Маргарита Криштафович - Иная. Выбор

Хм, матрицы. А ведь у меня есть одно архиважное дельце. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сейчас?

Переключила зрение с обычного на энергетическое, присмотрелась и… на глаза навернулись слезы. В аурах Ильдара и Святослава отсутствовали прозрачные капельки, что могло означать только одно: они неживорожденные. Значит, я не смогу им помочь. Не смогу изменить их статусы. Никогда.

Я чуть не разревелась. Прошло всего полдня, а уже столько потрясений. Слишком много для одной маленькой меня.

Так, нужно взять себя в руки, причем срочно. Не хватало еще парней напугать своей безудержно всхлипывающей экспрессией! Я ведь могу и ошибаться, тем более в таком состоянии.

Все-таки чай с травками на ночь — не самая лучшая идея. Нет, идея неплохая, но явно не в таких количествах. Для СЭЛ подобная авантюра чревата последствиями. Откат очень уж неприятный в виде эмоциональных качелей и самозабвенных прогулок по внутреннему миру. Ушла в себя. Вышла из себя. Пришла в себя. Потерялась. Нашлась. Все, больше никуда не пойду. Нагулялась уже. Хватит.

Глубокий вдох и выдох, несколько раз. Так-то лучше. Сложностями и непонятностями с капельками займусь позже.

Задумавшись, снова переключила зрение на энергетическое и увидела радугу! Яркую радугу между сердцами Дамира и Доминики! С золотистой пульсацией и розовым свечением! Точь-в-точь такую, какой я ее представляла по описанию Айштара! Очуметь!

Несколько минут, затаив дыхание, я разглядывала тонкое, но уже достаточно крепкое переплетение эмоциональных нитей, соединяющих воркующую парочку. Радуга мерцала и искрилась, а когда небесного цвета взгляды встречались и застывали друг на друге, она вспыхивала розовым светом.

— Так вот ты какая, настоящая любовь, — прошептала я, искренне радуясь за друзей.

— Думаешь о том же, о чем и я? — шепнул мне на ухо Тимур. — Кстати, какие сущности у нашей парочки?

— Белый тигр и ведьма, — с тихим смешком выпалила я, возвращая себе обычное зрение.

— Неожиданно, — в карих глазах заплясали веселые искорки. — А радугу ты видишь?

— А то, — хмыкнула я и довольно улыбнулась, глядя на счастливое лицо подруги.

— Что, правда?

Я уверенно кивнула.

— Я рад за них.

— Я тоже.

Тимур прижал меня крепче и неожиданно громко спросил:

— Витошка, а марсианин твой прилично себя вел? Не приставал?

— Нет, — я хихикнула. — Я ведь не марсианка. Да и вообще, они совсем другие. Порядочные, гостеприимные, предельно вежливые. Жаль только, что не удалось увидеть их в истинном облике. Интересно все-таки, как выглядят обитатели Красной планеты на самом деле.

— Витошка права, — задумчиво протянула Доминика, разглядывая корзинку с айлиниями. — Марсиане другие. Сложно по первому впечатлению сформулировать особенности расы в целом, но что точно отличает марсиан от землян, так это безупречное воспитание. С точки зрения земных представлений, конечно.

Тимур хмыкнул. А я перевела взгляд на Святослава. Красивый. Очень красивый. Сильный. Мужественный. Притягательный… И хейт. Надеюсь, я ошибаюсь и он все-таки живорожденный.

Я легко считала эмоции, шальными волнами исходившие от хейта. Досада, отчаяние, боль, ревность, решительность, сопротивление, страсть. Интересно, о чем он думает при таком насыщенном коктейле чувств?

От размышлений отвлек шепот Тимура:

— Айштар сегодня заглянет?

— Думаю, да.

— Передавай мелкому привет и скажи, что я не забыл, как он меня перехитрил.

— Ладно. Вот же… мальчишки.

Я улыбнулась, и в этот момент Святослав посмотрел на меня.

Порой взгляд бывает красноречивее всех известных во Вселенной слов. Это был именно такой взгляд. Проникновенный, требовательный, уверенный, властный, обжигающий, жаркий. Желание обладать мной фонтанировало с такой силой, что не почувствовать его было невозможно. И перепутать с чем-то другим тоже. Несмотря на то, что опыта в этом вопросе у меня нет.

От хейта исходила сильнейшая энергия, горячими волнами разливаясь по моему телу. Я чувствовала, как кружится голова, как сердце пропускает удары, как меня тянет к нему. Тянет с такой невероятной силой, что я отказывалась сопротивляться. Я…

— Витошка, — рука Тимура с силой сжала мое запястье, возвращая в реальность, а тихий шепот горячим дыханием опалил ухо, — не искушай Свята. Хейту сложно контролировать инстинкты.

— Я… не хотела, — заливаясь румянцем, выдохнула я, оторвавшись наконец от созерцания красных глаз, стремительно меняющих цвет от светлого к темному и обратно.

— Знаю, — Тимур провел рукой по моим волосам, заложив выбившуюся прядь за ухо. — Просто пожалей парня, ладно?

Кивнув, я виновато потупилась и отчетливо ощутила, что боюсь. Боюсь того, что испытываю к хейту. Даже думать об этом боюсь. Этот парень для меня под запретом, иначе придется мириться с болью. С сильной, невыносимой болью, к которой я не готова. И вообще, у меня другие планы на жизнь. Совсем другие. А он всего лишь хейт: мистическое обаяние у него в крови.

— Кстати, птичка, — Тимур прищурился и полушутя-полусерьезно спросил, склонившись к самому моему уху, — а ты можешь сделать из Свята человека? Как меня?

— Нет, — обреченно выдохнула я, прикрыв глаза, чтобы сдержать подступившие слезы горечи и бессилия. — Не могу. Он неживорожденный, мой Дар не подействует. И на Ильдара тоже.

— Вот как, — беззвучно прошептал Тимур, снова сжав мое запястье.

Тимур надеялся. Так же, как и я. Но я не всесильна, увы.

— Я ведь не ошиблась? — с затаенной надеждой спросила, чувствуя, как дрогнуло сердце.

— Не ошиблась, — прошептал Тимур, разбивая вдребезги последнюю искорку надежды. — Они инкубиты.

— Может, сходим прогуляемся? — звонкий голос Доминики ворвался в мое пытающееся свалиться в затяжную депрессию сознание. — Ребята, вы как?

— Мы за! — ответил за всех Дамир, подхватил Доминику на руки и направился к выходу, на ходу снимая с вешалки вишневого цвета полупальтишко с пушистой меховой отделкой и черную кожаную куртку. — Догоняйте.

Карим подскочил было ко мне с намерением повторить маневр Дамира, но Тимур любезным жестом дал ему понять, что сегодня рыцарь может отдохнуть: за дамой есть кому поухаживать. Выражение лица Карима надо было видеть! В нем было столько всего! Но перечить он не стал, лишь намеренно глубоко вздохнул и, опустив голову, поплелся вслед за ребятами.

Гуляли мы недолго, поскольку очень скоро замерзли. Снегопад, начавшийся еще ночью, не прекращался ни на минуту. Снег падал крупными хлопьями, укрывая пушистым белым покрывалом серую землю. Красиво, но холодно.

В очередной раз согрев мои заледеневшие ладошки своим дыханием, Тимур легонько щелкнул меня по носу и сказал: