Олег Савощик - Журнал «Рассказы». Запечатанный мир

– И поглядывай в окна. Если кто появится – сразу буди. Даже если ты этого человека хорошо знаешь.

Оставив мальчика на кухне убирать посуду, Иту лег одетым на заправленную кровать и провалился в глубокий, тяжелый сон.

Проснулся он, когда от окон первого этажа протянулись желтые полоски света. Тело ныло, но голова была ясной. Тали сидел на кухне и читал, положив локти на стол и оперев голову на раскрытые ладони. Когда Иту вошел, он вздрогнул, но потом с улыбкой потянулся и сказал:

– Я обед приготовил.

Иту подошел к сковородке на плите: под крышкой оказались еще теплые гренки, перемешанные с тушенкой. В чугунном котелке на соседнем столике остывал бурый рис. Старик взял ложку и попробовал.

– Я все, как вы учили, сделал: две кружки воды и ложка соли, только вода выкипела очень быстро. На костре мы дольше ждали, пока он сварится.

– Проголодался? – спросил Иту.

Тали кивнул и бросился к полке с посудой доставать большие миски.

После ужина Иту пару раз обошел котельную кругом, постоял, смотря на город в низине. Там тускло светились уличные фонари, окна домов. Тяжело вздохнув и покачав головой, старик вошел внутрь и запер дверь.

В этот вечер они проболтали с Тали допоздна. Была уже полночь, когда Иту аккуратно прикрыл дверь на кухню и зашел к себе в комнату. Не включая свет, он сел на койку, уставился в окно, потом провел ладонью по глазам и стал расстилать постель. Он не хотел и эту ночь просидеть у окна, вглядываясь до головной боли в редкие городские огни. Но чувство у него было то самое, что будило его ночью перед штормом.

Отбросив покрывало, Иту невольно бросил взгляд в окно и увидел, что в городе прибавилось огней. Присмотревшись, он заметил, что они движутся. Через пару мгновений несколько огней превратились во всадников с факелами; дальнозорким стариковским зрением Иту разглядел, что всадник впереди одет в шубу из серого медведя.

Старик бросился в кухню и включил свет. Тали подскочил на койке и, прищурившись, уставился на Иту.

– Лако здесь.

Мальчик подбежал к окну, вгляделся в темноту и отпрянул с растерянным видом.

– Он… Он не один?

– Да, с компанией. Живо одевайся и беги! В сторожку, куда мы ходили осенью. Помнишь дорогу?

Тали кивнул, рывком натянул свитер и спросил:

– А может, в город? Я спрячусь в школе или к директрисе попрошусь.

– Нет. Здесь только одна дорога в город – тебя заметят на снегу.

Они сбежали вниз по лестнице. Иту дал Тали куртку и ботинки, сбросил остальные вещи с вешалки прямо на пол и открыл дверь кладовой.

– Можно мне взять винтовку?

Иту задумался: «А сможешь ты в человека выстрелить? И если сможешь, как потом будешь с этим жить?»

– Нет. Она замедлит тебя. Там глубокий снег и дорога по склону. Беги! Через заднюю дверь!

Тали кивнул, натянул шапку, мгновение потоптался рядом с Иту – темные глаза с тревогой глядели в спину старику, забиравшему из кладовой пачки с патронами.

– Иту, а как же ты? Здесь останешься?

– Да. Я все-таки сторож, Тали. Беги же, черт!

Из больших окон первого этажа было видно всадников, приближавшихся к котельной. Теперь Иту мог разглядеть, чем они вооружены: винтовки, ружья, револьверы, – словом, у кого что нашлось.

Иту схватил флотскую винтовку, выскользнул в заднюю дверь и, стараясь держаться так, чтобы от всадников его закрывали резервуары с водой и стена котельной, побежал к скальному выступу, который возвышался над котельной шагах в семидесяти. К проливу скала спускалась пологими уступами – старик быстро вскарабкался по ним на верхнюю террасу и поглядел на котельную. Он находился чуть выше уровня крыши и хорошо видел всадников. Каждый из них держал в руке по факелу. Иту зарядил винтовку, удобнее устроился на мерзлом камне и стал наблюдать. Всадники объехали котельную несколько раз кругом, остановились напротив окон первого этажа. Теперь их было только трое. Старик решил, что Лако вошел внутрь, пока он карабкался на скалу.

– Эй, старик, выходи! И мальчишку с собой прихвати!

Всадники подождали с минуту, потом одни из них бросил в окно факел – тот, прочертив в воздухе огненную дугу, разбил стекло и попал внутрь. Следом за первым в окна полетели и остальные факелы, в холодном воздухе потянуло гарью. Затем всадники стали стрелять по оставшимся целыми стеклам. К грохоту ружейных выстрелов примешался звук битого стекла, куски которого падали на снег.

Иту усмехнулся: на окраинных землях закон суров; видимо, эта троица забыла, что в их домах тепло от медных труб с горячей водой. Эти же трубы обогревают дом начальника портовой тюрьмы и особняк городского главы – случись что, они спасибо не скажут. Хотя, может, до этого и не дойдет. Старик прицелился и одним выстрелом уложил кобылу под всадником, который первым разбил окно. Тот неуклюже свалился вниз, поднялась ругань, двое других объехали котельную кругом, пытаясь найти стрелка. Несколько предупреждающих выстрелов взметнули снег под копытами лошадей.

Света от ламп и огня, падавшего из больших окон, хватило, чтобы всадники наконец поняли, откуда по ним стреляли. Пули со свистом врезались в скалу под Иту, выбивая фонтанчики каменного крошева. Всадники спешились, и лошади, тревожно ржа, умчались за забор, подальше от начинающей полыхать котельной. Трое людей попытались взять выступ, на котором засел Иту, в кольцо, но слаженности в их действиях не было, да и стреляли они не особо метко.

«Местные, черт бы их побрал», – подумал Иту.

Когда огонь на мгновение прекратился и послышались щелчки перезаряжаемых ружей, Иту выглянул из-за кромки уступа. Он дважды выстрелил по человеку, подбиравшемуся к скале слева. Тот согнулся пополам и осел, прижимая руку к животу, глухой кашель перешел в хрип, потом все затихло.

– Черт, он, кажись, убил его!

Пули снова замолотили по скале, и слышно было, что стреляют только двое. Иту отстреливался вслепую. Его беспокоило отсутствие Лако – он точно видел его среди всадников, да и мальчик его узнал. Куда он мог деться? Внутри горящей котельной его точно не было, только если он поехал дальше и нашел следы Тали… Тянуть с этим больше было нельзя. Иту высунулся из-за уступа, один выстрел – плечо парня в сюртуке дернулось, и он повалился на землю; второй выстрел – по всаднику в широкополой шляпе, тот выбросил руку с револьвером вперед и выстрелил в ответ. Острая боль в боку сбила Иту с ног, он упал на спину, сильно стукнувшись головой о камни, и покатился вниз. Он пытался ухватиться за какой-нибудь выступ левой рукой, но боль была слишком сильной, от нее перед глазами начинали плавать желтые круги – пришлось бросить винтовку и тормозить правой рукой.