Д.Дж. Штольц - Демонология Сангомара. Удав и гадюка

– Фийя, Фийя… – Юлиан печально улыбнулся и поцеловал женщину во вспотевший лоб, а руками заскользил по мышиным волосам, что в свете луны отливали темным серебром. – Ну что за глупости. Как же мне не любить тебя?

– Вы… У вас кельпи есть, тео! Вы только Вериатель и любите, а я же рабыня, просто глупое мясо, никчемное и слабоумное создание.

– Прекращай так говорить, Фийя! Даже когда ты состаришься, то не останешься без любви… Хоть все будет и иначе.

– Как? – Фийя подняла заплаканные и красные глаза.

Граф тяжело вздохнул, не зная, как объяснить свои чувства.

– Фийя, я не хочу врать. Да, пусть ты меня уже и не так влечешь в постели, но это не значит, что я тебя не люблю. Ты была рядом тридцать лет, каждый день заботясь, но пора подумать и о собственном счастье, о материнстве. Тебя будет любить муж, будут любить дети… – после заминки Юлиан сказал: – Когда вернемся, Фийя, я выделю тебе отдельную комнату. Ты поняла?

Растеряв и без того скупое красноречие, Юлиан замолк и поцеловал женщину в зареванное лицо, спустился губами к шее и слегка прокусил, отчего Фийя томно вздрогнула и прикрыла глаза. Вкусив мысли женщины, граф понял, что разговором так ничего и не добился и вряд ли добьется. Он стащил с себя спальную рубаху и уложил Фийю в кровать. Уже к полуночи айорка умиротворенно сопела в обнимку с подушкой. Уделом же Юлиана стали размышления, как объяснить глупенькой Фийе, что страсть потухнет и она упустит то драгоценное время, в которое нужно обзаводиться семьей и детьми.

И снова Юлиан вспомнил того суккуба со странной и дикой чувственностью. А потом все померкло; растворились и Фийя, мирно похрапывающая рядом, и та загадочная незнакомка. В беспокойном сознании Юлиана выплыл образ Вериатели. Граф негромко и тепло вздохнул, желая прикоснуться к своей любимой кельпи. Он так и пролежал с некоторое время, думая, как бы разговорить свою молчаливую и вечную спутницу.

А еще позже Юлиан поднялся с кровати, нашел этот злополучный флакон с удушливыми и мерзкими духами, закутал в хозяйскую тряпку и спрятал за шкаф, чтоб, не дай богам, Фийя его не нашла.

С рассветом Юлиан ждал появления Вицеллия с возмущениями по поводу костюма, но того все не было. Он долго возился за стеной, сопел, ворчал, а потом замолк. Как бы граф ни прислушивался, он не мог понять, что делает веномансер. Наконец, собравшись, Юлиан с айоркой вышли в полутемный коридор, и после короткого стука веномансер открыл дверь. На старике было праздничное темно-серое платье с золотыми пуговицами и бархатной алой пелериной.

Юлиан вошел внутрь, сложив руки за спиной, и поздоровался быстрым кивком.

– Учитель.

– Да?

– У ворот Золотого Города разговаривать буду я. А вы, пожалуйста, тихо стойте в стороне. Когда получите долгожданный полувековой вклад, мы навестим тот дом в Мастеровом районе, где я заберу вещи. Далее нам придется расстаться. И снимите, ради всех богов, Северных и Южных, алую накидку – не привлекайте к своей персоне излишнее внимание!

– И не подумаю, – высокомерно поправил золотую цепочку на столь любимой пелерине веномансер.

– Тогда завернитесь хотя бы в плащ! Нам нужно пробраться к Нактидию неузнанными, забрать вклад и вывести вас из Элегиара как можно скорее.

Вицеллий, поразмыслив, неожиданно послушно кивнул и подсунул края выбивающейся пелерины глубже под материю плаща. Затем нахохлился и накинул на седую голову с мышиными волосами капюшон. Юлиан, обрадованный, что к старику вернулся глас разума, вместе с Фийей стал спускаться вниз.

Графу пришлось заплатить десять серебряных за уход за лошадьми и дополнительно еще десять за выбитые ставни и пятна крови на простыне, отчего трактирщик очень косо посмотрел на северян. Элегиар – дорогой город.

Город пробуждался. Южное солнце, еще по-весеннему холодное, выкатилось из-за каменных стен. На улицах стоял живой гул. Юлиан, Вицеллий и Фийя вышли на широкую мостовую, взобрались вверх по холму, мимо шума рынков, стука молотков в кузницах, тягучих запахов аптекарских домов, густого аромата смолы в сапожных мастерских, все дальше и дальше, к единственному входу в Золотой Город. Спустя полчаса путники достигли высоких кованых ворот с золочением. Сквозь створки этих ворот, выполненных в виде огромного ветвистого древа, можно было попасть в господский район, ныне закрытый. Хотя, как подозревал Юлиан, и до покушения на короля в Золотой Город рабочему люду было не пройти.

У входа покачивались на хвостах два стражника-нага, в алых и пышных одеждах, укрытых металлом, со сверкающими протазанами. Они взглянули на гостей из-под капеллин. Недобро блеснули желтые глаза. Рядом со змеями, в плетеном кресле восседал человечек в накидке. Накидка эта, черная и богатая, щеголяла витыми древесными узорами и крепилась на плече золотой фибулой платана. Горло пожилого мужчины обвивали ленты, а от переносицы вверх, к границе волос, устремлялась черная полоса краски. Стало быть, охранный маг, со своими отметинами, обозначающими статус.

Вампиры остановились у ворот. За ними виднелись приятные глазу простор и чистота. Вдали пестрела завлекающая вывеска борделя, и ярким цветом вторили ей кровавые бугенвиллии, сочные листья плюща и зловещая чернота высаженных вдоль улиц платанов.

– Да осветит солнце ваш путь, – поздоровался Юлиан.

– И вашему пути я желаю света, – ответил интеллигентно маг, как того требовали правила приличия, и впился пронзительным взглядом в графа. – Чем могу быть полезным?

– Мы направляемся к почтенному гор’Нааду, помощнику Главного Казначея Его Величества.

– Зачем?

Маг окинул внимательным взором прилично одетых мужчин и притихшую женщину, вероятно, рабыню. Впечатление гости создавали благоприятное. Аккуратные, статные, хранящие полуулыбку на устах, – аристократы, значится.

– Касаемо крупной суммы займа в золоте. Мы прибыли издалека.

– Откуда?

– Ноэль.

– Почтенный гор’Наад знает о вашем посещении?

– Он знает, что мы должны прибыть.

Хорошие манеры Юлиана, его благородный и рассудительный вид понравились магу. На лице чистейшего северянина, коих охранник не видал уже с пару десятков лет, царила порядочность, та самая, чистая, которую трудно подделать. Тем более, к Нактидию частенько захаживали вельможи из прочих городов и даже королевств. Не найдя причин для отказа, мужчина уже собрался махнуть стражникам-нагам, чтобы один из них проводил гостей к банкиру. Да и позади к калитке уже волочилась груженная помидорами, перцем и цуккини подвода, которую следовало проверить и пропустить.