Крис Энгель - Остатняя печать

Неестественно изгибаясь, тело варвара поднялось на ноги. Топор все еще был зажат в правой руке мертвеца, и он не преминул им воспользоваться. Не ожидая от покойника подобной прыти, я едва успел увернуться от мощного выпада.

Итак, схватка пошла по второму кругу. Тактика варвара, если этот безумный натиск можно так назвать, после смерти совершенно не изменилась. Плохой новостью стало то, что теперь он мог игнорировать даже самые успешные из моих ударов. Мертвая плоть не испытывает боли и не кровоточит. Между тем, собственный магический арсенал практически исчерпан, так что полагаться оставалось только на честную сталь. Возможные варианты развития событий пронеслись в голове, пока никаких сомнений не осталось: продолжать этот безумный танец нельзя. Рано или поздно меня прикончат.

Делая вид – не для нежити, понятно, а для его хозяина – что вымотан сражением, начал медленно отступать. Тяжело дыша и пошатываясь, я спиной приближался к телеге с некромантом. Если тот и заподозрил неладное, то никак этого не проявил. Тем хуже для него. Приблизившись на нужную дистанцию, я магически ускорился, смазанным рывком подскочил и без размаха ткнул острием в брюхо колдуна. Не мешкая, сделал кувырок в сторону, и топор мертвеца вонзился в днище телеги, почти разрубив ее на две половины.

Быстро встав в защитную стойку, оценил итоги битвы. Некромант со стоном скатился на землю, а мертвец, оставшись без управления, неподвижно замер на месте. Рукоять его топора торчала из телеги.

С опаской поглядывая на нежить, я подступил к стонущему некроманту и одним ударом прервал его мучения. Пустые глаза варвара на миг вспыхнули, и он беззвучно рухнул рядом с товарищем по опасному ремеслу. Синие узоры на его теле бесследно растворились.

– Пожалуй, обойдусь без вашей помощи, – громко объявил я, завершая тем самым столь недружественно начатый диалог.

Вся битва не заняла много времени, но пот градом стекал с меня, а колени тряслись, как после долгого бега. Последствия усиливающих чар. Я присел у телеги и оттер с лица испарину, терпеливо пережидая, пока успокоится разогнанное схваткой сердце. Чуть погодя занялся чисткой оружия: и клинку польза и душевное равновесие скорее восстановится. Покончив с этим важным делом, поймал коня и с его помощью перевернул, а затем и откатил с дороги телегу. Путь был свободен.

Под телегой нашлось награбленное у путников добро и некоторые вещи разбойников: болты для арбалета, меха с вином, еда и теплые одеяла. Добычу они складывали в большой грязный мешок, но рыться в нем у меня душа не лежала. Я оттащил его на обочину и оставил открытым – авось вернется со временем к настоящим владельцам.

Теперь предстояло что-то решать с телами разбойников. Осмотрев пожитки колдуна, я стал богаче на горсть медяков и один серебряный полумесяц. Болтавшиеся на немытой шее костяные амулеты сорвал и безжалостно растоптал каблуком, не желая ни обладать таящейся в них злой силой, ни оставлять ее в этом мире. Арбалет же некроманта оказался настолько дрянным, что не годился даже для продажи. Его я вышвырнул с дороги вслед за хозяином, который не заслуживал достойных похорон. Пусть о нем позаботятся вороны.

Тело варвара я не без труда взвалил на телегу, вложил в безжизненные ладони топор, присыпал сухими ветвями, облил найденным вином и воспламенил сложением огненных рун. Пусть он едва не прикончил меня, зла на него я не держал, а потому, припомнив обычаи северян, постарался подобрать подобающие случаю слова. Прочистив горло, произнес:

– Ты погиб как воин, Бьярни, с оружием в руках. С ним я отпускаю тебя к предкам.

Развернулся, чтобы уйти, но внезапно почувствовал нечто странное. Словно кто-то, походя, положил мне невесомую и невидимую руку на плечо.

– Благодарю, родич, – совсем близко прошелестел чей-то голос.

Я потряс головой и внимательно осмотрелся по сторонам. Никого не было. Должно быть, почудилось.

Так или иначе, происшествие на дороге заняло слишком много времени. Следовало поспешить, поэтому, вскочив на коня, я гнал его без остановок до самого Елебора. Несмотря на это, когда я достиг цели, начинало смеркаться. Ворота, впрочем, были еще открыты, и мне удалось без дальнейших приключений добраться до постоялого двора.

***

Хозяин заведения, колоритный толстяк добродушного вида в расшитой узорами белой рубахе, обнаружился за стойкой, где умело разливал по кувшинам пиво из увесистого бочонка. При появлении нового посетителя он бросил свое занятие, выпрямился, утер рукавом пот с покрасневшего лба и прогудел громким басом:

– Добро пожаловать, дорогой гость! Чего изволишь? Пыль стрясти дорожную, наесться досыта, али отоспаться вволю?

– Комнату и ужин, – кратко ответил я.

– Есть просторная комната с окнами на сад – для особых гостей. Постель чистая, перина пуховая взбитая. Обойдется в десяток монет за ночь. Есть попроще да потеснее, за пятак. Ну, а коли роскоши не ищешь, ступай в общую спальню за медяк.

Я запустил руку в кошель на поясе и выудил серебряный полумесяц.

– Самую лучшую. И вели накрыть ужин прямо в комнате.

Монета мигом прилипла к мясистым пальцам толстяка, после чего красное лицо его расплылось в радушной улыбке.

– Прасковья! – забарабанил он по двери за стойкой. – Мигом приготовь опочивальню для дорогого гостя, да вели Власу воды натаскать для омовения.

Дверь распахнулась и оттуда выскочила молодая пышнотелая девица в переднике поверх сарафана. Торопливо сняла с крючка связку ключей, которая тут же выскользнула и с металлическим лязгом ударилась оземь. Прасковья ойкнула, неуклюже подхватила связку и спешно засеменила к лестнице. Проводив ее взглядом, хозяин покачал головой и вновь обратил свое внимание на меня.

– Пиво, мед хмельной? – уточнил он. – Есть кувшинчик вина заморского, берегу для особого случая.

– Вот и храни его на здоровье, представится еще такой случай. А мне с утренней зорькой вставать, в путь-дорогу собираться. Выспаться хочу.

– Квас, сбитень, сурья? Могу предложить брагу особую, на травах редких настоянную. Сил придает и бодрости, а голова после нее ясная, будто водицы ключевой испил.

– Обойдусь квасом. А бражки своей набери мне во флягу дорожную, завтра с собой возьму.

– Будет исполнено, – поклонился корчмарь.

Степенно кивнув в ответ, я направился в свою комнату, где в одиночестве отужинал горячей, только из печи, разваристой кашей со шкварками и грибами. Дождался, когда уберут посуду, после чего заперся изнутри и разделся до исподнего. Снизу еще доносился шум гуляний, но это не помешало мне с превеликим комфортом расположиться на широкой кровати. Вскоре меня сморил крепкий сон.