Наталья Татарин - Эффект нереальности

Я встретила Ритку на автобусной остановке. Моя дорогая подруга уже шла с подтаявшим крем-брюле в одной руке, в другой она несла сумку, где лежали еще парочка пломбиров.

– Гуляй, рванина, – хохотнула Ритка, демонстрируя сумку. Это была не просто сумка. Это была мини-сумка холодильник. И в ней удобно устроились два пломбира и торт-мороженое.

– Торт тете Алле, не могу же я прийти с пустыми руками, – торопливо объяснила она, увидев мой изумленный взгляд. Мы не спеша дошли до нашего дома.

– Ого, – воскликнула Рита, – вот это дооооом, – восхищению подруги не было предела. Дом и на самом деле был очень красивым, колоритным, построенным в немецком стиле, коттеджем.

Мы зашли в дом, я положила торт в морозилку, и повела подругу в свою комнату, попутно устроив ей экскурсию по нашему новому жилищу. Ритка, эмоциональное и открытое существо, громко выражала свои восторги. Широкая лакированная лестница на второй этаж произвела на нее неизгладимое впечатление. Она провела по перилам рукой, и присвистнула.

– А потолок-то какой! – Риткин возглас остановил меня у дверей комнаты. Она стояла посреди коридора и смотрела наверх. Я взглянула вслед за ней на потолок и обомлела. Там было не натяжное полотно, как во всех комнатах нашего дома, а лепнина. Ангелы трубили в трубы по углам, вился виноградник, посередине сражались силы тьмы и света. Ритка удивленно посмотрела на меня.

– Дизайнерская задумка очень …э-э-э…оригинальна. Это тетя Алла придумала?

Я снова посмотрела на потолок.

– Это осталось от тетушки. Родители просто наверно не успели переделать. Или не решились убрать такую…красоту, – неуверенно ответила я, рассматривая потолок. Мы прожили почти неделю, а я и не заметила этого убранства над головой. Надо вечером поговорить с мамой. Неужели ей это нравится?

Наконец мы дошли до моей комнаты. Ритка со смехом прокомментировала двери, сказав, что я вполне могу устроить вечеринку, и за такой дверью никто ничего не услышит.

– Комнатка нормальная. Места, правда, впритык,…а это что за гробина? – Ее глаза округлились при виде моего шифоньера.

– Это раритет, – расхохоталась я.

– Да тут, куда ни глянь, везде раритет, – рассмеялась в ответ Ритка и выглянула в окно. И тут она увидела огромные старые парные качели в саду. Глаза подруги засверкали.

– Пойдем, пойдем на качели, бери мороженку и почапали, – торопливо сказала Ритка, хватая меня за руку. Мы сбежали вниз, взяли мороженое и пошли в сад, где распускались тюльпаны и сотни нарциссов. Родители были еще на работе, дома находиться было не так интересно, как на улице, и мы с удовольствием выбежали на воздух.

Ритка плюхнулась на качели и с силой оттолкнулась. Длинные блондинистые волосы то отлетали назад, то закрывали лицо Ритке. Подруга, зацепившись локтями за поручни качелей, умудрялась есть мороженое и громко смеяться. Наконец ее качели притормозили. Ритка слезла с них, чтобы взять пломбир.

– Жень, в июне выпускной. Ты уже знаешь, в чем пойдешь…, – Ритка слишком внимательно рассматривала мороженое, – и с кем пойдешь?

Я медленно раскачивалась, наслаждаясь мороженым. Девятый класс, выпускной…

– Я насмотрела чудесное платье. Красивое. Надо маме показать, – ответила я. Но я-то знала, что не платье интересует Ритку. Ей не терпелось о чем- то мне рассказать.

– Меня Денис пригласил идти на бал выпускников вместе, – тихо сказала Ритка, заливаясь огненным румянцем.

– Да ты что?– Я вытаращила глаза. Денис был мечтой Ритки с пятого класса. Одиннадцатиклассник, гордость школы, спортсмен, отличник…, лучше наверно и не бывает.

– Ритка, солнце, я рада за тебя, – я бросилась обнимать подругу.

– Я самая счастливая, – взвизгнула Ритка, и, зацепившись за поручни качелей, она откинула голову назад так, что волосы спадали почти до земли. Ритка качнулась пару раз и вдруг перестала смеяться. Ее взгляд был направлен вверх, на второй этаж, где располагалось окно моей комнаты.

– Ты же говорила дома никого нет, – сказал она, продолжая смотреть наверх.

– Никого. Родители на работе, – ответила я, и тоже подняла глаза к окну.

– Там кто-то был, – сказал Рита, – Женя, там кто-то стоял и наблюдал за нами.

– Да ну, ты что, – нервно рассмеялась я, – это Кот. Сидел наверно на подоконнике, вот и тюль зашевелился, или ветер, дом старый…

Но по взгляду подруги я поняла, что в эти версии она не верит.

– Женька, я вспомнила, мне же еще надо в одно место успеть, – Ритка соскочила с качелей, подобрала сумку и торопливо поцеловала меня, – созвонимся вечером. Я тебе все про Дениса расскажу. Что и как. Или приедешь сама ко мне…провожать меня не надо, я очень спешу.

Я попыталась успокоить подругу, что ей показалось, и в доме никого нет, только Кот. Но Ритка нервно засмеялась, ответив, что она ни грамма не боится, и у нее на самом деле куча дел, про которые она вдруг забыла. В расстроенных чувствах я наблюдала, как подруга почти вприпрыжку бежит в сторону остановки. Встреча была безвозвратно испорчена.

Отойдя от калитки, я повернулась к дому. Красивый, обшитый белым сайдингом, двухэтажный дом внимательно смотрел на меня. Казалось, все окна рассматривают мою персону. Я кожей, каждый волоском, почувствовала этот взгляд. И поняла, что не зайду туда, пока не приедут родители. Я осознала, что страшно боюсь, и пугало меня неведомое нечто, находящееся в доме.

Прошло почти два часа, прежде чем опустились сиреневые сумерки и на улице заметно похолодало. За это время я успела порыхлить нарциссы, полить тюльпаны, поставить держатели к ягодным кустам. Все это я делала не из-за большого трудолюбия – эту работу надо было сделать еще пару дней назад, а просто потому, что зайти в дом мне было страшно. Но вскоре холод и мой желудок напомнили мне, что в доме гораздо лучше, чем на улице. Я позвонила маме, которая ответила, что приедет домой через час. И просила меня нарезать к ее приходу салат. Я с тоской положила трубку и снова посмотрела на дом. В сумерках он казался больше и еще зловещее. Я села на лавочку перед верандой и посмотрела на дверь. За дверью раздалось душераздирающее мяуканье. Голосил мой любимый Кот. Боже, он сидит весь день дома, один и голодный. Кот снова отчаянно завопил. Глубоко вдохнув, я шагнула к дверям.

– Клянусь, больше никогда не буду читать Кинга, – пробормотала я, рванув на себя дверь. От страха мои глаза непроизвольно зажмурились, я невольно задержала дыхание, и застыла на одном месте, ожидая, как все чудовища и монстры мира обрушатся на меня. Прошла наверно целая вечность, хотя на самом деле не прошло и минуты, как к моим ногам подбежал орущий кот. Он требовательно крутился вокруг меня. Я осторожно открыла глаза и посмотрела внутрь дома. Никаких Пенни Вайзов, жутких кошаков из «Кладбища домашних животных», или утопленных дам из «Сияния» в прихожей меня не поджидали. Кот побежал к дверям, зазывая меня взглядом. Я подхватила его на руки, вошла в дом и лихорадочно нащупала выключатель. Вспыхнули точечные светильники, освещая коридор. На всякий случай я не выпускала из рук Кота, а несла его перед собой как крест по всему дому. И везде включила свет, музыку и телевизор. Дома стало уютно. И совсем не страшно. Я насыпала Коту еды, и сама буквально набросилась на свой ужин.