Андреа Стюарт - Император костяных осколков

Аланга вернется. И убьет. Всех.

Где-то в Бескрайнем море

Я никогда в жизни не выходила в море. После того как отец меня создал, я даже в гавани ни разу не была. И все же какие-то ощущения казались знакомыми.

Палуба раскачивается под ногами, брызги от волн, и ветер немилосердно треплет волосы.

Воспоминания, которые отец пытался вложить в меня, прорывались наружу. Он сжег тело своей жены, поэтому не мог вырастить меня из ее плоти. Возможно, поэтому воспоминания скрывались где-то внутри моей оболочки и не могли полностью мной завладеть.

Я взяла на корабль отцовскую флягу с воспоминаниями, а еще флягу с кровью Траны и машину памяти. Правда, храбрости сделать еще один глоток воспоминаний у меня недоставало. Пока. После того первого глотка меня еще несколько дней преследовали странные ощущения. Порой мне казалось, что если я посмотрю на свои руки, то увижу отцовские. Его личность словно накладывалась на мою.

Впереди показались очертания гор Рии, и я смогла разглядеть примостившиеся на зеленых склонах дома. Ветер дул попутный, небо было чистым, и я сказала капитану, чтобы он перестал жечь умные камни, мы и без них шли с хорошей скоростью. Потом выпустила Трану и Мэфи на верхнюю палубу. Они тут же промчались мимо меня и нырнули с борта в море. Трана, возможно, как и я, никогда не выходила в море, она вела себя как недавно оперившийся птенец – сначала робела, а потом быстро осмелела.

Я отвернулась от поручней и увидела Йовиса. Он переминался с ноги на ногу, как будто не мог решить, следует ли ему ко мне подойти. Но так как я продолжала на него смотреть, он, видимо, решил, что уйти в такой ситуации будет недостойно.

Он присоединился ко мне на носу и, облокотившись на деревянные поручни, спросил:

– Хорошо хоть ненадолго уплыть с Императорского, да?

Сердце у меня забилось чуть быстрее, но вскоре успокоилось. Когда я увидела, как Йовис в трюме заглядывает в ящик с моими книгами, мне стало очень неприятно. Сразу вспомнилось, как он следил за мной в пещерах под дворцом. Йовис был слишком умен, слишком любопытен и слишком уж любил нарушать правила этикета. Я не знала, как вести себя с ним. Насколько оставаться собой, а насколько быть императором. А тут еще оказалось, что нас связывает магия.

Впрочем, он был прав, я действительно заперла все важные для меня вещи в своей каюте. В кармане на поясе лежали ягоды дымчатого можжевельника, которые я успела собрать перед отплытием с Императорского. Наследие моего отца, я носила его с собой.

Я выкинула эти мысли из головы и согласилась с Йовисом:

– Да, действительно, хорошо выйти в море.

Дворец был моим домом, сколько я себя помнила. Но если хочешь править Империей, надо ее знать. Даже мои кратковременные вылазки в город значительно расширили мой кругозор.

Мы быстро приближались к Рие. Мне не терпелось пройтись по улицам столицы острова, увидеть местных жителей, почувствовать аромат и вкус их еды.

– Раз уж я правлю этими людьми, мой долг знать, как они живут.

Йовис приподнял бровь:

– Долг превыше всего? Неужели вы и вправду такая скучная, ваше высочество?

– А вот за это мне следовало бы отрубить тебе голову, – небрежно заметила я. – Император не может быть скучным.

Йовис, прищурившись, посмотрел в сторону гавани:

– Это следовало сделать до того, как в народе начали слагать обо мне песни. Теперь я накрепко связан с Империей.

– Песни не доспехи, к тому же их могут слагать и о мертвых.

– Да, но, согласись, песни о мертвых не такие привязчивые.

Я взглянула на тучи в небе, на бескрайнее море и на зеленый остров впереди, вдохнула соленый воздух и улыбнулась:

– Просто чудесно. Меня вывозили с Императорского, когда я была еще совсем маленькой, так что я ничего об этом не помню. А потом отец не выпускал меня за стены дворца. Я и в городе почти не была. Естественно, это плавание для меня – настоящее удовольствие.

Позади нас послышался скрип когтей по дереву: это Мэфи с Траной выбрались на палубу по свешенной за борт сети. Оба, естественно, насквозь мокрые. Тране наше путешествие явно шло на пользу, и не только потому, что в море она чувствовала себя гораздо свободнее и спокойней, чем во дворце. Она питалась только что пойманной рыбой, и шерсть у нее стала гуще, глаза ярче, а черные рога, которые во дворце были сухими и слоистыми, здесь стали гладкими и блестящими.

– Для того, кто первый раз вышел в море, ты отлично переносишь качку, – сказал Йовис, глядя на волны, и я заметила, как у него чуть дернулся уголок рта. – Может, тебе следовало стать контрабандистом?

– Да уж, забыла рассмотреть все варианты, перед тем как взойти на престол. – Я улыбнулась и посмотрела на забрызганную соленой водой тунику. – А сейчас мне надо переодеться. Ты тоже будь готов и своих стражников подготовь.

Мэфи попытался вырвать у Траны кальмара, которого она крепко сжимала в зубах.

– И не мог бы ты как-нибудь их высушить? Не хочу, чтобы они намочили ковры в губернаторском дворце.

– Будет исполнено, ваше высочество.

Облачение в императорские одежды оказалось настоящим испытанием. На подходе к гавани волнение моря усилилось. Три мои служанки изо всех сил старались аккуратно повязать пояс и ровно приколоть к волосам головной убор правителя Империи Феникса, но их качало из стороны в сторону, а одна даже не устояла на ногах и отлетела к стене.

– Не волнуйтесь, закрепляйте как есть, – сказала я. – Когда зайдем в гавань, успеете все поправить. Никто не ждет, что я сразу сойду на берег.

Волны за бортом как будто повторяли волнение у меня в животе. Я сказала Йовису правду, мне действительно очень нравилось путешествовать по морю. Но в то же время впереди меня ждала первая встреча с одним из губернаторов. В последнее время они почти не общались с императором, лично отец встречался с ними, когда еще был молодым. А теперь мне надо добиться, чтобы они признали мою абсолютную власть.

Как только качка успокоилась, все три служанки поспешили поправить мои волосы и одеяния. В шелковом платье, вышитой мантии и императорском головном уборе я могла двигаться медленно и с трудом. Да, в таком наряде на дворцовую стену не заберешься.

– Осколки?

Служанки отошли в угол каюты и подняли за боковые ручки стоявший там резной сундук.

Все осколки живых людей, которые мой отец получил с Рии. Это был самый драгоценный дар, который я могла предложить губернатору.

Я открыла дверь и оказалась лицом к лицу с Йовисом – он как раз поднял руку, чтобы постучать. Мы стояли так близко, что я могла хорошо разглядеть тень щетины у него на подбородке и светлые крапинки в карих глазах. Он принес с собой запах моря, как будто вплетенный в его волосы.