Диана Холл - Дитя Пустоты

Константин повернулся, и Ника едва успела поймать соскользнувшую голову брата. Он проснулся от мягкого прикосновения и увидел сестру. Он любовался ею, думая, что еще спит. Закрывая глаза под тяжестью сна и накопившейся усталости, он снова засыпал на ее руке. Ника аккуратно опустила брата на пол.

– Душ тебе бы точно не помешал, – сострил он во сне. И повеселевшая Ника пошла по рекомендации брата в ванную.

Константин проснулся от первых лучей солнца. Приходя в себя ото сна, он почувствовал под головой подушку, теплое одеяло и… пол под собой.

«Что?!» – он вскочил, оглядываясь вокруг и оценивая обстановку. Дверь в комнату сестры была открыта, перед ним открывался погром, устроенный мисс Хайд, да еще и скверный запах доносился от туда. Но его перебивал более приятный запах: аппетитный аромат блинчиков, доносившийся с кухни.

Он осторожно спустился вниз. Вся гостиная была украшена. Только елка ожидала своего часа, а вокруг нее стояли коробки с игрушками. С кухни слабо доносились рождественские песни по радио. Константин замер в проеме и несколько минут наблюдал, как сестра готовит блинчики.

– Я все еще сплю? Или попал в параллельную реальность? – спрашивал сам себя юноша. Он любовался, как сестра допекла последний блин и организовывает завтрак на двоих. Она замерла от сверлящего взгляда брата и почувствовала вину, что так надолго оставила его одного.

– Не знал, что ты умеешь готовить блинчики, – изумился Константин.

– Научилась, – сумничала Ника и взглядом показала на стоявший рядом с плитой телефон, на котором был открыт рецепт, и тарелку с десятком не получившихся блинов. И дом впервые за долгое время вновь наполнился смехом.

Они вместе украсили елку, приготовили рождественский ужин и счастливые уснули за просмотром старых рождественских фильмов, как в былые времена.

Утром Константин застал сестру за уборкой комнаты. Она была так энергична, что сложно было поверить в ее долгое уныние.

– Тебе помочь? – спросил он, подбирая с пола красивую книгу в коричневом переплете. Ника слегка вздрогнула от неожиданности.

– Думаю, я сама справлюсь, – заверила она брата.

Кладя книгу на стол, взгляд Константина скользнул по названию книги: «В поисках алхимика», авторы Р. Протов и Р. Протова. Он вновь взял книгу и стал ее пролистывать.

– Откуда у тебя эта книга? – спросил он сестру, не отрываясь от изучения своей находки.

Ника не сразу узнала книгу своего учителя химии. Она рассказала брату, как обещала подписать ее у родителей.

– Не знал, что родители публиковали такую рукопись. Это, видимо, что-то из их раннего издания. Здесь очень подробно описано об их исследованиях. Ты читала?

– Нет. Даже не открывала. Все ждала их… – Ника осеклась. Она молча вернулась к уборке, а Константин уселся читать книгу. – Может посмотреть какую-нибудь книгу с их автографом из библиотеки? – как бы рассуждая и, одновременно, обращаясь к брату, спросила Ника. Но тот уже не слышал ее, погрузившись в чтение.

Жизнь в доме Протовых вернулась к обычным бытовым заботам, спорам об очереди по готовке и уборке, вечерним настольным играм, зимним прогулкам по украшенному городу и катании с горок, как в детстве. Все новогодние праздники Константин и Ника провели вместе, восстанавливая свой потерянный уклад жизни.

Ника иногда долго стояла у дверей в комнату родителей, сверля взглядом дверную ручку, и уходила, слегка проводя рукой по двери, словно говоря: «в другой раз». Она вспоминала смущение и трепет Дениса Федоровича при просьбе подписать книгу у ее родителей, и ей хотелось хоть как-то выполнить эту детскую просьбу учителя. В последний день праздничных каникул, накануне начала занятий, Ника все-таки решилась войти в родительскую комнату, чтобы найти какую-нибудь книгу с их автографом.

Комната родителей представляла собой два смежных помещения: спальню и рабочий кабинет со стеллажами книг. Ника открыла дверь и замерла в проеме, оглядывая светлую с цветочными голубыми обоями родительскую спальню. В комнате был затхлый пыльный запах. Она несмело зашла и начала осматривать каждый предмет. Она села на кровать и распылила в воздухе мамины духи. Закрыв глаза, она наслаждалась этим ароматом, как будто мама была где-то рядом, вспоминая ее образ. Словно проводя ревизию, она проверяла, все ли на месте. Каждая вещица навевала воспоминания. Любимые мамины украшения и платья, папин халат и домашние очки.

Она заметила свое отражение в зеркале: бледная с синяками и мешками под глазами от бессонных слезных ночей, с растрепанными волосами, сутулая, мрачная, как серая мышка. Она отвернула зеркало в сторону.

Насладившись еще немного ностальгией о родителях, настал черед исследования их рабочего уголка. Для Ники это была совсем незнакомая темная комната, так редко она здесь появлялась. За все время она была здесь раз или два, всегда уважая личное пространство и работу родителей.

Эта комната отличалась от смежной с ней спальней, которая была очень светлой. Плотные шторы скрывали любые уличные лучи света. Она нащупала слева выключатель. Теплый свет залил комнату. Задержавшись в проеме, ее взгляд стал блуждать по углам, знакомясь с новым пространством. Стены были темно-морского цвета. У окна стоял большой стол из темного дуба, стулья располагались друг напротив друга – это был общий рабочий стол родителей. Вдоль стены до самого потолка стояли стеллажи со множеством книг, а напротив бежевый диван.

Усевшись за стол, она стала открывать ящички, но, к ее удивлению, они были пусты. На столе только красовались канцелярские принадлежности.

Главной в кабинете была личная библиотека Протовых во всю стену. Она остановилась в нескольких шагах от стеллажей и стала изучать название книг. Здесь стояла вперемешку художественная и научная литература, словари разных языков, истории и легенды разных народов мира. Для нее их было так много. Слишком много, чтобы успеть все прочитать за одну жизнь. Она машинально провела рукой по запылившимся книгам. Опершись плечом на них, Ника стала медленно падать на колени, сжалась в комок и зарыдала от нахлынувшего отчаяния потери. Ей казалось, что она уже пережила эту утрату, но воспоминания о родителях накатили новую волну боли.

Плечо соскользнула со стеллажей, и Ника проснулась. Незаметно для себя она задремала. Она протерла лицо, которое было еще влажное от слез. Издалека раздавался голос Константина, бегающего по дому в поисках сестры.

Ника начала подниматься и хотела уже было ответить брату, но ее взгляд остался прикован к темно-зеленому ковру, на котором стоял диван. «Что это?» – она невольно задавалась вопросом. В таком положении брат и застал ее: оцепеневшую со взглядом, устремленным вниз.