А. Командор - Боги мёртвого мира

– Выпей.

Мальчик послушно сделал несколько глотков. Сразу же стало легче, голод немного притупился, по телу побежали волны тепла и усталости.

– Как тебя зовут? – спросила хозяйка.

– Келлгар. Но родители зовут меня просто Келл. Звали…

– Хорошо, Келл. Я – Селестия-Инмори. Можешь звать меня госпожа Инмори. Так что случилось с твоей деревней?

Келл содрогнулся всем телом и быстро допил оставшийся чай.

– На нас напали черные всадники ночью. Они были все в черном. Всех убили, забрали еду и животных и потом подожгли дома. Я спрятался в старом колодце, потому меня не заметили. Я там всегда прятался от старших мальчишек.

– Сколько тебе лет?

– Уже пять, – он показал раскрытую пятерню. – Вот столько.

– Хорошо. Как видишь, еды у меня нет, но завтра мы что-нибудь придумаем.

– А чем вы тогда питаетесь? – удивился Келл.

– Солнечным светом.

Инмори сказала это с таким выражением, что мальчик заподозрил злую шутку. Травница подлила еще чая в опустевшую чашку.

– Ночью Малыш пойдет на охоту. Ты будешь спать на чердаке. Допивай и иди спать, а я пока подумаю, что с тобой делать.

На чердак вела крутая лестница прямо из общего помещения. Инмори легко взобралась по ней, а следом и Келл. Его уже сильно клонило в сон. Чердак был весь в пыли и завален каким-то хламом. Инмори сделала мимолетное движение пальцем. Тут же загорелась масляная лампа, вещи переместились сами собой в один угол, а в другом потрепанный матрас с одеялом вдруг стали как новые. У Келла отвисла челюсть от удивления. Он не мог понять, привиделось ему это, или все происходит взаправду.

– Как вы это сделали?

Инмори поднесла палец к губам.

– Это секрет. Никто в мире, кроме меня, так не умеет. А теперь ложись.

Стоило уставшему Келлу уронить голову на матрас, он тут же провалился в глубокий сон.

Келлгар жил у травницы два года. За это время она научила его читать и писать, выращивать овощи и стрелять из лука. Когда мальчик заикался о чем-то посерьезнее, Селестия-Инмори всегда отвечала одинаково: еще не время. Лохматое чудовище на деле оказалось не таким страшным. Малыш, огромная черная собака шести с половиной футов в высоту, охотно играл с мальчиком, когда хозяйка была занята делами. Жизнь оказалась даже лучше чем раньше.

Пока однажды Инмори не велела ему идти в город на обучение. На пятнадцать лет. Это же целая жизнь! Инмори устроила его в гимназию при монастыре ордена рыцарей-монахов Великой Единой Церкви. Единственное учебное заведение города Химпейка. Спорить Келл не осмелился.

Горько было прощаться. Инмори и Малыш проводили его до первых пригородных феодов. Келл успел привязаться к травнице, хотя она так ни разу и не улыбнулась ему. Когда Келл потянулся к ней, выставила вперед руку. Даже на прощание не пожелала обнять.

– Монахи будут учить тебя своей вере. Учи их молитвы, но сам не поддавайся обману. В нашем мире есть только один истинный бог, и они понятия о нем не имеют. Они поклоняются давно умершему лживому богу, по вине которого умирает наш мир.

Это были последние слова Инмори. Она сухо положила руку на его плечо, развернулась и ушла. Келлгар ничего не понял, про каких таких богов она говорила. Всю дорогу через феоды он плакал от страха перед неизвестным и от страха, что больше никогда не увидит травницу.

Нова вылезла из кровати незадолго до рассвета. Она отодвинула штору на окне и выглянула наружу. Лунный свет с улицы слегка очертил ее соблазнительные формы.

– Что ты делаешь? – прошептал Берт, приподнявшись на подушках. – Хочешь, чтобы тебя увидели голой в моей спальне?

– Да брось, – отмахнулась девушка. – Мы на третьем этаже, и сейчас все спят. – Она повернулась спиной к окну. У Берта от вида ее груди снова зашевелилось мужское достоинство. – Мне пора возвращаться к себе.

– Знаю. Мы так редко… бываем вместе.

Нова опустилась на постель и погладила его член.

– Мне тоже это не нравится. Но чаще никак не получится: о нас и так шепчется прислуга. Хотя до отца пока слухи не дошли.

– Он этого не одобрит.

– Точно.

– Неужели мы так и будем жить? Скрывать наши отношения?

– Когда-нибудь отец захочет выдать меня замуж. Он уже давно подыскивает мне жениха, а тебе – невесту.

– Этого не случится, если у нас будет ребенок.

Нова нахмурилась и отвернулась от него. Больная тема, которую никто из них уже давно не поднимал.

– Ты же знаешь, Берт, я бесплодна. Мы уже столько раз пытались…

– Может быть, дело во мне? Мы не можем знать наверняка.

– И как это выяснить? Я не собираюсь спать с другими мужчинами, чтобы проверить, смогу я забеременеть или нет.

– Я и не хочу этого.

– Тогда что же, ты, может быть, сам хочешь кого-нибудь обрюхатить? – Нова гневно раздула ноздри и сложила на груди руки.

– Нет, конечно, успокойся. Нам поможет целитель.

– И где ты собираешься найти такого целителя? Во всем графстве нет ни одного. И никогда не было. Они все вымерли много лет назад.

– Я слышал, что не все Бессмертные погибли во времена Священных походов Великой Единой Церкви.

– Бессмертные? – ужаснулась Нова. – Это же черная магия крови! Даже если мы найдем одного из них, им нельзя доверять!

Берт прижал сестру к груди и погладил по темным волосам.

– Не волнуйся. Я постараюсь что-нибудь выяснить. – Берт издал сдавленный смешок. – Если у нас ничего не получится с ребенком, придется сбежать из дома.

– Ага, и жить в нищете? Нет уж, спасибо. Ой, – Нова озадаченно поглядела в окно. – Рассвет. Мне пора.

Девушка поцеловала брата на прощание и быстро оделась в свое ночное платье.

– Не усердствуй сверх меры на сегодняшнем приеме. Когда ты флиртуешь со своими кавалерами, я ревную.

Нова рассмеялась.

– Ты же знаешь, Берт, эти напыщенные болваны мне противны. И я тоже ревную, когда ты танцуешь с другими девушками.

– Мне противны все эти безмозглые пигалицы.

Нова отодвинула гобелен на стене. За ним прятался их тайный ход: замаскированная дверь с замком и узкий лаз внутри стен особняка, который соединял комнаты сестры и брата. Они пользовались этим ходом с самого детства. Нова рано лишилась девственности. Девушка быстро прошла знакомые повороты и оказалась в своей комнате. Открыла дверь, чтобы служанка ничего не заподозрила, когда придет ее будить, и легла в кровать. Заснуть она так и не смогла. Целитель, который бы смог вылечить ее бесплодие? Что за бред!

К завтраку Нова спустилась последней. Она допоздна провалялась в кровати, долго выбирала платье и несколько раз приказывала переделать прическу. Наконец она медленно спустилась по лестнице в обеденную залу, где за длинным столом красного дерева уже сидели отец и брат. Подол зеленого платья волочился следом, а высокая прическа обнажала тонкую шею и плечи. Нова присела в реверансе с тайным умыслом подразнить Берта своим декольте и безучастно поздоровалась: