Вера Хинер - Цепь рубикона. Круг первый. Книга третья

Последний страшный вечер, а впереди – не менее ужасная ночь.

Зал отправления. Последний итог.

Рубеж между жизнью и фактической смертью, моментом, когда от него избавятся, как от ненужного мусора. Юн сидел на полу камеры, прислонившись к стене.

Полоса света медленно проползла по лицу.

Шаги. Ближе. Еще ближе. Неужели, уже пришли за ним?

Кто-то остановился у арки двери.

– К вам последний посетитель.

Юн поднял голову, не веря своим ушам. К нему? Кто?

На пороге, в освещенном проеме, снова стояла Тома.

– Ты жив… Как я рада, что ты жив. Без тебя заканчивается любой смысл моего существовании.

– Да, я пока жив. До завтрашнего утра точно протяну.

– Мы не умрем, мы выстоим и еще увидимся, – бормотала Тома.

Как все это странно и ненужно звучит. А безграничный ужас совсем рядом, он захватит его со всеми иллюзиями, мечтами, глупостями и розовыми соплями. Вот она – реальность. И никто не сможет помочь, никакие слова утешения, ничья любовь. Только он один, и холод незнакомых звезд.

Юн молчал.

– Ты не один, помнишь, да?

Юн протянул руку и взял ладонь Томы в свою.

– Не забывай меня.

– Нет. Никогда.

– Но будь счастлива. Ты свободна, свободна! Живи. И уходи немедленно.

Закрыть глаза и больше ничего не видеть. Не думать о том, как больно, невыносимо больно.

Тома послушалась. Он даже не видел ее лица, все растворилось перед глазами.

Шаги стихли.

Ушла.

Юн упал на пол камеры и застонал от безысходности. Света не было, наверное, они считают, что ему и без него хорошо, меньше звуков будет издавать. Шумоизоляция работала замечательно. Ни одного шороха или малейшего писка не проникало из соседних камер.

Тишина разговаривает, словно миллионы глаз вокруг следят за каждым твоим жестом. Темнота живая и обволакивающая, наполняющая ледяным холодом страха.

Только одна блеклая полоска света под дверью дает понять, что он не один, и где-то рядом есть люди. Юн всмотрелся в темноту. Привыкнув сидеть долгое время во мраке, он научился различать контуры стен в помещении. Но сейчас его привлекло что-то иное.

Частицы темноты словно стали гуще, уплотнились и ощущались иными, разумными сущностями. Мириады крошечных темных точек сливались в странные очертания, словно пытаясь приобрести новую форму.

Что это такое? Существо или потерявшаяся тень, бесплотный дух?

Собравшись с силами, Юн сел и начал наблюдать за происходящим рядом. Темная тень стала расти и увеличиваться, не приближаясь к нему. Страха не было. После того, что он видел в тюрьме, странная тень не могла вызвать ужаса. Любопытство, больше ничего. Все больше и больше мелких частиц присоединялись к тени, и Юн увидел появившиеся у нее длинные тонкие ноги, хвост и с удивлением понял, что перед ним материализуется необычный черный призрачный конь. Да это же картазон! Тот самый, о котором слагают легенды и боятся люди, темный страшный конь… Он всегда думал, что картазон – обычное вымершее животное или глупые сказки, но оказывается, что это бесплотное существо. Последними проявились красные, пылающие глаза, кажущиеся безумными.

Если бы кто-то заглянул в камеру, то просто бы не заметил коня, он был частью живой тьмы, окружавшей его.

Картазон смотрел прямо на Юна. Он непроизвольно встал. Мысли стали сами появляться в голове, ни одного звука не было произнесено.

"Ты не помнишь, кто ты и откуда".

– Я все помню, но лучше бы я забыл…

"Ты не понимаешь, о чем говоришь. Твоя родина не здесь, а в другом мире".

Юн слушал с недоумением. Другой мир? Не весь мир Конгломерата был ему хорошо знаком, но он точно родился в своей семье. Наверное, дух его с кем-то путает.

"Нет. Я ничего не путаю. Но назад вернуться нельзя. Все прошло и развивается дальше. Только ты выпал из своего русла и потерялся".

Юн молча слушал неведомое существо и больше не пререкался с ним.

"Ты как ребенок, нет памяти, способностей, энергии. Но я буду проводником и соединю тебя не только с прошлым, но и с новыми возможностями".

– И все же здесь какая-то ошибка. Я обычный человек, низкого происхождения. А теперь еще и особо опасный преступник.

Картазон фыркнул и мелкие темные частицы вокруг него содрогнулись, разлетаясь, как черный дым.

"Я больше не верю людям, но чувствую души высших в их телах. Увы, после предательства и боли, которую они мне причинили, я не могу им верить. Когда-то все было иначе, но на нас начали облаву и не осталось никого. Наверное, ты знаешь легенду?"

– Как появляется Картазон? Да, знаю. Он может появиться после убийства единорога.

"Не после всякого убийства. Должна возникнуть непреодолимая энергия ненависти, которая его и порождает. И такая волна пришла. Наверное, ты бы меня понял".

– Но что ты хочешь от меня? Я никто, человек без будущего. Я не смогу ничем тебе помочь.

"Ошибаешься. Ты воплощен. У тебя есть великолепное тело и прекрасная душа. В обмен на помощь в раскрытии способностей, я прошу впустить меня в твое тело".

Юн отшатнулся. Откуда-то появился страх.

– Нет, я не хочу. Меня все устраивает.

"Дурак! Не говори чепуху! Ты теряешь себя".

– Да скорее я потеряю себя, если впущу тебя в свое тело. Куда же тогда денусь я сам? Где будет моя душа? А что, если я все позабуду?

Если еще остался последний шанс, то надо его использовать. Стоит упустить такую возможность, потом она вечно будет вспоминать об этом и ругать себя. Нужно сделать все ради него. Тома сама удивлялась, насколько дикая ситуация с Юном проявила скрытые чувства. Раньше она всегда пыталась казаться сдержанной и осторожничала по поводу и без. Но больше не осталось времени для размышлений.

Поэтому стоило девушке увидеть защитника, заглянувшего к отцу, как она бросилась ему навстречу. Кто поможет, если не доверенное лицо папы?

– Вы тоже считаете, что Юн виноват?

Тома, заламывая руки, ждала ответа защитника. Но человек не пошел на контакт, предпочитая бросить очередные отговорки:

– Я ни в чем не уверен, но сейчас дело не в этом. За вашего мальчишку серьезно взялись.

Тома с ужасом посмотрела на него.

– Взялись?

Защитник отвечал с достоинством, важно растягивая слова:

– Понимаете, ваш слуга многим кажется очень подозрительным, а теперь и улики указывают на него. У меня складывается ощущение, что круг сжимается все больше.

– Бедный Юн…Но, если отбросить в сторону улики, не останется ничего. Эти люди ошибаются. Я абсолютно уверена.

В дом зашел господин Кникен. Тома метнулась к отцу.

– Папа! Поезжай к нему! Я не знаю, что делать дальше, может ты придумаешь. Навести Юна, пожалуйста!

Отец кивнул ей и перевел взгляд на защитника.

– Нам нужно поговорить, я вас искал.

– Папа, ты мне не ответил, – растерянно попыталась услышать ответ девушка.