Сергей Тихорадов - Блок верности

Все еще не глядя на организованную толпу, я обернулся к машине. Семенов из глубины салона глядел на меня странным взглядом, будто видел, кроме меня, еще что-то, как проницательный кот в углу квартиры. Опять нервы заклинило у пацана.

– Что сидишь, – сказал я грубо, – выходи давай…

А потом вдруг осознал, что падаю. Плавно так, словно дерево, которое подрубили, но не до конца. Так зэки на лесоповале сносят могучую ель, чтобы выдавать план по валу без лишних усилий. Подрубят, подпилят ровно настолько, чтобы дерево не выдержало, оно и падает. И я так валился, валился, прямо к земле, чтобы ободрали меня, вырвали сучья, погрузили на лесовоз, и в Китай, поднимать коммунистическую экономику. У нас всегда есть что-нибудь упавшее, требующее себя поднять. Попробовал схватиться за дверь машины, но она ускользнула, паршивка, не подставила надежной руки, и чем я ее обидел-то в прошлой жизни, когда был не густым деревом, как сейчас, а большим боссом?

А вот еще один забавный вопрос – почему гаснет свет? Включите, пожалуйста, плохо видно.

Последнее, что я плохо видел, было большое колесо «вагнера». Ух ты, какое большое, серьезное, пуленепробиваемое колесо. Или пробиваемое, не знаю точно. Это казенное колесо, охраняется государством, его пробивать себе дороже.

Не хотите свет включать, да? Сволочи… Да ладно, сам виноват. Не надо было ломиться в закрытую дверь тогда, в тоннеле. Кто ее закрыл? Хотели предупредить? Если тебя куда-то не пускают, то пустят спецназ. А если надо все-таки тебе, то попробуй зайти с тыла, планета круглая. Ох, как же плохо мне, неужто конец?

Если бы меня спросили, почему я не верю в эволюцию человека, я бы ответил примерно так: постепенно развивающееся, наживающее пласты сознания, существо должно все про себя знать. В эволюционирующем существе знание должно накапливаться. Родился человек, и уже знает, как он устроен, как работает его ум, как устроена психика, как жить, и так далее. У такого человек йога была бы встроена внутрь до рождения, еще в маме. Вот самый задрипанный котяра, и тот знает, едва появится на свет, как охотиться, что жрать, от кого держаться подальше, а с кем делать котят. Там конечно бывают сбои в программе: я сам видел, как кот пытался поиметь тапок. Вышло наоборот: вмешался я и поимел кота тапком в морду, восстановил, так сказать, равновесие. Но, в целом, все подпрограммы от рождения встроены в любое живое существо, включая человека – но в нас слишком много багов! Безликая природа бы не ошиблась, будь она в теме. А вот Создатель явно накуролесил. Я прихожу к выводу, что у зверей эволюция есть, а у человека нету.

Сейчас я себя чувствовал, как после аборта. До таких высот наши психологи пока не добрались, а зря, неплохая была бы тема для докторской: «эмоции абортированного плода после возвращения чувства самости». Когда самость вернулась, я попробовал открыть глаза, и они, к сожалению, отворились, как врата в никуда. Это был явный баг – программистам не стоило давать нам возможность открывать глаза тогда, когда снаружи темно, и все равно ничего не увидишь. Впрочем, почему должно быть светло в эмалированном тазике, куда сбрасывают нас, мелких несчастных абортышей? Интересно, я здесь один такой, или кучку уже накидали… Я попробовал пошевелиться, ощутить или холодный край тазика, или мокренький, тепловатый еще, бочок такого же, как я, бедолаги. Но никаких ощущений не было, и я догадался, что умер.

Одно хорошо, я теперь в Настоящей Реальности. Так говорят наши батюшки – после смерти мы окажемся именно Там, кто в раю, кто в аду. И еще они говорят, что через пять минут после смерти мы будем все про все знать. Полагаю, за этими рассуждениями стоит страх смерти, потому что вовсе не обязательно, чтобы сбылось хотя бы что-то из всех этих предсказаний. Суровое понимание этого жесткого факта все лезет и лезет в мой ум, и я осознаю это ежедневно.

Не факт, что после смерти мы окажемся в Реальности. Не факт, что мы будем все знать. И уж вовсе не факт, что мы будем себя осознавать. Я себя осознаю сейчас, то есть я сейчас есть – но где я есть?

Остается лишь одно – ждать. Ждать, а пока слушать ленивые разговоры программеров, которые сняли шлемы и потягивают неостывший еще кофеек из кружек с дурацкими надписями. Интересно, о чем бы они могли говорить?

– Помнишь, на четвертом уровне у тебя засада, с волосатиками кто в чем? – слышится голос одного программера.

– Э-э, блин… Эта сцена несколько раз вылетала, мощи не хватает… – другой отхлебывает из чашки.

– Мощи хватает, – перебивает его первый, – там у тебя просто косяк с распределением ресурсов. Там нужно было разрешить выгрузку в виртуальную память, будет медленнее, но все выживут, а сейчас у тебя зависло, и ядро решило, что зависшие не нужны, и всех скинуло, чтобы остальные выжили.

Это я завис, и меня скинули, понятное дело. На меня не хватило ресурсов. Тогда почему все так странно, почему я все еще себя ощущаю, ведь если бы меня стерли, то я бы просто стерся, и все. Или у них банк сущностей, который они берегут? Может, генерация сущности, как рендеринг, требует много ресурсов, и они нас не стирают, а скидывают на флешку и потом восстанавливают.

А еще такую флешку можно подарить другу на день рождения:

– Дарова, братан, с днюхой, всего тебе самого и даже больше. На вот, держи того перца, которого ты у меня просил давеча, пусть у тебя побегает в «Тайне семи ключей». Держи, держи, для тебя не жалко. И пузырь держи! Короче, наливай давай, а то уйду.

Литровый пузырь хорошего коньяка и флэшка со мной – чем не подарок? Наверняка так и происходит Там, иначе откуда у меня подобные мысли. Попробовать бы того коньячку, наверняка вещь стоящая, программеры хорошо зарабатывают. Рабы, проводящие лучшую часть жизни перед экранами компьютеров, на галерах нашей эпохи, должны хорошо оплачиваться и Там. Галеры, они такие, они не знали раньше, и не знают сейчас пощады, они забирают все, оставляя на прощание лишь деньги на тумбочке.

Голоса программеров смолкли. Я прислушался, не булькнет ли у кого кофе в горле, не скрипнет ли кресло под кем, не чихнет ли труженик клавиатуры, слегка простуженный ветродувом процессора. Но вокруг установилась невероятная тишина, и я понял, что попал в безвременье. Именно так наши физики описывают вечность – как отсутствие времени. Очень интересно, каковы существа в такой реальности, где нет времени. Может, они совсем не похожи на нас, а то, что в земной жизни нас поместили в тела наследников приматов – просто шутка, не более.

– Как вы, Сергей Савельевич? – спросил Семенов.

– Никак, – сказал я, – вот, слушаю голоса программистов. Молчат, работают, наверно… Кажется, меня скинули на флешку, и я пошел добавкою к бутылке доброй конины. О, ну и слэнг прорезался, прям как в бухие годы студенчества…