Роман Нестеров - Седьмая сфера

После случившегося Торл поспешил всех успокоить. Как только всё прекратилось, он рассказал, что всё очень сильно изменилось – солнце теперь не вращается вокруг Агоры. Теперь Агора вращалась вокруг солнца, маленькие капельки света собирали вокруг себя огромное количество земли, отколовшейся от первоначальной Агоры, а сами капельки продолжали обрастать светом. Только Луна оставалась на своём месте из-за очень близкого расположения к Агоре. Все немного успокоились после слов Торла, но из-за такого испуга, с Месгером почти никто не хотел даже рядом находиться, боялись.

Спустя очень долгое время я всё-таки решился расспросить Месгера о его поступках и о том, что его толкало на такие рискованные действия. Это был долгий рассказ:

– «С тех пор как была создана первая жизнь – Алепстур, я был очень рад каждому дню и каждой ночи, наступавшим на небосводе. Очень редко видел своих братьев и сестёр, кроме Гораны, которую полюбил настолько сильно, что один из моих летающих глаз так и не мог оторваться от наблюдения за ней. Он всё время прятался, но всегда был рядом с ней. Горана его не замечала. Я чувствовал, как днём солнце обжигает глаз, пока я прятался от лучей в своей пещере. У неё, у единственной, волосы были тёмного цвета, а свет, исходящий от неё, пробивался сквозь волосы тоненькими, но не обжигающими лучами.

Теперь, когда Агора изменила свою форму и размеры, а солнце уходило за горизонт, Горана плакала от горя. Слёзы стекали по её лику, капая яркими и светящимися каплями, но лишь, коснувшись земли, они становились такими же яркими и светящимися камнями. Много дней я наблюдал, как она радостно встречает рассвет и наслаждается им, как в последний раз. По ночам видел, как она прощается с солнцем, после чего сидел рядом с ней всю ночь. Я понимал, что свет покидает её через слёзы. Каждый рассвет, когда она счастливая убегала от меня навстречу солнцу, а мне стоило начинать прятаться, я собирал все её обжигающие камни, лежащие на корнях Алепстура, и уносил их к себе в пещеру. В очередную такую ночь она поделилась со мной рассказом о том, что её очень сильно печалит отсутствие солнца, потому что везде становилось холоднее, и практически не было света, как будто всё начинало умирать. Мы опять разговаривали всю ночь, но ничего не могли поделать ни с темнотой вокруг, ни с её слезами. После того, как появился свет за горизонтом, Горана отправилась навстречу солнцу, молча и уже без слёз. Я в очередной раз собрал её горячие слёзы и сквозь обжигающую боль унёс в свою пещеру, думая отдать их ей, тем самым вернуть её свет, как только она привыкнет к ночи.

В поисках решения, с закатом, я отправился вслед за солнцем, для познания того, что полюбилось Горане. Оставил своему глазу задачу собирать все её слёзы и уносить в мою чёрную пещеру. Я взял с собой только накидку, защищавшую вход в мою пещеру от тепла и света. Накинув её на плечи, она слилась с ними, её края растянулись до самой земли, а между плечами выросла мешковина, которая сама заползла на голову. Эта материя была живой. Я знал из чего она сделана, видимо, я терял свою жизнь в этом тумане и умирал, но благодаря тебе жизнь не исчезла. Как только эта материя преобразилась в плащ-накидку с капюшоном, потерянная жизнь вернулась ко мне, но одеяние не потеряло своих защитных свойств.

Отдалившись от места, где обитали все мы, передо мной открылись просторы полей, обрамлённые лесами и горами. Сквозь траву и леса я видел, что жизнь Алепстура прорастала везде и сразу, в каждом клочке земли. Я улетал всё дальше, за солнцем, и видел невообразимые красоты: бушующие моря и океаны, спокойствие лесов, дикость джунглей и величие гор, зарождение рек и чистоту озёр. Солнце, которое было вечным закатом для меня, не так сильно обжигало, а под плащом я вообще не чувствовал жара – только приятное тепло. Я практически в полной мере насладился красотой дня и увидел, как жизнь протекала сквозь всё, что существовало.

Остановившись, я увидел, как солнце уходит за горизонт. Вслед за ним пришла мрачность тёмного леса, поля цветов закрывались и всё, как будто, умирало. Жаркие пустыни становились очень холодными, воздух поднимал холодный ветер, а с ним поднимался и песок, до самого неба. Горы в ночи казались недосягаемыми, стеной стоящими передо мной и вершин не было видно.

Теперь я понимал, что так нравится Горане при свете дня, так же, как и понимал её печаль при наступлении ночи. Я хотел найти прекрасное во тьме, показать ей и унять её печали. В тот момент я решил уйти от пути солнца в сторону. Каждую ночь, я, как можно позже, прятался и, как можно раньше, выходил к солнцу, чтобы видеть эту красоту. Постепенно привыкал к жару солнца, и вскоре мне не приходилось прятаться от него, но плащ я всё же не рисковал снимать. Уходя всё дальше от пути солнца, становилось холоднее, дни короче, а солнце теряло своё тепло, пока совсем не перестало появляться. Плащ согревал меня от холода, он как будто сохранил тепло солнца, и теперь им же меня и согревал. В тот момент мне показалось, что здесь жизнь заканчивается. Я даже не успел разочароваться в своих поисках, как в небе появилось сияние. Такого света я ещё никогда не видел, как и все, кто уже существовали. Это было прекрасно! Свет не просто светил, он мягко переливался по небу, как волны на берегу и совсем не обжигал. Он как будто играл со мной, открывая истину. Под этим светом я увидел красоту ночи. Вся Агора была связана жизнью, ночью жизнь тоже существует, только её не видно в темноте. Я понял, что даже прекрасное может быть опасным, как солнечный свет для меня, а тёмная ночь тоже наполнена красотой и незаметным спокойствием. Конечно же, эту жизнь, присущую для неё тишину и безмятежность можно было увидеть только, если есть хоть маленькая толика света.

Как бы я ни хотел остаться, я не мог оставить Горану одну, плачущую каждую ночь от горя. Решил вернуться и рассказать о том, что слышал и видел. На обратном пути я увидел ещё множество прекрасных мест: ледяные пещеры, водопады, тёмные ущелья и нежные пляжи, взрывающиеся вулканы и океанические бури, скалы и острова. Но ничто не могло меня остановить.

На пляж, где мы обитали, я прилетел днём. Этот пляж уже был окружён лесом (детьми Алепстура), который был назван Перактуром [2] Перактур – Знающий жизнь. . Все очень сильно удивились, увидев меня без плаща под палящим солнцем в разгар дня. По всей видимости, вернувшаяся жизнь из плаща, научила мой облик устойчивости к жаре и холоду, но и плащ не потерял таких полезных свойств. Только Галлорн понимал, что произошло со мной. Я очень долго рассказывал о том, что я видел, слышал и чему научился, все очень внимательно слушали мои рассказы. Жаль, что ты, мой создатель, не видел их восхищения от рассказанного.