шпиона. Даже поняв, что между нами есть некая магическая связь, я все равно думал, что взял зверька, о котором должен заботиться. Странного такого, который умеет разговаривать. Но теперь у меня было чувство, будто я воспитываю непослушного подростка. Когда я задумывался о будущих собственных детях, у меня перед глазами возникала расплывчатая, как во сне или в мечтах, картинка, и она не имела ничего общего с детьми, которых я встречал в реальной жизни.

Мэфи вылез из-под покрывала, потянулся и боднул меня головой в бедро:

– Мне было скучно.

Лин я практически то же самое сказал в свое оправдание. Не это ли имела в виду мама, когда говорила, что моим наказанием за все совершенные проступки станут дети, которые будут вести себя, как я? Я почесал Мэфи за ушами, и мои пальцы сразу покрылись белой пылью.

– Ладно, а что интересного для тебя в этой книге? Ты ведь не умеешь читать.

Вообще-то, я уже начал учить его читать, но эта книжка, как я догадывался, была написана на языке Аланги. Я столько раз ее перелистывал в надежде понять смысл хотя бы нескольких слов, все без толку.

Можно обратиться за помощью к Лин, у нее во дворце богатая библиотека, да и кто знает, насколько широко она образованна?

Нет. Плохая идея. Теперь все мои мотивы покажутся ей подозрительными. Да и мне самому тоже. Я – капитан Императорской гвардии, но в открытом море нам вряд ли может угрожать нападение. Лучше избегать Лин, пока неловкость от этой встречи в трюме не улетучится. Хватит того, что у нас есть общий секрет. И того, что я вроде как сумел втереться к ней в доверие.

Мэфи положил лапу мне на колено:

– Это дневник. Написал кто-то по имени Дион.

У меня все похолодело внутри.

– Что?

– Я умею понимать некоторые слова.

– Как?

Он наклонил ко мне голову:

– Смотрю на них, и они становятся понятными.

У меня мысли забегали по кругу, как собака за собственным хвостом. Надо было замедлить их ход и постараться в них разобраться.

Если Мэфи понимает смысл некоторых слов на языке Аланги, это подтверждает мою теорию о том, что мы с Лин из Аланги. И значит, он может помочь мне расшифровать хоть что-то из дневника Диона. Дион – самый могущественный из Аланги. Я слышал о нем множество легенд. Теперь же я смогу узнать о них больше и отделить правду от выдумок, которыми меня пичкали в детстве.

Я положил книгу на колени и взял чистый лист бумаги. Рядом поставил низкую широкую чернильницу.

– Скажи, какие слова ты понял.

Дело шло медленно.

Я распознал слово, которое означало «Аланга», Мэфи – несколько других, хотя толковал их довольно расплывчато. Я сумел определить значение некоторых слов, исходя из темы, но целые предложения мне всё не давались.

Решив сделать небольшой перерыв, я попросил слугу принести мне ужин в каюту, ну и для Мэфи какой-нибудь еды. Он с удовольствием поел, а потом заглянул в мой листок:

– Что там написано? Понял уже?

Я указал на одно слово:

– Вот это означает «Аланга». Еще упоминается Сукай, так что здесь описывается начало их династии. А вот это слово, судя по тому, как ты мне это описал, означает «убивать» или «разрушать».

Я пролистал еще несколько страниц.

– Вот еще слова – «мужчины», «женщины», «дети». «Охота». Все.

Мэфи опустил голову, как будто опасался, что на нас вот-вот обвалится потолок.

– Да. Убийство. Всех убили.

– Аланга не могла убить представителей династии Сукай.

Я умолк. Ну конечно. Это же написано одним из Аланги. Так что это о том, как Сукай уничтожили Алангу. Мужчин, женщин, детей. Почему-то мне никогда не приходило в голову, что у Аланги были дети. Но, естественно, они были, даже если Аланга были бессмертными, они ведь должны были откуда-то взяться. Я так долго думал о них как о сверхъестественных существах. И все благодаря легендам, как Аланга, не заботясь, сколько погибнет людей, насылали на простых смертных всяческие бедствия и разрушения. А ведь у них были семьи.

– Сукай убили всех из Аланги. Ты прав. Устроили настоящую резню.

Я провел пальцем сверху вниз по странице, перелистнул и снова начал выискивать знакомые слова. Это был первый раз, когда я думал о поражении Аланги как о бойне. В представлениях и песнях это событие подавалось как славная победа. Простые люди победили и зажили свободно, без страха, что их уничтожит магия Аланги.

Но со временем их страх перед Алангой сменился страхом перед Сукай.

Мэфи обнюхал страницы.

– Что там еще?

– Я не уверен. Пытаюсь докопаться.

Я решил пролистать до конца, в надежде, что финал поможет понять общий смысл того, о чем писал Дион и что с ним самим случилось.

Почерк на последних страницах был более четкий, здесь автор, очевидно, сильнее давил пером на пергамент.

Мэфи, едва увидев последнюю страницу, весь как будто съежился.

– Мне это не нравится. Пахнет злом. И похоже на зло.

Я почесал его за ухом:

– Эти слова не причинят тебе вреда. Обещаю. Их написали очень-очень давно, а тот, кто их написал, давным-давно умер.

Но прозвучало это как-то неубедительно, причем даже для меня самого. Было что-то зловещее в том, как маршировали по странице написанные Дионом слова.

Я тряхнул головой и переставил поближе лампу. Большинство слов мне ни о чем не говорили, но последние предложения я понял почти целиком. Закончив чтение, я выронил перо. У меня дрожали пальцы, страх крепко схватил за горло.