Грейс Амбер Ланкастер - Сердце шторма. Нити жизни

– Нет, серьезно. Где, по-твоему, деваются тела погибших в пустыне учеников?

Ребер смерил меня серьезным взглядом.

– И не подходи к ним сзади. Даже не беги.

– Почему?

– Потом увидишь. – криво улыбнулся юноша. Улыбка у него была красивая, особенно когда во внимательном взгляде присутствовала лукавость.

Глядя, что старшие ученики сами влезают на повозки, я повторила за ними – не нужно быть очень умным чтобы понять, что если они умудрились дожить до второго года обучения, то хоть что-то понимают в этом месте. Пинками тренеры загнали оставшихся учеников в повозки, и нас вывезли из-под защитного купола башни школы договорных. За считаные минуты башня Седьмого круга Геенны скрылась из виду, а мы оказались посреди пустоты, где носился леденящий ветер. Хлестнув покрытыми железом поводьями по спине существа, извозчик прекратил полет. Хукус резко остановился и сложил крылья. Грубой руганью извозчики велели всем нам выбираться с повозок. Старшие ученики спрыгнули еще до того, как извозчики закончили говорить. Замешкавшихся новичков ждали подбадривающие удары плетками, которыми прежде погонщики хлестали хукусов.

Спрыгнув с повозки, я сразу взглядом нашла Куши, Шальну и всех тех, с кем познакомилась за первые два эмеса в школе договорных. Мы столпились в кучку, глядя на то, как серые телеги, запряженные невиданными прежде существами, отдаляются все сильнее с каждым мгновением. Глядя на выпускников, я последовала их примеру и не стала бежать за повозками, хоть мне едва удалось преодолеть этот порыв. Те, кто оказался не столь наблюдателен, и побежали за повозками, замертво упали спустя несколько минут после начала бега. У них не хватало разных частей тела, в том числе головы или брюха. Взглядом я нашла Ребера. Он с отвращением скривил губы и кивнул в сторону удаляющихся повозок. Я благодарно кивнула ему.

Несколькими оборотами позднее я нашла в замшелой энциклопедии по зверологии описание этих существ. Коренные жители ледяной пустыни оказались единственными в своем роде полистазисными существами, что позволяло им физически оказываться в двух местах одновременно. Правда, с единым ограничением: лишь на время, равное промежутку между ударами их двух сердец. То есть умели не только летать, но еще и могли молниеносно оказаться в любом угодном им месте. Вовремя гонки в Великой Ледяной Пустыне уму непостижимым образом хукусы метнулись к бегущим за ними ученикам, посчитав их своими врагами, прикончили их, и вернулись обратно, в упряжь. Так же мне удалось узнать тайну, которой пользовались погонщики, чтобы существа не нападали на них. Они обмазывали себя секретом специальных желез альфа-самцов хукусов, чтобы погонщиков воспринимали как предводителей, и повиновались им.

Наконец, повозки исчезли с поля зрения. Кучка людей, не более сотни, осталась посреди серебрящейся пустоши, залитой первыми солнечными лучами. Пустыня, казалось, загоралась пламенем, которое грозило поглотить всех нас. Побежали первые старшекурсники. Я последовала за ними. За мной последовали мои друзья.

– Держимся вместе. – скомандовала Шальна.

Толстушка разработала целую схему, как нам держаться вместе, стоять и чередоваться местами, чтобы следить друг за другом, чтобы никто не подставил подножку или не сбил с ног. Такое делали все старшекурсники на каждом шагу. В процессе к нам присоединилось еще несколько парней.

Тех, кто падал, никто не поднимал. Они истекали кровью из-за тонких глубоких порезов, которые оставались на коже после столкновения с ледяным покровом земли, и порой могли достигать кости. Обувь защищала ноги от острых иголок, выраставших за ночь на ледовом покрове благодаря тысячам льдинок, гонимых ветрами. Никто не помогал тем, кто получил ранения. Каждый думал лишь о себе. Каждый стремился вернуться в башню до закрытия ворот Рассвета, пока мороз, захватывающий пустыню каждую ночь, не истребил все живое.

Вечером наша группка добралась до ворот Рассвета. Мы были невероятно уставшими и счастливы, что живы. Осознание счастья пришло уже на следующий оборот, когда десятка новичков не досчитались на завтраке. Тогда, в пустыне, видя упавшего человека, я не задумывалась о нем. Я бежала дальше, опережая наступление ночи и надеясь в глубине своего сердца, что тот доберется до врат позднее и с ним все будет хорошо. Дело было вовсе не в удаче или везении, но в ловкости, выдержке и сообразительности.

Спарринги, устроенные на следующий оборот после гонки, назывались «проба духа». Они всегда проводились на следующий оборот после бегов по ледяным пескам, когда ученики максимально вымотаны, и в них участвовали все подряд. Проигравшие отправлялись в Великую Ледяную Пустошь, а выигравший – имел право не участвовать в гонке. Это тоже было своего рода испытание: жить каждый оборот как последний, когда не знаешь, когда следующий забег.

Я поняла, о чем говорила Савва, что она еще увидит, на что я способна. Проба духа был не просто спарринг, а реальная драка без правил. Тренеры смотрели лишь за тем, чтобы в схватку не вмешивались посторонние участники. Учителя могли влиять на исход драки, велеть прикончить или отпустить соперника. Раз за разом меня ставили в пару к Савве или Лиске. Учителя тоже были в курсе отношений между новичками и выпускниками. Целая очередь выстраивалась, чтобы избить меня. Я снова остригла волосы и отрастила острые ногти. Еще познакомилась с несколькими парнями старших годов обучения и предложила тренироваться вместе. Надавив на несколько больных точек, пообещав взаимовыгодный обмен знаниями, мне удалось уговорить двоих тренироваться по вечерам в зале.

Я смекнула вариант, как избежать гонки, при этом не выиграв во время пробы духа. Два исключения освобождали ученика от гонки: смерть и попадание в лазарет. Своего рода это было еще одно испытание, поскольку нужно было решить: добровольно нанести себе тяжелые увечья, или все-таки отправиться в Великую Ледяную Пустошь.

На первой же пробе духа Шальна проиграла. Я ожидала своей очереди и с трепетом ждала своего партнера. В то же время Куши вновь терпела побои.

Мне достался парень последнего года обучения. Взглянув на его лицо, покрытое шрамами, широкие плечи и огромный рост, я буквально сразу сдалась. Смысла драться до последней капли крови не было, а бежать через ледяную пустыню с переломанными руками совсем не хотелось. Поэтому увернувшись от нескольких ударов, я намеренно пропустила удар в живот. Упала на пол и прикинулась побежденной. Тренер не поверил – видно было по его кислой роже – но прекратил бой, объявив победителем моего противника.

Я стала частым участником на гонках, но не завсегдатаем.