Родион Семенов - Каменный век

Кровь медленно стекала по лицу Кирилла, собираясь на кончике носа и капая в уже успевшую образоваться под ногами лужу. Адская боль сковала его тело. Он сидел, пристегнутый к своему креслу, уткнувшись лбом в спинку перед ним. Онемевшее от боли тело отказывалось двигаться. Даже глаза нехотя поддавались на команды мозга, старательно изучая всю доступную в данный момент область восприятия.

– А не слишком ли много крови под моими ногами? – пронеслось в голове Холодова. И правда. Картина, оказавшаяся перед его глазами, выглядела так: красный, залитый кровью пол салона самолета. И ноги самого Кирилла.

– Помогите… – попытался произнести он, но вместо слов из его рта вылетели лишь хрипы, а грудная клетка отозвалась сильной больно. Еще не успевший восстановиться организм вновь получил травмирующие перегрузки. Но самое страшное было то, что вокруг была тишина. Настолько глубокая, что Холодов отчетливо слышал легкое бульканье, издаваемое падающими с его носа каплями крови при приземлении. Он был один. По крайней мере, в сознании. Холодов не знал никого из пассажиров, кроме своего соседа, но надеялся, что выжили все. Надеялся, но сомневался. Собравшись с силами, он оттолкнулся от спинки стоящего перед ним кресла и откинулся назад. И тут же пожалел об этом. Салон был залит кровью. Ну как салон? В метрах четырех от Кирилла он заканчивался. Не поворачивая головы, он продолжил изучать глазами свое положение. Обзор был небольшой, так как почти все закрывало стоящее перед носом сиденье. Единственное, что он смог разглядеть, – это кусок металлической обшивки, сорвавшийся откуда-то сверху прямо на место его соседа. Раздавленная в кровавое месиво голова мужчины напоминала сцену из компьютерной игры. Глядя на это, Холодов не хотел верить в происходящее. Но факт остается фактом. И с этим надо что-то делать. Остаться на месте и помереть рядом со своим еще недавним собеседником он не желал.

– Видимо, падение было не особо контролируемым, – пронеслось у него в голове, и тут же, как это бывало в экстренных ситуациях, мысли Холодова стали спокойные и сосредоточенные. – Двигаться я не в состоянии. Либо поврежден позвоночник, либо болевой шок. Скорее всего, второе, потому что тогда я бы не ощущал боли в ногах. Это хороший признак.

И тут его осенило. Лекарства! Сильное обезболивающее, которое ему выписали в больнице, было у него в нагрудном кармане рубашки. Главное – дотянуться. Стиснув зубы, он поднял правую руку и потянулся к карману. Тело отозвалось резким нервным импульсом, пронизывающим так, словно пытался разорвать его мышцы на тысячи маленьких кусочков. От боли разум спортсмена помутился и он чуть снова не потерял сознание. Нельзя было этого допустить. Некоторое время он возился с пластиковой баночкой, на которой было написано «Викодин».

– Кто, вашу мать, придумал эти чертовы колпачки с защитой от детей? – проклинал неизвестного изобретателя Кирилл.

Как только крышка открылась, половина таблеток успешно упали в лужу крови под ногами. Дрожащими руками поднеся баночку к губам, Холодов кое-как открыл рот и языком подцепил несколько таблеток. Едва не теряя сознание от боли, он раскусил их и проглотил. В порошковом состоянии они быстрее попадут в организм, поскольку желудку не нужно будет тратить время на растворение оболочки. И не прошло пяти минут, как боль, сковывающая тело, стала исчезать, а на ее место пришло плавно нарастающее опьянение. Гидрокодон опиойд, входящий в состав «Викодина», является наркотическим анальгетиком и вызывает некую эйфорию. Кирилл же, судя по всему, изрядно превысил дозировку. Но нет худа без добра. Расслабленное тело стало слушаться. Он сам не заметил, как отстегнул ремень безопасности, удерживающий его на кресле, и встал. Холодов старался не глядеть на раздавленную голову соседа. А потому, повернувшись к нему спиной, стал протискиваться в сторону центрального прохода салона.

Открывшийся вид ужасал. Настолько, что желудок спортсмена чуть не выплеснул свое содержимое наружу. Допустить Холодов этого не мог. «Викодин» все еще растворялся. Об этом свидетельствовало нарастающее опьянение, которое вовсю дурманило голову. Но он мог двигаться. Это было главным.

Смерть была повсюду. Первым делом Холодов принялся осматривать других пассажиров в поисках выживших. Увы, это было бесполезно. Единственный, кто ему попался, был теряющий последние капли крови парень. Пустыми, потерявшими надежду глазами он смотрел на Холодова и, сделав последний выдох, умер. Даже если бы он нашел его чуть раньше, сделать он бы все равно ничего не смог. Из живота парня торчал острый осколок иллюминатора, а выпавший наружу кишечник обвивал его ноги, словно змея.

Сильно хотелось пить. А потому следующие несколько минут были потрачены на поиски воды. На том, что он выжил, удача Кирилла не закончилась. Пройдя в помещение, где обычно сидели стюардессы, он обнаружил открытые ящики. В одном была заветная жидкость. Упав на колени, «наркоман поневоле» принялся пить. Живительная влага охлаждала горящее тело. Не отрываясь от бутылки с водой, он стал осматриваться и еще раз убедился, что удача не покинула его. Белый ящичек с красным крестом лежал в паре метров от него в выпавшей из шкафа выдвижной полке. Да не один! Набор аптечек для оказания первой помощи был подарком небес! В надежде, что там все цело, Холодов бросился к нему и дрожащими руками сорвал пломбу. Перекись водорода, бинты, множество разных таблеток и, самое главное, обезболивающих. Фортуна была благосклонна. Но Кирилл больше не мог находиться в самолете. От одной только мысли, что ему придется снова идти через полный мертвых пассажиров салон, ему становилось дурно. Взяв в руку пару бутылок воды и две аптечки, сдерживая рвотные позывы, направился наружу. Он старательно смотрел только перед собой, чтобы не видеть происходящего вокруг хаоса. Мужчины, женщины, дети… Смерть не щадила никого. А его пожалела. Он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь за любого из этих мертвых ребятишек. Но, увы, это так не работает.

Как только на шатающихся от «Викодина» ногах он вышел из самолета, сделав еще пару шагов до ближайшего дерева, Холодов рухнул на землю и замер, блаженно уткнувшись лицом в холодную от росы траву.

– Скоро прибудут спасатели. Исчезновение самолета не могло остаться незамеченным. А потому надо как-то протянуть до их прибытия, – вертелось в голове Кирилла. Он перевернулся на спину и некоторое время лежал с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя. Но окружающая действительность давила на него. Образы мертвых людей рвали его сознание на части, пытаясь свести с ума. Их покрытые алой кровью пальцы впивались в него своими ногтями и тащили за собой в бесконечную тьму. Кирилл ощущал, как силы окончательно покидают его. Видимо, действие адреналина в крови начинало заканчиваться, оставляя Холодова без сил. Но засыпать сейчас было никак нельзя. Собрав остатки всей своей воли, он открыл глаза и привел свое тело в сидячее положение. Первым делом он взял в руки аптечку и, достав перекись с бинтами, принялся обрабатывать раны на голове. По большей части он отделался относительно глубокими порезами и солидных размеров гематомами на правой стороне головы. Холодов умел оказывать первую помощь, но сделать это самому себе было непростой задачей. Чтобы хоть как-то упростить это дело, он достал из кармана телефон. Дисплей, на зеркальные свойства которого он так рассчитывал, треснул, но с левой стороны экрана оставался довольно большой кусок целого стекла.