Клайв Льюис - Хроники Нарнии: последняя битва. Три повести

Наверху было значительно холоднее, с севера по-прежнему тянуло свежим ветром.

– Давайте спустимся другой дорогой, – предложила Люси. – Пройдём немного и выйдем к тому ручью, куда хотел подплыть Дриниан.

Все согласились и минут через пятнадцать оказались у истока другого ручья. Место оказалось интереснее, чем они ожидали: это было глубокое горное озерцо, окружённое скалами, с узким протоком, по которому вода текла к морю. Тут не было ветра, и они присели отдохнуть на поросший вереском камень. Только все уселись, как Эдмунд тут же вскочил и принялся шарить по вереску.

– Какие-то тут острые камни, на этом острове! Где же это… А, вот… Эй! Да это никакой не камень, а рукоять меча. Нет, даже не рукоять, а меч целиком, только весь проржавевший. Должно быть, лежит тут целые века.

– Судя по виду, нарнийский, – заметил Каспиан, когда все столпились вокруг.

– Я тоже сижу на чём-то твёрдом, – сказала Люси.

Выяснилось, что это остатки кольчуги. Вся компания опустилась на четвереньки и принялась ощупывать заросли вереска. Один за другим нашлись шлем, кинжал и несколько монет: не тархистанские полумесяцы, а нарнийские львы и деревья, какие можно увидеть на ярмарке в Биверсдаме или Беруне.

– Похоже, это всё, что осталось от одного из наших семи лордов, – вздохнул Эдмунд.

– Я тоже так считаю, – согласился Каспиан. – И всё думаю, кто бы это мог быть: на кинжале не разглядеть герба, – а также пытаюсь понять, как он погиб.

– И как мы можем отомстить за него, – добавил Рипичип.

Эдмунд, единственный среди них заядлый любитель детективных историй, задумчиво произнёс:

– Что-то тут не так. Он не мог погибнуть в бою.

– Почему? – удивился Каспиан.

– Нет останков, – ответил Эдмунд. – Враг мог взять оружие и оставить тело, но вы когда-нибудь слышали, чтобы случалось наоборот: тело забирали, а оружие оставляли?

– Возможно, на него напал какой-нибудь зверь, – предположила Люси.

– Умный, однако, зверь! – хмыкнул Эдмунд. – Снять с человека кольчугу надо суметь.

– Может, дракон? – предположил Каспиан.

– Ничего подобного, – возразил Юстас. – Дракон на такое не способен – уж мне-то это известно.

– Давайте лучше уйдём отсюда.

После того как Эдмунд упомянул про останки, Люси больше не хотелось тут сидеть.

– Вы как хотите, – заметил Каспиан, подни маясь, – но мне кажется, не стóит ничего отсюда уносить.

Друзья спустились вниз, обошли место, где ручей вытекал из озерца, и остановились полюбоваться зеркальной гладью в окружении скал. Если бы было жарко, кто-нибудь из них, безусловно, захотел бы искупаться, и каждый – напиться. Юстас уже нагнулся набрать воды в ладони, когда Люси и Рипичип одновременно воскликнули:

– Посмотрите!

На дне озера в окружении серовато-голубых камней, валунов, хорошо видных в совершенно прозрачной воде, лежала человеческая фигура в натуральную величину – по-видимому, золотая. Мужчина лежал лицом вниз, с закинутыми за голову руками. Как раз в этот момент облака разошлись, выглянуло солнце, и золотая фигура засияла во всей красе. Люси подумала, что это самая красивая статуя, какую она когда-либо видела.

– Вот это да! – присвистнул Каспиан. – Стоило прийти сюда, чтобы увидать это! Как думаете, мы сумеем её достать?

– Можно попробовать нырнуть, сир, – сказал Рипичип.

– Не годится, – возразил Эдмунд. – Во всяком случае, если это действительно золото – чистое золото, – то статуя слишком тяжёлая, а глубина здесь приличная: футов двенадцать-пятнадцать. Хотя погодите. Я взял с собой охотничье копьё, так что можно прикинуть глубину озера. Держи меня за руку, Каспиан, а я попробую измерить.

Каспиан крепко ухватил Эдмунда за руку, и тот, подавшись вперёд, стал погружать копьё в воду, но тут Люси заметила:

– Не думаю, что статуя из золота. Это всего лишь отблеск, твоё копьё такое же. Смотри!

И тут Эдмунд внезапно выпустил копьё.

– Что случилось? – раздались встревоженные голоса.

– Не смог удержать… Оно почему-то стало чудовищно тяжёлым.

– Теперь оно на дне, – сказал Каспиан. – А Люси права: оно совсем такое же, как статуя.

А Эдмунд почему-то, нагнувшись, разглядывал свои ботинки, но вдруг выпрямился и громко крикнул:

– Отойдите! Прочь от воды! Все. Немедленно!

В испуге все отпрянули и непонимающе уставились на него.

– Посмотрите на носки моих ботинок, – сказал Эдмунд.

– Желтоватые… – начал Юстас, но его перебил Эдмунд:

– Они золотые, из чистого золота! Можете потрогать. Кожи как не было. И они стали страшно тяжёлые.

– Клянусь Асланом! – воскликнул Каспиан. – Не хочешь ли ты сказать, что…

– Да, хочу. Эта вода всё превращает в золото. Копьё стало золотым, поэтому так потяжелело. Я намочил ботинки – хорошо ещё, что не ноги, – и мысы стали золотыми. А этот бедняга на дне – сами видите.

– Значит, это вовсе не статуя! – ахнула Люси.

– Да. Теперь всё ясно. Он оказался здесь в жаркий день, разделся на вершине холма – там, где мы сидели, – нырнул и… Одежда сгнила, или её растащили птицы для своих гнёзд, а оружие осталось.

– Как страшно… – всхлипнула Люси.

– Это просто чудо, что мы уцелели, – заметил Эдмунд.

– И правда чудо, – подхватил Рипичип. – Любой мог сунуть в воду палец, ногу, усы или хвост.

– Тем не менее давайте проверим, – предложил Каспиан, сорвал стебель вереска, очень осторожно встал на колени и опустил его в воду, а когда вытащил, это была точная копия вереска, только из чистого золота, тяжёлая и изящная.

– Тот, кто станет владеть этим островом, – медленно произнёс Каспиан, и щёки его вспыхнули румянцем, – будет самым богатым в мире. Я объявляю этот остров собственностью Нарнии и даю ему название «Земля Золотой Воды». Но помните: вы должны хранить эту тайну, никто никогда не узнает об этом – даже Дриниан – под страхом смерти!

– Кто ты такой, чтобы мне приказывать? – возмутился Эдмунд. – Я не твой подданный. Если на то пошло, я один из четырёх древних правителей Нарнии, а ты вассал Верховного короля, моего брата.

– Значит, так, король Эдмунд? – с угрозой проговорил Каспиан, опуская ладонь на эфес шпаги.

– Да перестаньте вы! – вмешалась Люси. – Невозможно иметь дело с мальчишками. Вы оба самодовольные задиры и дураки…

Тут она вскрикнула и замолчала, и все остальные увидели то же, что и она: по склону горы над ними – серой, потому что вереску цвести было ещё рано, – бесшумно, не глядя на них и сияя, словно его озаряли лучи солнца, которое к тому времени уже закатилось, медленно шёл лев, такой огромный, что равных ему никто никогда не видел. Впоследствии, описывая эту сцену, Люси говорила: «Он был размером со слона», – а в другой раз сказала «с ломовую лошадь». Но всё это неважно, никому ничего не надо было объяснять, все понимали: это Аслан.