Вера Хинер - Цепь рубикона. Круг первый. Книга третья

Но господин Кникен и защитник вышли вместе из дома. Отец явно ее игнорировал.

– Вы меня искали? – защитник приготовился к указаниям.

Кникен поднял лицо и посмотрел на небо.

– Кто бы мог подумать, что когда наступит этот день, я буду чувствовать себя совсем иначе…

Защитник подошел ближе и насторожился:

– О чем вы?

– У любого человека есть своя тайна. Иногда это темный пласт, что в течение многих лет лежит болью на сердце.

Защитник замер, не ожидая услышать ничего подобного.

– Вы заходите издалека, – заметил он.

– Я знал, что эти убийства могут произойти. Знал это косвенно… Увы, я не подозревал, что страх может коснуться моей семьи, любимых дочерей…

– Вы меня удивили, что случилось?

Господин Кникен пронзительным взглядом провожал птиц, искавших добычу в зарослях полудикого сада. Темнело. А, как известно, с наступлением сумерек наша боль усиливается.

– Из-за равнодушия умерли мои девочки. Я догадывался и молчал.

– Вы меня пугаете… Я боюсь предположить… Неужели вы в этом замешаны?

Кникен устало отмахнулся:

– Нет, конечно, не я… Судьба сама распорядилась так, что я пожинаю плоды своей жизни. Я знаю, что мальчишка не связан со всем этом.

Защитник не знал, что делать и как не обидеть важного человека лишними расспросами.

– Господин Кникен, не говорите загадками. Вы знаете убийцу? Может быть, есть какие-нибудь доказательства?

Кникен вздохнул:

– У меня ничего нет. Я не буду вмешиваться во все это. Пусть мальчишка берет вину на себя, если так все складывается.

– Но Тома?

– О ней не беспокойтесь, все только к лучшему, – нахмурился Кникен.

– Но бедная девушка…

– Вы считаете, что это только сочувствие? Не заблуждайтесь. Дочь явно заинтересована в нем. Я не могу позволить ей связаться с простолюдином.

Защитник понял, что перегнул палку:

– Значит, мне не вмешиваться?

– Конечно, вы должны молчать.

Последний вопрос. Он должен его задать, хотя бы попытаться.

– Но… Кто? Кто убил девушек?

– Никто не узнает правду. И это правильно. Так и должно быть.

Господин Кникен опустил голову и ушел, оставив растерянного гостя в одиночестве.

Какой он ещё наивный… В его понимании всё так просто. Стоит только взглянуть на человека, присмотреться к нему и можно легко влюбиться и ответить взаимностью. А прошлое безоговорочно растворяется в памяти. Может быть, оно так и есть? Может быть не нужно поддаваться воспоминаниям, а просто жить сейчас? Если она всегда будет тянуться и хвататься за своё прошлое, то никогда не сможет двигаться в будущее.

С тех пор, как ригванка остановилась в замке, Мамир удвоил внимание по отношению к ней. Юноша сопровождал ее в сад каждое утро, срезал свежие цветы, а потом Солель находила их у изголовья. А однажды вечером, когда девушка смотрела на звезды, она впервые обнаружила цветы, разбросанные на ее кровати. Солель покраснела.

Это означало лишь одно, Мамир заходил в комнату в её отсутствие и прикасался к постели. В этом было что-то интимное, как будто он держал её за руку, словно без единого прикосновения, она почувствовала себя наедине с ним.

Мамир рассказывал обо всём. Именно от него она узнала, как устроена сейчас жизнь Конгломерата. Задавая ему наводящие вопросы, она поняла, что он ничего не знает о произошедшем на станции алласцев. Значит последние новости ещё не дошли до провинциального глухого мира, поэтому здесь всё тихо. Противно защемило в груди. Что будет, когда они узнают о трагедии, случившееся там, в глубоком космосе? Но, может быть, там уже навели порядок? Было слишком рискованно задавать вопросы на этот счёт, а также опасно.

Солель сопровождала Мамира в поездках, и частыми свидетелями долгих дневных прогулок стали соседи. Они постоянно спрашивали, куда молодые люди едут и кто она такая. Их внимательные и цепкие взгляды оценивали ее внешность и придавали значение малейшему неловкому жесту. Солель поняла, что избежать анонимности невозможно.

– Мамир, я хочу попросить твоего отца, чтобы он раскрыл мое присутствие. Я понимаю, что молчание в подобной ситуации становится очень тяжёлым бременем для вас. Впрочем, для меня тоже… Я по-прежнему настаиваю на том, что ригване не должны знать о моём пребывании на одной из Маранских планет. Пусть это будет просто внутренняя информация, для сведения узкого круга своих людей. Хорошо? Спроси отца, возможно ли это?

– Я боюсь, что после того, как вы объявите о ригванском происхождении, вам придется исчезнуть из моей жизни.

Мамир взял её ладонь в свои руки и поцеловал. Дрожь пробежала по телу Солель. Только сейчас она поняла, что на самом деле находит его очень привлекательным и интересным. Солель не хотела признаваться себе в этом долгое время.

Что вообще происходит? Она направилась в этот мир в чрезвычайных обстоятельствах, при этом помнила Маяна, который спас её, скучала по прошлому. А сейчас ей нравится Мамир… Да, несомненно, он ей очень нравится. Что же она за человек такой? И что это за чувства, которые управляют всем, разрушая логику? Они настоящие или фальшивые?

– О чем вы задумались, моя госпожа? – спросил Мамир.

– Размышляю о том, чего хотела избежать…

Мамир лучезарно улыбнулся:

– Я же вам говорил, что рано или поздно вы обратите внимание на меня, я вам понравлюсь.

– Я ничего подобного не сказала! – запротестовала Солель.

– И не надо ничего говорить. Я сам всё вижу.

Мамир спешился и побежал по горке, срывая первые желтоватые цветы. Он набрал пышный букет и вручил его растерянной спутнице.

– Только понюхайте, как они пахнут! Сказочный аромат, святая правда!

Солель опустила голову в охапку цветов и обомлела. Когда то, такие же цветы были на ее родине, в той забытой далёкой деревушке, о которой она уже практически не вспоминала. То самое место, где она была настоящей. Слезы непроизвольно выступили на её глазах.

– Почему вы плачете? – растерялся Мамир.

– Нет-нет, ты меня ничем не расстроил, не думай. Просто запах цветов навеял воспоминания.

– На вашей родной планете тоже есть подобные цветы? – задорно спросил Мамир, закинув один из бутонов за ухо.

– Да, они выглядят по-другому, но запах абсолютно такой же, – немного слукавила Солель.

Обратно в замок они ехали молча, рука об руку. Солель старалась не замечать горячих взглядов Мамира, которые он то и дело бросал в ее сторону. Но, тем не менее, она практически кожей ощущала их и не могла не признаться, что они ей нравятся.

Девушка ругала себя, пыталась отторгнуть это внезапно возникшее чувство. Но эти взгляды, которые буквально ощупывали её, они нравились, согревали, и девушка безумно хотела продолжения. Солель не могла в этом признаться вслух. Лучше бы она умерла, чем сказала что-то подобное.