Олег Щербак - Дикие века

– Феня, куси!

Настоящим бураном мой зверь бросился вперед. Головорез еле устоял на ногах, принимая бросок волка на щит, и мгновенно контратаковал своей палицей. Будь на месте Фени обычное животное, то после такого удара, оно бы, скуля, отползало бы назад умирать: ледяные чешуйки раздробились, не сумев остановить оружие, а ворох снега фонтаном оказался выбит наружу. Но волк не отступал. Теперь он попытался ухватить человека за ногу. Пропустил еще один сильный удар, но сумел укусить за колено и после этого отскочил назад. Узел, связывающий нас, уже вовсю трещал, у меня оставалось меньше минуты. Соратники пока еще не приходили в себя, развалившись между амбаром и тыном. Но главарь, по счастью, не сообразил, что можно быстро покончить со мной и сосредоточено отмахивался от моего творения. Как нельзя вовремя вспомнилась скляночка с ядом против кикимор. Она по-прежнему покоилась в кармашке на перевязи. Вытащив, взвесив в правой руке, я из последних сил метнул ее вперед. Конечно, ни осколки стекла не могли пробить толстую одежду и тем паче броню главаря, ни отрава не могла ему повредить. Но расчет был на другое. Невыносимый запах тухлых яиц докатился даже до меня, что уж говорить о моей цели, которая сразу растерялась, пытаясь перчаткой закрыть рот и нос от вони. В этот момент, волк, повинуясь мысленному приказу, быстро отпрыгнул в сторону, обходя врага слева, и повторил рывок. Ледяные клыки рванули шею, прокусив толстый воротник, и зверь всем весом потянул противника вниз. После такого не выживали.

Узел еще держался, отнимая у меня силы, но избавляться от него пока не собирался. Не став поднимать посох, я доковылял до последнего оставшегося в живых разбойника. Тот еще валялся в беспамятности и не мог мне помешать. Осмотрев его тело, отобрал боевой нож и связал руки его же ремнем после чего спокойно прислонился к стене амбара и перевел дух. Больше никто не лез через забор, снег тоже молчал. Все было кончено, и волк осел в углу безжизненным сугробом – питающий его узел развязался. Начали подниматься на ноги боярин с сыновьями, селяне. Мое внимание остановилось на осколках амулета. Старая работа, такое чистое стекло, какое было использовано для этой чародейной побрякушки, давно разучились делать. Скорее всего благодаря ему банда подкрадывалась к деревне, не потревожив собак, и творила свои злодеяния. На ногах двух ряженных под чудищ оказались специальные башмаки с ложными следами. На поясе одного из них висела палица, сделанная под звериную лапу. Не знаю, каким способом атрибут воевод леших попал к этим покойникам, но рваные раны жертвам наносились именно этим церемониальным оружием. А в целом лиходеи походили на дезертиров или наемников из Малого Асгвайра или Приюта Сокола.

– Вот же уроды. Особенно этот в шкуре, – пробурчал боярин, ткнув сапогом в застреленного первым.

– Но идея неплоха была.

– Пусть им холодно будет в чертогах Морры с такими идеями. А ведь с хитростью подошли к делу. Рога к шлему приделали, крашеными шкурами обмотались, обувь смастерили. А вот этой побрякушкой нас, стало быть, оглушили? – боярин тоже приметил осколки.

– Ага, не знаю, где они такое раздобыли. В книгах, в описании войн с Кощеями такие же указаны. Темные поднимали толпу мертвяков, ставили во главе полка опытного вампира, который и использовал подобные штуки. Для нежити оно безвредно, а для людей сами видели, что происходит. А вот если применяет человек, то действует на всех, кроме него.

– А откуда у них такое? – Семенович старший подошел поближе, – Они же не упыри, от обычного железа скопытились.

– Не знаю, или могилу раскопали, или чернокнижника прибили на тракте. Выменять могли на добычу у таких же героев.

Тучи уже полностью скрыли небо, скрыв собою луну и звезды. Погода обещала заставить задержаться в деревушке подольше. Поэтому затащив безжизненные тела в амбар, благо в такой мороз им ничего не сделается, мы подхватили под руки пленника и повели его в сторону постоялого двора, где угрозами, силой и чародейством разговорили и узнали, где находится схрон банды. Уже позже, когда метель улеглась, с местными мужиками нашли лагерь в болотах и вернули похищенное. По приезде в Престол разбойника еще раз допросили и повесили. Нечего подобным отбросам топтать землю Вольных Княжеств и нарушать Правду.

– Никогда не пренебрегай обычными людьми. Даже обычный рыбак может быть опасен для князя, а заугольный разбойник для опытного одаренного. Догмы Круга говорят, что каждый способен на подвиг, вне зависимости от даров стихий. И от каждого можно ждать подлость и трусость.

Димитр расхаживал по дому, поучая меня. Не знаю, что на него нашло. Может, давно не было учеников, на которых можно было оторваться, или местные лиходеи с нечистью залегли в спячку до весны, оставив придворного волхва без забав и основной работы. Но в этот вечер он оказался особенно словоохотлив и пользовался случаем донести свои мысли, пока я читал одну из книг в его библиотеке.

– Так вот, – продолжал чародей, – Кругу нужны толковые люди, чем больше их будет, тем проще в следующей войне с Кощеями ему будет найти помощников. Возьмем новый храм Стихий, что строится сейчас в Престоле. Ведь ни капли колдовства в него не вложено, только труд и пот. А глянь, какой результат.

Мое участие в беседе не требовалось, хватило одного кивка. Колокольня этого храма действительно поражала воображение своей высотой и замыслом. Через пару лет, когда закончат постройку, это будет настоящее чудо.

– Или возьмем дружину. Бояр и боярских детей там сейчас две трети, остальные это потомки челяди, охотников, землепашцев, горожан. Если обучать их с детства, то ведь никакой разницы в мастерстве нет. Одинаково машут железом и одинаково умирают. Совсем одинаково.

Взяв со стола тяжелый кубок, волхв осушил его парой глотков. Вино со специями из Долин, судя по запаху. Подогретое. Интересно, когда он кровь пьет?

– Вот это тебя не касается, – улыбка у Димитра получилась одновременно веселая и жуткая, – В отличие от низших упырей, нам не обязательно убивать и можно питаться хоть раз в неделю, мы же не нежить. И не делай такое удивленное лицо. Никакого чтения мыслей, твой взгляд на кубок был слишком красноречивым. Да и серебро мы тоже можем вытерпеть недолго, иначе бы от первой монетки в руках выдали себя.

– Оно верно. Но к чему эти размышления про обычных людей?

– Из-за этой штуки.

На столе помимо бумаг, вина и топаза расположились обломки амулета, добытого две недели назад. Требовалось показать, что я не совсем дремучий:

– Разбойник утверждал, что его сняли с трупа колдуна. Тот, в свою очередь, отрыл его в каких-то развалинах. Мне Хёльге рассказывал, что раньше такие делали. Сейчас секрет утерян, ни стекло не могут отлить нужной чистоты, ни родников Морры больше не осталось, где брали воду для наполнения.