Павел Беляев - Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума

На девятом этаже третьей из семи башен главного храма заседал Синод. Все члены уже были на своих местах и ожидали только Илию. Комнаты, где работали высшие чины Храмовых скал, назывались столами. Каждый стол заведовал своим направлением: чёрный – челядью, кашевой – продовольствием и питанием, был и тайный, что ведал разного рода прознатчиками, наушниками, лазутчиками и даже рытниками. Синод относился к большому столу.

Большой стол располагался в просторном трёхкомнатном помещении с высокими сводчатыми потолками, усыпанными фресками. Своды подпирались изящными колоннами с лепниной, на стенах висели иконы в богатых золочёных рамках. Высокие стрельчатые окна давали много света, но кроме них с потолков свисали тяжёлые золотые канделябры, усыпанные сотнями свечей. К стенам тулились лампадки и каганцы на треножниках. Вдоль боковых стен тянулись высокие стеллажи, заставленные внушительными фолиантами в кожаных переплётах. Сами члены Синода восседали на резных стульях, обитых красным бархатом, за круглым столом красного дерева с зелёным сукном в середине.

Илия вошёл хмурый и поздоровался со всеми только кивком. Сев на своё место между Захарией и святейшим Мелехом, он бросил котомку перед собой и сложил ладони в замок.

– Извините за опоздание, господа, – сказал Илия. – Я работал до поздней ночи, но увы, плоть слаба. Под утро меня сморил крепкий и беспробудный сон. Вы что-то уже начали обсуждать?

– Будет вам, преподобный Илия, – отмахнулся рыхлый Алеф, сидевший напротив голоса Синода. Алеф вальяжно потирал пепельную окладистую бороду и будто бы вообще мало интересовался всем происходящим: – Вы опоздали всего-ничего.

– И, тем не менее, мы обсуждали кое-что невероятно важное, – произнёс Нахор, в упор глядя на Илию, и поправил изящное пенсне на орлином носу.

– Я весь внимание, господа, – виновато развёл руками Илия.

К нему повернулся сидящий слева Мелех и, натянув потуже на голову капюшон, заговорил глухим, почти загробным голосом.

– Это всё Сота.

– Мироградский князь? – удивился Илия. И отметил про себя, что что-то слишком часто он в последнее время стал удивляться.

Мелех кивнул и продолжил.

– Мироград развязал войну одновременно с Одоленем и Тигарьском.

– На что он надеется? – не удержался Илия.

– Учитывая его недавнюю авантюру с Лихобором, то видимо, на что-то надеется, – невозмутимо ответил Мелех. – Но для нас это стало бы безделицей, если бы не одно « но »…

– Мироград отказался уплачивать в этом году церковную десятину, – Захария в ярости сжал в кулак изящные пальцы. И, давясь от злости, докончил: – Именно сейчас, когда эти деньги необходимы для восстановления Храмовых скал.

– Однако, – протянул голос Синода. – Но ведь мы можем наложить на них епитимию и временно отлучить Мироград от церкви. Крестьяне испугаются.

– Это же Сота! – воздел очи горе Захария. – Кто знает, как отреагирует этот дедеров сын? Не удивлюсь, если через пару лет в его княжестве снова запахнет язычеством.

– Да, но мы пока ещё Храмовые скалы! – упорствовал Илия. – В наших руках вся духовная власть от Нефритовых Скал до Стрижени. Одно наше слово – и Мироград окажется в экономической блокаде. Да чего уж там, многие государства и так уже не хотят иметь с Сотой никаких дел. Нам нужно только правильно этим воспользоваться.

– Ты не дослушал, – мрачно обронил Мелех. – Вина Соты отнюдь не в том, что он отказался платить, а в том, что он создал прецедент. Точно не известно, но некоторые факты указывают на то, что мироградец как-то узнал о набеге на Храм, который едва не стал фатальным для нас. И, видимо, о наших тяжких потерях.

– Хочешь сказать, – подобрался Илия, – что этот проходимец так обнаглел, потому что уверен в своей безнаказанности?

– Безнаказанность рождает беззаконие, – развёл руками Фарра.

– Думает, у нас много дел, и до него не дотянемся, – прошипел Захария.

– И ведь прав, каналья, – меланхолично заметил, поглаживая бороду, Алеф. А потом заметил тяжёлые взгляды Синода и пояснил: – Сами посудите, где Храмовые скалы, а где Мироград? Особенно учитывая, скольких мы потеряли неполных две недели назад. Скольких рытников забрал с собой на тот свет Безумный рив, и сколько отправились следом за Гааталией. Наши дома разрушены, а склады разграблены или сожжены. А зима близко, вот тут вот, други мои, – Алеф постучал себя по носу. – Нам нужно чем-то кормить людей, куда-то их расселять и чем-то греть. Посмотрите правде в глаза, святые братья, на данный момент нам, действительно, не до Мирограда.

– К сожалению, но святейший Алеф может быть прав, – произнёс Нахор. В его пенсне мрачно отразились огоньки каганцев. – Мы сами отказали в паломничестве этим сезоном. Через кого подать весть на материк? Наш флот сожжён вместе с флотом рива.

– Я абсолютно уверен, – жёстко произнёс Илия, прожигая Нахора взглядом, – что на всех Храмовых скалах можно отыскать одну посудину, способную перевести небольшой отряд моряков. Или хотя бы подлежащую ремонту.

– Преподобному голосу Синода виднее, – поклонился Нахор, – ведь на ваших плечах лежит бремя расчистки и восстановления Храмовых скал.

– Вот именно, – с нажимом произнёс Илия. – Давайте не раздувать трагедию из ничего.

– Из ничего ли? – вкрадчиво произнёс горбатый карлик Яфет.

– Есть что-то ещё? – на всякий случай уточнил Илия.

– Конечно, мой родной! – панибратски воскликнул Яфет, но юродивому многое прощалось в Храмовых скалах. – Сатхаир Ард попросил временно отсрочить им выплату десятины ввиду увеличения суммы налога. Разбойники с Мошуарских островов разграбили все церкви в предместьях Бараа-Тору.

– Напоминает танцы на костях, – заметил Захария.

– Но мы ещё живы, – возразил Мелех.

Синод ударился в полемику. Кабинет утонул в горячих спорах и выкриках.

Илия медленно встал и подошёл к окну. Снаружи священники сменили рясы и балахоны на безрукавки и прорубались вниз – в ещё девственную скалу, внутри которой скоро расступятся узкие коридоры и монашеские жилые кельи, склады и кухни. Но камень, хоть и надёжный материал, но далеко не быстрый в обработке. Поэтому трудолюбивые, как муравьи, храмовники длинной цепью тянули с берегов доски и столбы. Дерево бралось с уцелевших кораблей ривской флотилии. А далеко, на северном берегу, уже строились исполинские леса и почти верфи. По особому указу Илии спустя несколько дней там начнут восстанавливать парусные ладьи, чтобы вернуть Храмовым скалам возможность сообщения с большой землёй.

Голос Синода не слушал своих братьев. Он расхаживал, заложив руки за спину, от одного окна к другому. Измеряя шагами расстояние между ними, Илия что-то неразборчиво бубнил себе под нос. Иногда он останавливался и как бы беззвучно спрашивал себя о чём-то.