Вера Хинер - Цепь рубикона. Круг первый. Книга третья

В легендах ригване всегда были красивыми и холодными, далекими и недоступными. Но его на Сааг никогда не звали, хозяева жизни на Маране не считали владельца мелкого замка достойным такого визита. Да он и не стремился получить разрешение. А тут одна из этих небожительниц заявляется к ним в захолустье. Это невозможно. Син даже не знал, как правильно реагировать. Благо или горе? Еще одна странность, уготованная ему судьбой? Знак, который нужно разгадать.

– Эта девушка умеет объясняться на нашем языке? – спросил отец Мамира.

Солель улыбнулась.

– Да, умею.

Её голос звучал очень мелодично и проникновенно, девушка сама удивилась его звучанию. Там, рядом с Маяном, он играл естественно, но на родине звуки казались чужеродными, слишком музыкально-приятными.

Син ободряюще кивнул. Уже проще, без языка совсем никуда.

– Приветствую неожиданную посетительницу в своем замке. Надеюсь, что наше гостеприимство не будет для вас обременительным, – он старался быть торжественным.

– Спасибо, я очень ценю такое доверие, хотя и не сразу появившееся, – Солель метнула взгляд на Мамира, припоминая ему поиск метки без спроса.

Мамир и так был пристыжен неуместным проведением, а после яркого взгляда совсем сконфузился. Син заметил его неловкость и постарался разрядить обстановку расспросами:

– Мои слуги не проинформировали о вашем прибытии заранее, поэтому я немного не в курсе происходящего. Извините, если что не так. Слышал, вы принадлежите к знатному роду, это правда? Вот так быстро разлетается в здешних краях информация, не удивляйтесь матерым сплетникам, – улыбнулся хозяин.

Солель выпрямилась. В это мгновение она ощутила гордость. Пусть она и не настоящая ригванка, но Маян говорил, что искра выбрала её, значит она имеет право гордиться наряду с истинной владелицей этого тела.

– Да, я принадлежу к роду Фиа.

Син пожал плечами:

– Мне это ни о чём не говорит…

– Я вас понимаю, мой род находится в другом секторе галактики, среди объектов дальних ригван. Естественно, что вы о них ничего не слышали.

– Да я толком и не знаю об этом народе, кроме того, что они существуют, и некоторые слухи о бездушности, которые пугают. Но не должны ли мы известить короля о вашем прибытии?

Тень пробежала по лицу девушки.

Син пригляделся. Страх? Или ему показалось…

– Нет, ни в коем случае. Я только оказалась в этом мире. После всего, что со мной произошло, я хотела просто прийти в себя. Пожалуйста, не сообщайте никому, что я нахожусь здесь.

Хозяин замка с подозрением наблюдал за девушкой. Что-то не так, но что конкретно, он не мог понять. Происхождение не вызывало сомнений. Все написано на ее лице, но что стоит за смятением и страхом? Ее ищут?

– Почему? – только и спросил Син.

– Будут носиться с ненужными почестями. Я боюсь такого внимания.

Да, ответ странный. Если верить сведениям об этом народе, они хладнокровны, и никакие почести их не могут испугать или обрадовать. Вообще, что за неприятное чувство лжи?

– Никто и никогда на нашей планете не обидит ригванку.

Солель понимала, что полностью отвергать помощь нельзя, а человек явно прощупывает почву и не верит каждому ее слову.

– Конечно, вы сможете сообщить об этом, когда представится подходящий случай, но не сразу. Я бы хотела получить гарантию, что соплеменникам не будет известно о моем нахождении здесь. Понимаете, обстоятельства катастрофы очень странные. Я до сих пор не уверена, что это не было специально организованным актом. Поэтому, в целях безопасности, я очень прошу вас посоветоваться, прежде чем вы кому-нибудь сообщите обо мне. Хорошо?

Казалось, что Син все понял:

– Похоже, вы хотите найти здесь временное убежище, хорошо. Если что-нибудь потребуется, обязательно дайте мне знать. Я тоже не стремлюсь подвергать вас риску или навредить случайно, сболтнув лишнего. Просто помните, ваше нахождение в замке не может остаться незамеченным.

– Слуги болтливы?

– Нет, они любят нашу семью, и мы всегда относились к ним, как родным. Но я знаю, что за мной наблюдают.

– Враги?

– Можно и так сказать, хотя я никогда не считал этого человека врагом. Информация рано или поздно прорвется наружу. Я советую вам подготовиться.

Солель и сама это прекрасно понимала.

Мамир находился рядом и внимательно вслушивался в разговор девушки с отцом. Надолго ли ригванка задержится в замке?

Спросить? Не покажется ли это чересчур большой дерзостью?

Нет. Лучше проявить любопытство позже.

– Мамир, проводи гостью в покои для таких случаев.

Молодой человек подал знак принцессе идти за ним. Девушка без возражений последовала. Скорее бы оказаться в одиночестве и собраться с мыслями. Солель хотела просто спокойно отдышаться в полной тишине, без назойливых взглядов и переговоров за спиной.

Но Мамир, шедший впереди, думал о своем:

– Как вы думаете, сможете надолго задержаться у нас?

Опять этот пронизывающий взгляд, настырный юноша не сводил с нее глаз. Как же неловко.

– Я сама не знаю, на сколько мне придется задержаться, но подозреваю, что на достаточно долгое время. Мне просто некуда сейчас податься.

Лицо Мамира прояснилось. Он ничего не сказал, но достаточно было посмотреть на сияющую физиономию, чтобы понять, что он только рад такому положению дел. Его мотивация была настолько ясна, что Солель даже не приходилось утруждаться для её считывания. Но девушка была слишком расстроена, чтобы вдаваться в такие нюансы поведения и паниковать раньше времени. Ее внешность – защита, никто не осмелится связываться с ригванами. Она просто выдавила улыбку и зашла в тёмную комнату, на которую ей указали.

– Подождите, я сейчас зажгу свет.

Мамир аккуратно протиснулся в помещение, словно случайно коснувшись талии гостьи. Солель резко отодвинулась и про себя отметила, что это достаточно рискованный жест, но промолчала. Наверное, он просто торопился, зачем заострять лишний раз внимание. Но Солель напряглась, Мамир с его неуемной тягой к общению начинал её раздражать все больше.

Заметив, что ригванка нахмурилась, юноша смутился. Он быстро зажег свет и вышел, не желая надоедать гостье и портить впечатление от гостеприимства. У них еще много времени, она сама сказала, что ей некуда идти.

Защитник был очень вкрадчив. Его масляные глаза успокаивали и избивали тысячью плетей одновременно. Юн сжался, инстинктивно ожидая удара, пусть не физического, так душевного. Само лицо этого человека выглядело отталкивающим и никакого доверия не вызывало.

– Ваша ситуация очень тяжелая, поэтому самое лучшее – признать вину.

Юн был не на шутку испуган, но еще не сошел с ума. Ощущения его не подвели, они пытаются сбросить вину на него. Тоже мне, нашли крайнего… Они могли отыграться на любом слуге, так почему подвернулся именно он. Кникен не видел с его стороны ничего, кроме помощи. А девушки? Разве был кто-то еще, настолько искренне переживавший за них?