Анти Фимас - 2020: путь в никуда

***

…Звёздное небо медленно вращалось вкруг незримой оси в глубинах Вселенной. Затем хвостатые светила стали крутиться с ускорением, больше и больше. После с пронзительным воплем они устремились в едва различимую точку, которая напоминала жуткий зрак, устремлённый в самую душу смотрящего. И внезапно энергия звёзд с грохотом взорвала точку, отозвавшись нестерпимым жжением в его груди.

Владислав очнулся в поту: «Уж не заболел ли я ковидом? Но когда и от кого заразился? Неужели от напарника на свалке, с которым работал в последнюю смену, – он подозрительно покашливал. И помалкивал, гавнюк!.. Это совсем не похоже на простуду». Боль внутри разгоралась всё сильнее, в горле пересохло, но кашля не было.

Парень попытался лечь на правый бок и застонал – это было невозможно: боль перекатилась туда же, резанув острым ножом! Влад откинулся на спину и вытер ладонью пот со лба.

В нём нарастал страх вместе с жаром от осознания неотвратимого. Когда заболевает некто посторонний – пусть какая-то знаменитость или даже родственник – мы воспринимаем сей факт с эгоистичным отчуждением: «Такова судьба! Дай Бог, чтобы выжил». Но едва это касается нас, мы иного мнения. Мозг – вместилище нашего «Я» – охватывает всёраздирающая паника: «Не хочу исчезать из этой прекрасной жизни! Не хочу превращаться в тлен, в ничто». Это же высшая несправедливость, что ничего не изменится с нашим уходом! С горечью Влад понимал: «Только именно мне нужен этот мир, я ему почти безразличен».

Его сознание, точно утлый плот, едва держалось на поверхности нави, и уже не хватало мочи сопротивляться. Бессмыслие, бессилие, ломота в мышцах держали парня в крепких лапах.

«Нет-нет, – пытался превозмочь сам себя Влад. Он ещё надеялся, что это обычная простуда, хотя что-то подсказывало: эта та самая напасть, которая уже охватила весь мир, и вот теперь коснулась и его чёрным крылом. Поэтому старался подбодрить себя: – Это не должно случиться… Шацкий говорил, что такие мысли – первые признаки разложения: сначала улетучивается душа, после – подвластное ей тело. Но я выживу, выживу, молясь Ему…» О, если бы знать, кто победит: подлая гадость внутри организма или ментальная сила, что выше материи?

Для начала нужно было дать хотя бы небольшой передых организму. Парень усилием воли заставил руки поднимать с постели собственное тело. Подойдя к шкафчику, нашёл жаропонижающее средство, побрёл на кухню. Выпил таблетку. Затем осушил второй стакан.

Теперь Влад заставил собственные ноги двинуться уже обратно к кровати. Доковылял и рухнул, теряя сознание.

***

Он иногда приходил в себя, затем вновь проваливался в забытьё. Температура скакала. То бросала в жар, то знобило. Часы летели незаметно, и трудно было понять, сколько же он страдал. Понимал лишь одно: не поможет никто, кроме самого себя.

В какой-то момент возникла Алиса. Она что есть мочи лупила его по щекам и кричала:

– Очнись! Очнись! Ты – живой.

Всё опять исчезло в бреду. И Влад неимоверным усилием заставлял «внутреннюю энергию» бороться с невыносимой пыткой. Лёгкие нестерпимо пылали. Хотелось разорвать грудь, чтобы стало прохладнее.

Сквозь туман ему чудилось, что в уголке ночного окна чуть светила голубая звезда. И будто бы от неё ме-е-дленно неслись слова какой-то мистической песни: «Chez moi, Chez moi, chez moi voyageur…» 11 11 Ко мне, ко мне, путешественник… (фр.) . Потом она неожиданно распадалась с переливами мобильника на искры-секунды, вонзалась в лицо и тело, причиняя мучения. Что-то чёрное, тягучее обволакивало ноги, пытаясь утянуть в трясину. «Почему раскалённые искры падают вверх – туда, где я? – недоумевал Влад. – Или это – низ? Где же звезда? К ней надо лететь!..»

Борьба с недугом длилась бесконечно.

Владислав проснулся среди декабрьской ночи от пронизывающей боли, сдавившей виски. Ещё не открыв глаза, он раздражённо матюкнулся: «Что за чертовщина? У меня никогда так не болела голова! Так я выздоровел или нет?».

Включил свет и глянул на часы – они показывали начало пятого. «А-а, – зевнул он. – Неспроста проснулся – тот самый, роково̀й час. Не зря же кошмар какой-то привиделся».

Правда, сейчас парень чувствовал, вроде бы, получше. Хотя не особо верилось, что удалось одолеть коронавирус. Конечно, он слышал о редчайших случаях выздоровления после долгой и жуткой борьбы, когда организму удавалось невероятным образом свершить чудо. Но голова-то побаливает! И завтра надо обязательно посетить поликлинику: «Чтобы там не вякали антиваксеры, всё же побеспокоимся о личном здоровье. Бережёного Бог бережёт».

Влад вспомнил, как товарищи бравировали: «Коронавирус – тот же грипп! Нас, молодых, не проймёт! Сколько тусуемся по «торгушкам» и киношкам, и хоть бы хны! Пусть стариканы прививаются, а нам не нужно». От их беспечного куража засомневаешься – так ли страшна жуть, с которой впрямую не сталкиваешься? Правда, и не было особого желания присоединиться к парочке коллег, уже беседовавших с предками на небесах. Ведь третья волна мутировавшего вируса уже не щадили молодёжь.

***

Кроме головной боли, ощущалась дичайшая слабость. Владу было противно от мысли, что он не в состоянии владеть собственным телом. Да что с того! Скоро он обязательно почувствует себя сильным и ловким, как и прежде.

Владислав, включив ночник, посмотрел на часы: они показывали половину первого ночи. Всё было тихо. Он увидел на столе записку от Алисы: «Извини, я сегодня должна отлучиться. Съезжу домой и по своим делам. Буду завтра».

Он покрутил шеей, потёр затылок, в котором возникла неприятная тяжесть. И в комнате нарастало почти ощутимое кожей напряжение. Вдруг стало чудится, что воздух еле слышно зазвенел. Парень в первый момент даже подумал, что звон раздаётся у него в ушах.

Но нет, то был явно внешний звук, который разливался повсюду. «Что за чертовщина? – повторно подумал Влад. – Впечатление, будто сейчас всё вокруг взорвётся от наэлектризовавшегося воздуха. И сердце неприятно сдавливает…».

Он попытался «выдохнуть боль» как учил Шацкий. Увы, восточная методика не помогла. Против погоды вряд ли попрёшь – мать-природа сильнее! Придётся опять искать таблетку. Дожился!

Внезапно ожил мобильный телефон: экран вспыхнул голубоватым светом, словно его подсоединили к зарядке. Аппарат завибрировал, пополз к краю прикроватной тумбочки. Владислав едва успел схватить мобильник, прежде чем тот спрыгнул с края столешницы. Глянул на экран и изумился: там ползли ряд за рядом строчки с безумными письменами: вперемешку русские и латинские буквы, цифры, символы… Сенсорный Samsung по-прежнему вибрировал, норовя выскользнуть из пальцев владельца, более того – он подозрительно нагрелся. За окном в ночи Владислав заметил цветные всполохи, принятые им поначалу за неоновую рекламу. «Она не может так бликовать, – осадил он сам себя. – Так что же происходит?»