Олег Савощик - Журнал «Рассказы». Запечатанный мир

Иту хотел купить продуктов на неделю вперед, чтобы не кормить мальчишку одними консервами. Торговые ряды – несколько магазинчиков с неброскими вывесками – начинались сразу за кварталом старателей, но старик сделал крюк и пошел по набережной. Часть набережной была деревянной, широкие причалы вели к десятку кораблей, вмерзших в море. За ними высилась громада дебаркадера: высокая мачта с маяком, два ряда круглых иллюминаторов по высоким стальным бортам и ряд колес, на лопастях торчали длинные шипы – они дробили толстый лед в северных морях, как и острый таран на носу. За кораблем виднелась полоска открытой темной воды, уже начавшей замерзать.

«Наверное, ночью прибыл», – подумал Иту, глядя на дебаркадер.

Трубы корабля дымили, в иллюминаторах горели огни, а на палубе мелькали фигурки людей.

Старик двинулся дальше, уверенно прошелся по скользким камням и вступил в узкую улочку, ведущую к площади и лавкам торговцев. Когда Иту туда добрался, стало темнеть, в витринах зажгли огни. Старика здесь знали – он приходил за продуктами раз-два в месяц.

Мол, хозяин бакалейной лавки, приветливо кивнув, спросил:

– Чего изволите?

– Молока, яиц, как всегда… – Иту махнул рукой и стал разглядывать полки. В теплое время у Мола был интересный товар: перезревшие фрукты, замороженные раки и креветки, экзотические специи и алкоголь. Теперь все это уступило место замороженной рыбе, консервам, мясу тура и пиву в маленьких дубовых бочонках. Мол передал Иту пакет с душистой лепешкой, десятком яиц и бутылкой ледяного молока.

– Лучше не пейте холодным, – сказал он, – сами понимаете, погода не располагает.

Иту подумал, что погода располагает к горячему грогу. Он протянул Молу золотой – тот подкинул его в ладони и открыл кассу, чтобы набрать сдачу.

– Может, еще чего прикупите? Пива или рыбки?

Иту покачал головой и сказал:

– Я слышал, комиссия в город вернулась. Они, что, достраивать ратушу будут?

Мол выпрямился, наморщил красный лоб и сказал:

– Комиссия… А, вы про… как их… – Мол пощелкал пальцами, – архитекторов? Да, вернулся один – Лако Герши. Говорят, сам попросил городского главу взять его на место прежнего архитектора. Этот Лако здесь уже три дня, – Мол понизил голос, – заходил и спрашивал как-то, не видел ли я бывшего архитектора со своей женой. А я ему и сказал, что кто на тот берег уходит, тому пути назад нет. Да и не возвращается оттуда никто. Только мальчонку их жалко, да ведь не брать же его с собой, верно? Он хоть смышленый, кому не надо глаза не мозолит.

– Ясно, – кивнул Иту. Он отошел от холодильника с рыбой и протянул ладонь за сдачей. Мол высыпал горсть серебряных монет в руку старика и пожелал ему хорошего вечера.

Бар «Каруна» находился недалеко от площади, в подвале одного из старых каменных домов. Здесь не показывались матросы или старатели, полы не были посыпаны песком или стружкой, а выпивки дешевле пятнадцати серебряных достать было нельзя. Бармен недовольно покосился на Иту, но потом узнал его и приветливо кивнул:

– Давненько вас не видел, мастер Иту. Кто же покинет теплую котельную в такие морозы? Что будете?

– Темного пива.

Высокие меховые сапоги и потрепанная шуба Иту плохо сочетались с длинными пальто и сюртуками служащих, но посетителей пока было немного – Иту мог, не стесняясь, сидеть у стойки.

После шести в бар нахлынули служащие. Иту попросил бармена пригласить нового архитектора, если тот появится, к его столику. Вслед за этой просьбой на стойке появился серебреник.

Старик отсел за один из маленьких высоких столиков, которые стояли вдоль стен бара. Верхний свет чуть притушили, на небольшую сцену справа от стойки вышел скрипач – старичок в длинном зеленом сюртуке. Его скрипка звучала тихо и мягко, время от времени пропадая в шуме разговоров.

Лако появился ближе к семи, Иту сразу его приметил – тот выглядел так, как описывал мальчик: высоченный, крепкий, волосы собраны в тугой хвост. Лако бросил шубу из серого медведя на кучу других шуб и пальто, выросшую у вешалки, подошел к стойке. Иту видел, как бармен кивнул в его сторону; Лако обернулся, взял свою кружку и направился к Иту, по дороге здороваясь со знакомыми клерками. Вблизи его лицо оказалось приятным – серые глаза, правильные черты, открытый лоб. Иту усмехнулся, когда вспомнил, как Тали сказал, что губы Лако похожи на девичьи – они на самом деле были тонкой и аккуратной формы.

– Добрый вечер.

Иту кивнул и указал рукой на соседний стул. Лако сел, глотнул из кружки и улыбнулся:

– О чем вы хотели поговорить со мной, мастер Иту?

– В этом городе меня зовут старик Иту. – Иту покрутил полупустой пивной бокал на столе и продолжил. – И поговорить я с тобой хотел о мальчишке. Оставь его в покое.

Лако вновь улыбнулся и сказал, наклонившись ближе к Иту:

– Я боюсь, вы все неправильно поняли. Я хочу помочь его родителям. Вы ведь живете за городом, почти у пролива. Может, вы видели их? Ведь я отчасти виноват, что их изгнали. Если бы я знал, что здесь в ходу этот варварский обычай…

– Мальчик ничего не знает. – сказал Иту. – Обычай одинаков для всех: те, кто уходят в Ледяные Земли, обратно не возвращаются.

– Это я уже слышал, – отмахнулся Лако, – но что, если они не хотят там сгинуть? Что, если они прячутся неподалеку, надеются попасть на корабль, который увезет их отсюда? Я бы приложил все силы…

– Их поймают и повесят, – сказал Иту. – Да и зубы мне не заговаривай, отца мальчика тебе вовсе не жаль. Я знаю, что тебе нужно.

Лако улыбнулся, как-то криво и хищно, серые глаза уставились на Иту:

– И что будет, если я побеседую с нашим юным другом? Что вы сделаете, мастер Иту?

– Расскажу кому следует. Может, парню и не поверят, но мне поверят точно.

«А не поверят – я сам с тобой разберусь», – мысленно прибавил Иту.

Лако встал и повернулся к Иту спиной, направляясь к барной стойке. Но потом обернулся и тихо сказал:

– Я знаю, что мальчишка к тебе таскается, старик. – Затем, одним глотком осушив стакан, он слегка поклонился и сказал: – Хорошего вечера.

Лицо его стало прежним – спокойным и чистым. Иту проследил, как Лако вернулся к стойке, где его заметили несколько клерков и позвали за свой столик. Поставив бокал ровно посередине столика, старик вышел из бара в морозную ночь. В этот раз он выбрал короткий путь и через двадцать минут уже поднимался вверх по холму. Ветер усиливался с каждым шагом, словно толкая его обратно в город. Вскоре Иту увидел котельную: в больших окнах первого этажа горел свет – единственное пятнышко тепла среди тысяч холодных звезд.

На следующий день Иту заглянул к директрисе, та и вправду оказалась понятливой и разрешила мальчику на время пожить у старика. Тали сначала обрадовался, а потом вдруг стал переспрашивать, точно ли это. Иту кивал и улыбался, он знал это чувство испуга и восторга, когда на тебя вдруг обрушивается свобода. Сам же он чувствовал себя совсем разбитым – он просидел полночи у окна, курил трубку, а покрытые морщинами ладони разглаживали одеяло. Старик приготовил завтрак на скорую руку, но сам есть не стал. Когда Тали подкрепился, Иту поручил ему присмотреть за котельной, а сам решил прилечь – спину и плечи сильно ломило.