Павел Чук - Первый среди равных

Дни, недели проходили незаметно. Я всё так же помогал бабке, которая оказалась вдовой прежнего старосты, а не как я сначала подумал, лекарша или ведунья, там какая. Так, вскапывая как-то в очередной раз огород… И сколько раз его можно копать?! Подозвала меня бабка Маэйра:

– Хватит издеваться над землёй! Иди в дом, тебя староста зовёт.

«Во, как! Оказывается, я издеваюсь, а не в поте лица, считай, третий раз перекапываю твёрдую, как камень почву».

Староста стоял хмурый возле дома. Кивком головы он указал на поваленное бревно, предлагая присесть. Сидим, молчим. Я не решаюсь начать разговор. Всё-таки это меня позвали, а не сам напросился.

– Сегодня утром прибыл посланник от хозяина, – заговорил староста, – с наказом отобрать крепких воинов… Ты, хоть и чужак, но… помоги, вызовись идти на воинскую службу. Мы тебе и одежду справим, и еды в дорогу дадим, и… если судьба сложится, то с почестями назад примем.

– На службу?

– Ты крепкий. Да и удачлив – выдюжишь.

– Долго служить? – прикидывал в уме, подвернувшийся вариант легализации в этом мире.

– Тридцать лет. Если останешься жив – вернёшься. Избу тебе справим. Выберешь жену… детишки появятся.

«Да, ну на фиг!!! Тридцать лет служить!!! Это ж сколько мне будет? И зачем тогда мне жена? Изба, корова или что тут ценится?» – возмутился внутренний голос.

– Если откажусь?

– Тогда не серчай. Скрутим и передадим Михрону.

– Даже так?

– Да. В селе каждый мужчина на счету. А ты, как посмотрели, ни с землёй, ни с хозяйством управиться не можешь. Зачем ты нам? Скажешь знатный охотник? Так охотники у нас хорошие, но каждый из них ещё и по хозяйству управится лучше тебя.

Приведённые доводы старосты меня убедили. Мужчины и вправду на селе ценились, а особенно работящие. Молодых, примерно моего возраста, как заметил, не много. Почему-то в основном старше или значительно моложе, но… служить тридцать лет!!!

Взгляд у Михрона оказался тяжёлый. Я, и ещё четверо чуть старше меня мужчин, стояли у крыльца, с которого на нас смотрел представитель хозяина.

– Это все? Что больше мужчин нет?

– Нет, – ответил староста, – остальные или ещё без штанов бегают, или встать не могут, стары.

– Ладно, – нехотя согласился Михрон, – по воле энц Роила Донса́, спрашиваю, кто из вас желает служить во славу Империи?

Выходить никто не собирался, но и я стоял, ловя на себе пристальные взгляды. Для себя уже принял решение, что соглашусь с посулами старосты, но не по первому же требованию.

– Значит никто. Тогда, староста, ты знаешь порядок. Жребий решит…

– Я пойду служить!!! – выкрикнул, и сделал шаг вперёд, а то всю спину мне прожгли косые взгляды.

– Кто таков? Чей сын?

– Это сын Мислава, Валео.

– А где сам Мислав?

– На охоте.

– М-да, узнаю Мислава. Никак спокойно не усидит на месте. Отслужил, вернулся и сын, какой взрослый? – с прищуром спросил Михрон.

– Так, как вернулся, в тот же год и родился. Во-он, какой вымахал и не скажешь, что и двадцати вёсен нет.

– Значит, Валео. Имя какое странное. Хотя, каких только по миру не встретишь… Решено. С вашего села в этом году только один служивый нужен, так что, собирайте его в дорогу. Завтра поутру отправляемся.

Собирали меня всем селом. Староста не обманул. И одежду справную сладили, и еды собрали. Трясясь в повозке, я обдумывал своё решение, но каждый раз приходил к одному, что поступил правильно и не из-за того, что оставил в селе кого более нужного, чем я, а потому что такой шанс легализоваться не стоит упускать.

Ехали долго. Останавливались на ночлег, когда в лесу, когда в редко встречающихся селениях. В каждом селе к каравану присоединялись повозки с людьми и только мужчины. Чем ближе становился пункт назначения, тем больше человек вливались в караван. Сначала я считал, что прибавились двое, трое, но сбился со счёта. Через две недели прибыли к крупному населённому пункту. Назвать его городом можно с трудом, но он сильно отличался от увиденного ранее. И каменные дома, и широкие улицы, и чистота, наводили на мысль, что это конечная точка маршрута. И я не ошибся. Караван расположился на центральной площади. Недалеко от каменного трёхэтажного здания.

– Что, Валео, не видал таких домов? Это наш хозяин здесь живёт, энц Роила, – видя, что я замер, уставившись на здание, пояснил проходивший мимо Михрон.

– Ничего необычного, обычный дом. У нас в деревне и посолидней имелись, – хмыкнул я и собрался пообедать, как меня окликнули.

– Деревенщина!!! Где это ты видел дома лучше, чем у нашего энца?

«Влип! Язык – враг мой», – подумал, отступая назад. Меня окружали трое добротно одетых, солидного вида мужчины.

– На картинках видел.

– Каких таких картинках?! Ты – деревенщина! Как смеешь своим грязным языком клеветать на энца?!

– Я не обманываю. Мне… – не успел договорить, как стоявший ближе всех, ударил меня кулаком. Точнее, попытался ударить. Всё-таки школа бокса даёт о себе знать. И момент удара заметил, и ноги сами сделали шаг в сторону, а корпус отклонился, пропуская удар. А вот рука… честно, не хотел, сама, на рефлексах, пробила левым хуком в печень противника. Он как стоял, так и рухнул, несмотря на то, что на полголовы был выше меня. Видя округлившиеся глаза его оппонентов, я поспешил сделать пару шагов назад, чтобы иметь хоть какой-то простор для манёвра, но не тут-то было. Удары посыпались со всех сторон. Я только и успевал, что изворачиваться.

– Стоять!!! Прекратить! Стоять говорю!!!

– Михрон! Это твой? Почему не следишь? Совсем холопы стыд потеряли, против энца сплетни распускают, – встрял, пришедший в себя побывавший в нокауте.

– Не вашего ума дела, слежу я или нет. Они, – Михрон кивнул в мою сторону, – служить идут во славу Империи, чтобы вы могли тут сидеть, да баб щупать.

– Забываешься!!!

– Что, Сте́пни. Один на один, в честном бою, не можешь. Дружков позвал. Не больно-то чести, трое против одного. А что будущий солдат от переизбытка чувств не поверил своим глазам в величие хозяина, так он первый раз в жизни из леса вышел. Впервые каменные дома увидел. И с чем ему их сравнивать? Только с вырубленными в скалах…

– Брось, Михрон! Я оскорбление не спущу! Не посмотрю, что за руку здороваешься с энцем, что служишь исправно…

– Не ерепенься, Степни. Если так уверен в себе, что не вызовешь один на один без железа на кулачный бой? Или тебе честь с деревенщиной биться запрещает? Так ты знаешь, что в кулачном бою все равны, и энц, и простолюдин, и ветеран, и…

– …торговец, и конюх, и плотник. Не надо цитировать Кодекс.

– А раз не надо, так сегодня после заката приходи. Будет развлечение парням. Посмотрят, как чтят Кодекс перед очами горячо любимого энц Роила Донса.