Добрио Тин - Теорема Бога

Был один фокус, который открыл Дориван – благодаря этому все, кто его крови могли его слышать и ему говорить, по его желанию.

– «Это вполне похоже на Реджи». – Так же мысленно ответил он своей дочери, которая стояла у него за спиной в пару шагах, уже наготове. – «Правда, не помню, чтобы давал ему письмо».

– «Ты же отдал Реджи письмо»

– «То не письмо. Написал, что накажу его сильнее прежнего и лишу привилегий. В конце добавил, чтобы Реджи избавился от бумаги».

Эти двое догадались, что перед ними не отряд Еоина.

Доривал долго смотрел на них. Смотрел, как обыденно они общаются в своей манере, но его что-то всё равно смущало. Через минуту прилетел тинг его знакомого, которого король попросил об одном одолжении на пути сюда. Дориван послушал его и огорчённо вздохнул. Ариана, стоя сзади, понимала, что тинг рассказал то, от чего её отец не мог устоять спокойно на месте. Она не знала, что происходит, как и не видела, что Дориван смотрит на «гостей» широко открыв глаза.

Король не показывал это никому, но внутри него кипела страшная битва, пугающая его самого. Множество граждан собралось вокруг них, и поэтому было опасно так думать. Король медленно закрыл глаза и сжал зубы в тиски.

– Господа, прошу, дайте нашим гостям отдохнуть. Завтра вы сможете с ними всё обсудить. С бодрыми и весёлыми, даже немного пьяными. – Изо всех сил прокричал Люцерн, смотря на короля. Теперь и он понимал то, что до него не дошло сразу. Правда, догадался он по другим мелочам.

После этих слов все как по волшебству разошлись в той же весёлой манере, хотя некоторые были недовольны. Король не ожидал такого, но был рад находчивости старческого ума и пониманию его народа.

– Ну что же, Люцерн, ты как всегда прав. Приготовить покои гостям! – Прокричал Дориван так, что это отразилось эхом по улицам города.

Началось. Не успели они схватиться за своё оружие, как Ариана открыла свои врата, встала на одно колено для опоры, скрестила руки и огородила всех жителей щитом, дабы король не причинил им вреда. Она поместила короля и трех самозванцев в огромное поле. Стражу она тоже выбила из этого поля – они не готовы к такому сражению. Ситуация внутри сферы накалилась.

– Так что же было написано в том письме, господа? – Медленно опустил Дориван свою руку на огромный меч и грозно взирал.

Но на его вопрос он получил лишь молчание. Они начали мельтешить и отходить назад, пытаясь быстро достать своё оружие. Никто не стал оправдываться, внушать, что они это они. Позади их ждало всё то же поле, которые не давало им выйти. Ариана позаботилась, чтобы места для достойного боя им было предостаточно.

Никто из них не дрожал, не трясся, но держался по настоящему достойно только один. Будто он знал, что его ждёт сегодня. Беззаботный вид, гордо вытянутая грудь. Он прикоснулся к своему оружию и облачился в свой истинный вид. Это была редкая магия – «суфизия» – на языке народа Гинтогама. «Брокосье» – как говорят дадруги и тинги. В простонародье трансформация. Как только остальные увидели, что скрываться уже смысла нет – тоже показали своё настоящее лицо. И вместе с лицом изменился и их взгляд, нрав. Трое элитных воинов Гхорны против одного ладминорца. Король так часто предотвращал войны, что практически никто из «свежих» гхорцев не знал его истинной силы и не знал, какой он в бою. Глядя на него эти гхорцы даже не волновались. Старик, да и только.

Обоюдно все четверо открыли первые райкады и покрылись светом.

Их броня, словно кованая годами. Изысканные металлы, росписи, как в древнем городе и у каждого герб Гхорны. Правда короля больше интересовал другое – у того, кто притворялся Еоином на плече был небольшой символ в виде клыка, окружённого сферой. Дориван помнил, кому принадлежал этот символ. И помнил, что он значит для него. Человек, который сейчас носит этот символ на плече – жалкий последователь этого ордена.

Броня, что была на этих троих, ковалась по заказу лучшим воинам Гхорны. А внутри этой брони бурлило то, ради чего и был послан отряд Еоина. Гхорна всё же научилась переносить душу воинов в доспех. Сантара позаботился, чтобы Дориван не сомневался в этом.

– Вы об этом хотели узнать? – Показал гхорец пальцем на жидкость в броне.

Эта жидкость придаёт им немыслимую силу, сравнимую с открытием врат душ или как их называют «райкад». Дело в том, что гхорцы плохо контролируют открытие врат. Поэтому они решили вселять душу в доспехи, чтобы использовать её на должном уровне. Ладминорцам это не надо, они умеют без полного вселения душ в броню открывать врата. Они используют лишь частичное вселение, чтобы доспехи и их тела стали единым целым во время боя. Сложный процесс, но красивый.

У одного из троих тело покрывала чёрная броня, внутри которой протекало оранжевая свечение, похожее на потоки лавы, защищенная специальным стеклом. У второго, тот который выдавал себя за Люка, доспехи были медного цвета, внутри которого текла его розовато – оранжевая душа. У того, кто пришёл с внешностью Еоина, была также чёрная броня, но совсем другой формы. У него было только одно место, где виднелась его душа. Это место находилась прямо возле сердца, остальные места, где душа течёт сквозь его доспехи, он скрыл. Оружие также имела частичку их души. И во время удара энергия от оружия разлеталась вокруг него, подобна песчаному свечению.

– Было очень легко ваших воинов выследить и убить, сэр. Может, вы сможете утолить ярое желание в достойном противнике? – Милым и спокойным голосом произнёс их главный.

Не успели глаза короля моргнуть, как притворщик Еоином оказался позади него, размахнув стальным топором. По звуку Ариана вспомнила, как десять вепрей в бешенстве врезались стальными лбами о гору и пытались дожать её. Удар звоном отразился, оглушив её на одно ухо. Лицо подлеца озарилась мерзкой, гнилой улыбкой. «С одного удара» – думал он.

Вот только, так думал лишь он. Дориван и поворота головы не сделал, отразил удар мечом, на полметра вытащив его из ножен. Этого хватило. Король ждал нечто подобное от воинов гхорны. Враг отпрыгнул в сторону и стал шептаться в быстром темпе со своими братьями.

– Открой уже глаза, старик! – Крикнула на него Ариана.

Она не участвовала в битвах со своим отцом и не верила в его «божественную» силу. Лишь по рассказам. Для неё он лишь отец, который всё интересное запрещает. Сейчас она боится за него.

Топор, меч и копьё схлестнулись с чешуёй королевского оружия. Каждый новый удар отражался вспышкой света, так как в каждый удар три врага вкладывали душу, в буквальном смысле. От каждого их удара об меч, возникало свечение, похожее на мелкий, исчезающий через секунды, песок. Красивое это зрелище. Бой один на один с такими врагами не всем ладминорским воинам по плечу. Однако, король словно предсказывал все их удары, все комбинации и подлые уловки. С улыбкой он догадался, кто их обучал. Они ни разу не дотронулись до его брони. И теперь улыбки сошли с их наглых лиц.