Джон Гвинн - Злоба

– Они выросли в одной деревне, – сказал Раука. – Вместе пришли в Джеролин, чтобы вступить в войско. Это случилось в те времена, когда Аквилус еще был принцем.

За их спинами прозвучали тихие шаги, которые остановились рядом с Верадисом. Он обернулся и увидел, что над ним возвышается Фиделе. На бледном лице королевы ярко-красным цветом выделялись губы; ее черные волосы были едва тронуты сединой.

Трое воинов поспешили подняться на ноги, но она вытянула вперед руку и положила ее на плечо Верадису.

– Я слышала, что ты сделал для моего сына.

Верадис понимал, что должен что-то сказать в ответ, и открыл было рот, но не смог и слова вымолвить.

– Я хотела бы тебя отблагодарить, – продолжала Фиделе. – В его окружении должны быть хорошие люди. Люди вроде тебя.

– Спасибо, – промямлил Верадис, чувствуя, как лицо заливается краской.

Фиделе улыбнулась, сжала его плечо и ушла.

– Может, ты и храбрец, – начал Раука, – но красноречие явно не твой конек.

Бос засмеялся, а Верадис еще сильнее залился румянцем.

Следующие десять дней пролетели незаметно. В жизни Верадиса появился повседневный распорядок. Бо́льшую часть своего времени он проводил, упражняясь с недавно созданным отрядом Натаира, хотя тот редко присутствовал на их учениях. После своего возвращения принц обрисовал Аквилусу их путешествие и встречу с советником Ликоса, в деталях описав соглашение, предложенное Вин-Талуном. Аквилус, однако, не был столь лучезарно настроен, как надеялся Натаир, и взял несколько дней на обдумывание. Поэтому, когда Верадис в последний раз виделся с Натаиром, тот был напряжен и взвинчен.

Малочисленный отряд принца продолжал расти: всем, кто приезжал в крепость в надежде стать бойцом армии короля Тенебрала, предлагалось вступить в дружину Натаира. Утро восьмого дня после прибытия в Джеролин Верадис встретил на оружейном ристалище. После боя с Босом он насквозь промок от пота. Костяшки пальцев покраснели и словно горели от скользящего удара. Несмотря на это он выиграл бой. Верадис быстро обретал доброе имя среди воинов Джеролина. Не раз он замечал на себе одобрительный взгляд оружейного наставника Арматуса.

Верадис, давая поту высохнуть на солнце, наблюдал, как упражняются остальные, как вдруг услышал приближающиеся шаги. Он обернулся и увидел широко улыбающегося Натаира, который стремительно шел прямо к нему.

– Дело сделано – отец согласен, – хлопнул принц Верадиса по плечу.

– Отлично, – ответил Верадис, хоть годы недоверия ко всему, что связано с Вин-Талуном, и омрачали ощущение радости.

– Ответ Ликосу доставит Дейнон, наш пленник.

– Аквилус передумал лишать его головы? – спросил Верадис.

– Конечно нет. Это не лучший способ вступать с кем-либо в союз, – ухмыльнулся Натаир.

Позади послышались голоса и шаги – через двор шел Аквилус, а за ним – два орлиных стража с Дейноном.

Мгновение Натаир наблюдал за ними, затем направился следом, махнув рукой Верадису, чтобы тот пошел с ним. Они догнали их в конюшне, где Дейнон и два стража садились на лошадей. Попрощавшись, вин-талунец с надежно закрепленным внутри седельной сумки футляром для свитков поскакал прочь. Следом за пиратом направились стражи.

– Пойдем со мной, – обратился Аквилус к сыну. Он пошел к выходу, а Натаир с Верадисом двинулись за ним следом.

Долгое время они шли молча вслед за Аквилусом, пока не оказались на крепостной стене, с которой открывался вид на озеро и равнины позади него. Дейнон и его сопровождающие сейчас выглядели как черные точки где-то вдали.

– Зачем ты отправил его в сопровождении воинов, отец? – спросил Натаир. – До побережья же легко добраться.

– Они поехали вместе с ним, чтобы убедиться, что он добрался до побережья, Натаир. Что он нигде не задерживался и больше никуда не заезжал. Я ему не доверяю. Я никому из них не доверяю. Многие годы, – продолжал он, – вин-талунцы нападали на наше побережье и прибрежные земли наших соседей. А сейчас они ни с того ни с сего решили, что хотят перемирия, хотят заключить союз – с нами и только с нами. Почему не с Тарбешем или с Карнатаном? Почему Тенебрал? Мейкал считает, что все сложилось именно так не просто по совпадению. И я с ним согласен.

Натаир помрачнел.

– Советник Мейкал, – фыркнул принц. – Я тоже не доверяю вин-талунцам, отец. Но в том, что они могут быть полезны для нас, сомнений нет. Просто надо быть настороже.

– Ты прав, сын. Если хочешь поймать добычу, нужно правильно поставить ловушку. Я знаю, чего хотят добиться вин-талунцы. Похоже, это наилучший план действий. – Он сжал пальцами переносицу. – Ты неплохо потрудился, но сейчас настали опасные времена. Грядет война, и нам нельзя терять бдительность…

«Война», – подумал Верадис. Он все еще следил за уезжающим вин-талунцем, но тут в поле его зрения попала большая кавалькада на дороге, направляющаяся к крепости.

– А это кто? – спросил он.

Все трое наблюдали за кавалькадой в тишине, пока та практически не поравнялась с воротами. Это был отряд из сорока или пятидесяти воинов, несущих знамя, которого Верадис никогда прежде не видел, – месяц в усыпанном звездами небе.

– Итак, началось, – тихо сказал Аквилус. – У них знамя Тарбеша. Полагаю, это Рахим, тарбешский король. Первый, кто откликнулся на мой призыв созвать совет.

– Мам, как ты думаешь, откуда он? – спросила Кивэн. Корбан ковырялся в тарелке с кашей, рисуя на ней медом кружащиеся фигуры. Гвенит хмуро посмотрела на Таннона со своего места перед очагом, где поджаривала хлеб на длинной вилке.

Мать вздохнула.

– Не знаю. Хотя не сомневаюсь, что ты мне не веришь, потому как, если ты спросила один раз, – ты спросишь еще сотню раз.

– Кто-то же должен знать! – воскликнула Кивэн в отчаянии. – Пап?

– Прости, – пробубнил Таннон сквозь рот, набитый медовиком.

– Белый орел на щите. Так ты его описал, Бан, верно?

– Ага.

– Чей это символ?

– Сегодня мы будем ужинать в трапезной. Бренин, наверное, скажет за ужином, кто его гость, – сказала Гвенит, положив еще один большой ломтик поджаренного хлеба на общую тарелку. С проворством, которое совершенно не соответствовало его размерам, Таннон ухватил хлеб первым и довольно улыбнулся, щедро намазывая на него масло. Кивэн молчала, и нос ее то и дело морщился – так всегда происходило, когда девушка о чем-то крепко задумывалась.

– Наверно, ты права. Но до ужина еще так до-о-олго!

– Спокойствие, девочка. – Таннон откинулся на спинку стула с довольным выражением лица и погладил себя по животу. Корбан насупился. Он всегда находил эту фразу сомнительной, поскольку чаще всего под ней подразумевалось что-то вроде «заткнись» или «давай поговорим о чем-нибудь другом». Судя по выражению лица Кивэн, она думала о том же.