Добрио Тин - Теорема Бога

Видимо все козыри, на которые они рассчитывали иссякли. В голове короля ещё боролся один вопрос: «Оставлять их в живых или убить на месте?». Самое разумное, по его мнению, было избить их до полусмерти. Утолить жажду, а потом разобраться.

Король решил не медлить. Он повернул свой меч боком и начал действовать. Они увидели Доривана у своих лиц, прежде чем смогли что-либо сделать. Он шагнул пару раз, и уже раздробил под собой землю. Только один успел отбежать в сторону, на его счастье. Король размахом от плеча снёс двоих противников в барьер. Бокового ребра его меча хватило; ни к чему было остриё тупить.

Остался только один, тот, кто выдавал себя за Еоина. Не смотря на то, что он только что увидел, что случилось с его товарищами, все равно держал свой меч наготове и не собирался сдаваться. Король обернулся на него и начал медленно к нему подходить. От страха перед его глазами враг начал мельтешить и искать, как бы оттуда выбраться, но выхода не было.

Как только Дориван был уже возле, открыв рот, чтобы задать вопрос об его символе на плече – поле рассеялось. Ариана отпустило барьер. С её стороны во врага полетела стрела, которую он легко отразил и отпрыгнул высоко вверх в направлении ворот. Взгляд его был направлен на Доривана. Однако там же в воздухе его встретил Эйхен. Размахнувшись, он снёс его одним ударов, с диким, яростным криком, прямо в спину. У него не было оружия, и он нанес удар голыми руками. От этой силы, место, куда упал враг, разнесло в разные стороны, образовав воронку.

Однако враг не был сломлен, он встал, уже было хотел сбежать, как увидел, что его ноги в цепях, которые наложил на него, через землю ещё один воин Ладминора – Тонго Датун, проходивший рядом и услышавший странные звуки для города. Ещё удар и всё. Но, вдруг, гхорец поднял руки и опустил голову, бросив своё оружие на землю. Он признал поражение. А в этом городе, того, кто поднял руки и признал поражение, не трогали. И всё же, его лицо не было похоже на проигравшее. Улыбка всё сверкала, а зубы блестели. Король так и не понял, чему он радуется.

– Их в темницу. И приготовьте палаты в лазарете. – Произнёс король, спешно покидая это место и направляясь в замок.

– Вы, конечно, извините меня за мою дерзость, но я не собираюсь терпеть их присутствие в стенах столицы, если это место не тюрьма. Да и не один я. – Недовольно взревел Эйхен, показывая на всех стоящих рядом.

– Я не возражаю их присутствия в государстве, но не думаю, что им понадобиться помощь врачей. До боли уж у них хорошая броня. Я так понимаю лазарет для других гостей. – Скрестив пальцы на руках, спокойным голосом произнёс Тонго.

– Как всегда прав. – Произнёс король, завернув за ларёк с фруктами. Чудом его не достали обломки.

Никто и не заметил, как король ушёл.

– Это вы сейчас о чём? – Показывая пальцем то на Тонга, то на, ушедшего короля, спросил Эйхен.

– А ты сам взгляни. – Показывая рукой в сторону, закрывающихся врат, промолвил Тонго.

– Стойте, ворота не закрывать. – Приказал Эйхен.

Он начал вглядываться вперёд, пытаясь разглядеть то, на что указывал Тонго. Но не все стояли и просто вглядывались вперёд. Ариана, видимо, поняла, о ком они говорили, и побежала им навстречу. А мистер Датун сел на лошадь, которая стояла в ста метрах от него, и поскакал вслед Ариане.

– Ну вот кто бы мог подумать утром,…что день настолько перемениться всего за пару часов. – Вздохнул Люцерн, подойдя к Эйхену.

– Это жизнь, друг мой. – Похлопал его Эйхен по плечу, да так, что тот чуть не упал.

Эйхен сделал это специально за его слова в башне. Ну, всё же Эйхен успел его схватить и посмеяться вместе с ним. Но всё переменилось, когда те подошли ближе.

– Их всего двое. – У Люцерна сердце словно пропало.

В Ладминоре каждая потеря воспринималась в штыки. Именно поэтому почти никто не выходил за ворота города в одиночку. Это было слишком опасно.

В город вошли не все, кто выходил через них недавно. Реджи и Еоина посадили на коня, так как ходить они уже совсем не могли. Ариана поспешила доставить их в лазарет, что-то шепча им по дороге. Позади них медленно прошагивал Тонго.

– Только не говори, что с Люком и Таросом что-то случилось? – Тяжело дыша, выдавил из себя Люцерн, обращаясь к Тонго.

– Реджи без сознания, а Еоин ничего не говорит. – С тяжестью на сердце, произнёс Тонго. – Думаю, нам стоит немного подождать.

Наступила кромешная тишина. И только звуки, закрывающихся, ворот разрывали эту тишь.

– Он плакал… давно не видел, чтобы он плакал. – Уходя в сторону, куда ушла Ариана, пошёл Тонго Датун, положив руки в карманы.

Вместе с ним направился и Люцерн. А Эйхен остался на месте, так как сейчас нужно повысить защиту города. Свой пост покидать было нельзя.

Лазарет для воинов находился в замке, и для этого пришлось пройти через половину города. И каждый считал должным взглянуть, выглянуть из окна на окровавленных воинов. Никто не ходил за Арианой, но шептались все. По пути Реджи пару раз чуть не упал с лошади, но тинги успевали его подхватывать и уложить на место. Молча. Когда уже их проводили в палаты и приняли все меры по их уходу и комфорту, Ариана, Тонго, Люцерн, Мийген Оугн проследовали в зал, где уже сидел король. Никто из них не осуждал, что Дориван отправил их на это задание. Все понимали какой риск они на себя берут, но всё же никто не мог подумать о таких серьёзные последствиях. Никто кроме Реджи. Задание, которое они выбрали сами, провалилось бы из-за их нелепой гордыни.

Самое святое в это мире – душа. Вселение её в предмет, броню, оружие было запрещено и во времена первого короля каралось смертью. Нынешним договором такие эксперименты были запрещены. Полученные сведения были не в пользу Гхорне. Именно это узнали Еоин, Тарос и Люк и именно за владение этой информацией большая часть команды и была убита. Но всё же непонятно, если это была тайна, способная спровоцировать войну, то зачем Гхорне открыто объявлять это?

Информация – это сила, но, также, не стоит забывать о её обратной натуре. Тот, кто не умеет ею управлять – будет обречён на провал.

В то время пока все томились в тронном зале, Реджи уже очнулся. Просто лежал в кровати и думал, о чём же он забыл и никак не мог вспомнить. Он не видел своего учителя, так как его постель была закрыта от взора.

– Блин, что же со мной было? Что же я должен был сделать? – Держась рукой о свою голову, проворчал Реджи. – Давай по порядку, я пришёл, король меня чем-то взбесил, и я побежал… о вспомнил, задание. Но про кого именно говорил он? – Задумался Реджи. – Я что, старик, чтобы о таких вещах думать? Чёртовы раздумья.

Всё это время он проговаривал вслух свои мысли, но в палате не было никого кроме него и ещё пары спящих людей и тингов.