Анна Минаева - Слово охотника

– Артефакты? – Лилиит нахмурилась.

Эштус отстегнул от ремня игральные кости, связанные шнурком:

– Это мой артефакт. Сила бога настолько чудовищна, что её часть заключают в предмет, но никогда не прячут далеко от владельца. Например, у Сэлис это обруч, с которым она не расстаётся. Совсем недавно умыкнули артефакт у Авандана. Меня послали разобраться в этом. Считается, что случай виноват во всём, а значит и решить всё в силах. Но я в тупике, а теперь ещё и сестра пропала. Не знаю, что делать.

Лилиит впервые видела потерявшего веру бога. Да и звучало это настолько комично, что девушка не стерпела и хихикнула. А когда Эштус поднял на неё свой взгляд, рассмеялась, не сдерживая себя. Хохотала охотница до тех пор, пока из глаз не брызнули слёзы, а рана, зашитая рукой бывшей баронессы, не начала кровоточить.

– Полегчало? – дождавшись пока успокоится собеседница, поинтересовался бог-случай и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Я пришёл к тебе, так как между тобой и сестрой есть связь. Если ты в силах найти вещь, то найди мне путь к ней.

– Пробовала, – призналась охотница, отводя взгляд. – И у меня такое чувство, что Сэлис сожгла все мосты. Она чего-то ждёт, не выдаёт себя. Если богиня не захочет, то никто её не найдёт. Как-никак, мы сейчас говорим о самой Судьбе.

Спустя трое суток, Лилиит смогла самостоятельно одеться и спуститься к своему отряду. Гилиам даже не заикнулся о том, что считает себя в чём-то виноватым. А охотница не требовала с него извинения или объяснений.

Леоф за ужином показал кулон, который отдала им его сестра. Девушка, как и другие, покрутила его в руках, открыла и пожала плечами. Лишь Мартон справился о её здоровье и довольно кивнул, узнав, что рана начала заживать. По словам Фециллы оружие, которое применил барон Дехасти, входило в список запрещённых. Оно имело вид небольшого кинжала, но на этом все сходства заканчивались. Материалом для клинка служили когти птицы-катиры, которые сами по себе были ядовиты и не позволяли ранам затягиваться. При ковке этого типа оружия, материл вымачивают в настое аназемы и концентрате крови самой катиры. Техника, с помощью которой изготовляют «катирану», ныне оказалась засекречена.

Во времена империи Алиарна оружие, которое при соприкосновении с плотью, разрывает её как клещи, было весьма распространённым орудием для пыток и казней. Позднее оно перешло в разряд запрещённых, так же, как и использование материалов самой птицы-катиры.

Несколько дней охотница спускалась из выделенной ей комнаты лишь на ужин. Фецилла бухтела о том, что такими темпами девушка не поправится, но принуждать ту ни к чему не собиралась. В один из таких вечеров в таверну ступил высокий подтянутый юноша в запылённой одежде.

– Фецилла Дехасти, – гаркнул он, – вам письмо!

Женщина вышла в зал, вытирая руки о подол фартука.

Парень смерил её взглядом:

– Документальное подтверждение имени рода есть?

Фецилла не успела и рта открыть, а из-за соседнего стола поднялся нетрезвый бугай и, двигаясь ведомыми только ему маршрутами, направился к гонцу. Надо отдать должное пареньку, он не стушевался и не отступил, даже когда большая мозолистая рука легла ему на плечо, а огромная рожа придвинулась к обветренному лицу. Мужик икнул и дыхнул в ухо прибывшему:

– Мой кулак – подтверждение. Отдай хозяйке её письмо, пока все зубы на месте.

Фецилла не вмешивалась, наблюдая за тем, как паренёк вначале краснеет, затем бледнеет, а потом зеленеет от тех запахов, что извергает на него посетитель «Дороги пряностей».

– Ваше письмо, госпожа Дехасти, – протянул юноша пухлый конверт, скреплённый синей печаткой. Печаткой самого короля.

Женщина приняла послание и, кивнув, вышла из залы.

– А теперь можно и выпить, – хлопнул мужчина гонца по спине и потащил к столу.

Мартон, наблюдавший за этой картиной, усмехнулся и почесал шею:

– Стало быть, нашей баронессе вернули титул?

– Или наоборот, – пожал плечами Гилиам, под хмурым взглядом Леофа. – Её могут вызвать в Главный совет на суд. Если Халфрэг Дехасти был важным звеном какой-то цепи, то виновных в его смерти найдут.

– Так быстро догадались? Неужели, кроме моей сестры нет подозреваемых?

– У неё был зуб на дядюшку, да и пропала она из города на то время, когда был убит барон. Тут не нужно быть гением или мудрецом.

– Я не уеду отсюда пока сестра не получит поместье и титул обратно, – будто кидая вызов, сказал Леоф.

– А ты думаешь мы просто так тут жопу отсиживаем? – буркнул Мартон и припал к кружке с элем.

– Так Лилиит же ранена, – неуверенно протянул сероглазый охотник.

Девушка улыбнулась:

– Будь моя воля, я бы никогда не провела столько времени в лежачем положении. Твоя сестра настояла.

В таверну зашёл уже знакомый охотникам бард, прошёл к одной из деревянных колонн, поддерживающих второй этаж. Он расстелил перед собой чистую тряпицу и снял со спины небольшую светло-коричневую лютню в цветастых узорах. А после прикоснулся к струнам.

Томас закрыл глаза и насвистывал мелодию, которую играл музыкант.

– А слова есть? – Драдер упёрся локтями в стол и с недовольством смотрел на смуглого охотника, будто наличие слов баллады зависело от него.

– Это очень старая мелодия, – заговорил Гилиам. – Одна из тех, что звучала на пиру богов ещё при существовании империи Алиарна. Слова когда-то были. Но знания и язык, на котором они произносились, стёрся из людской памяти, осталась только это.

По помещению растекалась лёгкая, как фиолетовые лепестки цинисты, мелодия. В ней звучали искристые ручьи, пели пёстрые птицы, пах мёдом и теплом воздух. Пока бард перебирал струны, затихли все, кто был в таверне. Даже Фецилла тихо вышла в зал и, прислонившись к стойке, с непередаваемым выражением лица слушала эту магию.

А песнь заполняла собой таверну, вытесняя боль и страдания из сердец путников. Пела им об их первой любви, молодости и счастье. О том, что все они хотели бы вернуть.

Последние звуки показались посетителям прощальным взмахом руки. Музыка стихла, схлынуло чувство того, что в этом мире всё прекрасно и добро. Люди начали переговариваться, скидывая с себя остатки эмоций, будто стыдились их.

– Империя Алиарна. Столько слышал, но ничего не знаю, – Драдер заложил руки за голову.

– И не удивительно, – Гилиам улыбнулся. – Говорят, был промежуток времён, когда боги и люди сосуществовали вместе, жили рядом и помогали друг другу. И мир был един. Не знаю было ли это до войны Судьбы со Случаем, или после… Мало что осталось с тех времён: несколько манускриптов, легенд устных и мелодий. Это всем чем может похвастаться период империи Алиарна. Времени, когда мир Эннэлиона не был разбит на материки и острова, когда все мы были едины. А что сейчас осталось? Небольшой кусок земли в океане, усыпанный по бокам островками и архипелагами. Что стало с другими местами неведомо. Я надеюсь, что нас просто разделили расстоянием и где-то там за морями и океанами лежит другая земля.