Вадим Вятсон - Нэй. Сердце Сошо

А вот два других класса грабили с регулярной периодичностью. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что компания худо-бедно занималась безопасностью и этих классов. Но всякое ведь бывает.

Она ведь не виновата, что кто-то решил сэкономить на комфорте и безопасности, перевозя приличную сумму денег, а об этом узнали со стороны. Компания ведь открыто заявляет: не возите деньги самостоятельно, доверьтесь профессионалам! Дорого? Да! Но потом локти кусать не придется.

И, в-третьих, сами дилижансы делались добротными, крепкими и способными выдержать даже небольшую осаду. При их постройке применялся принцип – «мой дилижанс – моя крепость». Это ведь не Хранители, чья легкость Дракаров вошла в притчу во языцех – «надежные как Дракар». Тут требовался другой подход: не просто надежно, а супернадежно, потому что за спиной нет Хранителей.

И с тех пор, за семьдесят или чуть более лет, в дилижансах первого класса было перевезено множество людей любых кровей и титулов. Тут были и купцы, и Принцы, Велорды и просто работяги, которые умудрились накопить или заработать и вот таким образом потратить такое большое, но временное счастье. И таких примеров можно привести множество. Главное, чтобы были деньги, которыми клиент может расплатиться. А все остальное не важно, или почти не важно.

Есть легенда, что как-то в одном дилижансе ехали чиновник высокого ранга и человек, который очень долго пытался добиться аудиенции у этого чиновника.

Повезло?

***

Но вот чего никогда еще не случалось за это время, так это того, что в первом классе решил попутешествовать сошо!

Сошо, конечно, путешествовали и передвигались дилижансами компании, но предпочитали менее дорогие классы.

А тут впервые в истории.

Причем сошо, отслуживший в Граничном патруле! Да еще и выкупил весь дилижанс первого класса! Точнее, они вдвоем выкупили, э…

Служащий немного запутался. Появились-то они втроем в конторе компании. Два человека и огромный орч с жерновами на груди и спине. Поинтересовались, возможно ли заказать тяжеловозную повозку для их общего друга орча, и выкупили весь дилижанс первого класса, когда узнали, что такой заказ сделать возможно.

Это шестьсот дукатов выложили сразу! И еще в сотню повозка обошлась. У служащего в голове зашумело.

Точнее, оплатили не деньгами. Тот, который сошо, удивительное дело, предложил на выбор или горсть синьки, синих аккумов, ну или они деньгами расплачиваются. Служащий особо размышлять не стал, а позвал господина начальника Мальвинорского вокзала, который неплохо разбирался в аккумах. Ну и, конечно, выбрал аккумы, они, да, не редкость на рынке, но в ладони сошо аккумов явно было больше по стоимости, чем плата за проезд.

У Нэя порой бывало… этакая молодецкая глупость или жуткое транжирство. Как в этот раз с дилижансом. Но он был уверен, что с сошо мало кто согласился бы ехать в одном дилижансе первого класса, пусть и нравы стали свободнее, поэтому они с Файнсом и решили выкупить все места, чтобы никаких вопросов не возникало.

А так все чин чином. И комфорт как в поездке, так и на постоялых дворах. И сейф центральный, не такой, как у Хранителей, но тоже достойный и защищенный. И маг в кабине позади.

И всю дорогу в шашки резались.

Вот всегда бы так, спокойно, приятно и без вопросов…

И никаких проблем.

Так бы всю жизнь в дороге бы и провел.

Не. К концу поездки это однообразие искренне надоело. И Орса как глоток свежего воздуха, пусть и с вопросами и проблемами.

Так. И что за послание?

«Мой сыночек!

Если ты читаешь это письмо, значит, я умерла. Прости, что не говорила тебе о болезни и заставляла Райсу писать тебе только хвалебные и радостные письма, иначе, боюсь, ты бы обязательно сбежал в надежде помочь найти что-нибудь, попытаться вылечить меня. Мне не нужно было твое дезертирство, потому что ты многого достиг, и терять все это было бы неправильно. Но я уверена, что ты прибыл к моему смертному одру, и я уверена, что мы простились достойно и без особых мрачностей и глупостей.

Но это письмо посвящено не моей смерти, а твоему наследству. Я ничего тебе не оставляю, кроме своей материнской любви, и надеюсь, ты это понимаешь и не станешь ругаться с Райсой, которой я оставила все свое состояние, все свои дела и всех своих людей, на которых ты можешь всегда положиться.

Конечно, ты скажешь, как я могла заставлять свою дочь делать то, что она делала, и быть той, кем она была. Понимаю, это жестоко, но так было нужно. Хотя не буду я оправдываться, потому что моя доброта – это всего лишь маска, и только ты и Райса были моими отдушинами и моей радостью.

Все, если можешь, прости меня за это, если не можешь, это будет твой выбор, который я не буду осуждать. Но прошу тебя присмотреть за Райсой, чтобы она не наделала глупостей, она ведь только тебя и слушает…»

Нэй вздохнул, а на глазах вроде слезинки появились. Прикрыл веки, вспоминая то время.

* * *

Это было четыре года назад.

Начав свою службу, Нэй не остался без информации об Орсе и ее окрестностях, которой его время от времени снабжала Райса, присылающая ему довольно подробные письма. Ее эпистолярный талант был удивителен и многогранен, отчего Нэй был в курсе всех новостей, сплетен и слухов вокруг, случающихся в этом достопримечательном и почти родном ему городе.

Но, как оказалось, Райса не всеми новостями делилась с Нэем. Точнее, скрывалась всего одна, но какая!

Мелиса…

Она, оказывается, тяжело болела. Давно. И если уж Селистер не заметил, то Нэю и подавно было невозможно заметить.

Впрочем, кризис болезни развился у Мелисы уже после того, как Нэй ушел служить в Граничный патруль, и так захватил тело женщины, что съел ее за несколько лет.

Она еще пыталась держаться и только через несколько лет борьбы в одиночестве, наконец, призналась в своей болезни Райсе, а та потянула ее к самому Селистеру. После лечения Нэя они стали хорошими знакомыми, и Райса время от времени консультировалась у целителя по поводу женских болезней и капризов.

Но это обращение запоздало. Сама болезнь – диабет или сахарная болезнь, как его тут называли, отягощённый арукой (клякса или рак на лигурийском) желудка, уже перешли в последние стадии, и Селистер диву давался, как вообще Мелиса жила все эти годы.

Как оказалось, употребляла она морку – смесь нюхательной соли, растолченных в мелкую пыль белых или молочных аккумов, и порошок костей тварей Королевского леса. Но всем было известно, что морка не лечит, она просто снимает боль – не более того. Но на все вопросы, почему Мелиса так себя запустила, а не обратилась за помощью и лечением раньше, та только пожимала плечами.