Натали Московских - Хроники Арреды. Нити Данталли

– Вот только не надо лгать снова, – пригрозила Аэлин. – Ты сказал, что кукольник покинул Прит. А теперь пришел к его дому и зовешь его. Почему ты хочешь помешать мне найти его?

Глаза Петера заблестели от слез.

– Прошу вас… отпустите, я ничего не знаю…

– Где кукольник?

– Клянусь, я не знаю!

За выкриком Петера Аэлин не услышала, что к ним кто-то приближается. Шаги донеслись до нее почти в тот же момент, что и голос:

– Сударыня, – незнакомец говорил мягко и спокойно, – прошу, уберите оружие от горла этого господина. Как я успел услышать, вы ищете меня. Я к вашим услугам, вам нет нужды прибегать к угрозам.

Аэлин не спешила оборачиваться.

– Вы Мальстен Ормонт? – спросила она, и голос ее предательски дрогнул.

– Посмотрите на меня и убедитесь в этом сами.

Аэлин сделала небольшой шаг назад, все еще держа паранг в опасной близости от горла Петера. Тот, в свою очередь, перепуганными глазами смотрел на кукольника, будто пытался предупредить его о чем-то.

– Пройди вперед. Медленно, – скомандовала Аэлин, обращаясь к своему пленнику. Петер, дрожа всем телом, выполнил указание, и охотница молниеносно скользнула ему за спину. Любой пленник с какой-никакой военной подготовкой успел бы улучить момент и освободиться, но Петер Адони был неотесанным деревенщиной и даже не понял, что упустил свой шанс. Аэлин мысленно возблагодарила Тарт.

– Подойдите ближе, чтобы я вас видела. Без резких движений! – строго обратилась она к Мальстену Ормонту.

– Хорошо.

Кукольник медленно приблизился, и Аэлин наконец сумела рассмотреть его. Он оказался моложе, чем тот «Мальстен О.», которого она представляла: на пару-тройку лет старше нее самой, ему нельзя было дать на вид больше тридцати с небольшим. Руки он держал приподнятыми, давая понять, что не собирается браться за оружие, притом на поясе была закреплена сабля. Дорожная сумка, болтающаяся за плечом, также не ускользнула от взгляда Аэлин.

– Собираетесь в путь, господин Ормонт? – с усмешкой спросила она.

Мальстен кивнул.

– Собираюсь, вы правы. – Он терпеливо вздохнул, сочувственно глядя на Петера. – Сударыня, я вынужден повторить свою просьбу. Мне было бы намного легче говорить с вами, если б вы не держали паранг у горла господина Адони.

Губы Петера испуганно дрогнули. Несколько мгновений он собирался с силами, после чего скороговоркой выкрикнул:

– Она охотница на иных!

Аэлин угрожающе надавила на клинок, заставив пленника прикусить язык. Лицо Мальстена осталось невозмутимым.

– В таком случае я не понимаю, что здесь происходит. Могу поклясться, что этот добрый господин – человек, и я не вижу ни одной причины для охотника на иных угрожать ему.

Аэлин молчала, испытующе глядя на кукольника. Тот, продолжая держать руки на виду, приблизился еще на шаг.

– Полагаю, всем нам было бы проще, если б вы представились. Вы пришли в мой дом и угрожаете моему односельчанину. При этом я совершенно уверен, что не дал вам на то никакого повода. Я вижу вас впервые.

Аэлин не удержалась от еще одной усмешки.

– Не очень-то вы похожи на селянина , господин Ормонт.

– Как и вы на головореза. Кто вы?

Время зазвенело молчанием.

Этот человек тревожил Аэлин. Если б она представляла себе казненного анкордского кукловода, то представила бы именно так. Он двигался, говорил и смотрел таким образом, словно всю жизнь искал баланс между привитым ему придворным этикетом и военной школой. Он серьезно отнесся к сложившейся ситуации, не позволил себе пренебрежительных высказываний в адрес женщины с парангом, говорил осторожно и миролюбиво, хотя цепкость взгляда намекала на готовность вступить в схватку в любой момент. Он был опасен, даже если не имел ничего общего с казненным анкордским кукловодом. А с каждым ударом сердца Аэлин все больше казалось, что это «общее» было. Либо слухи о казни лгали, либо в Прите разгуливала работа умелого некроманта. И одна, и другая версия звучали одинаково безумно, учитывая, что некромантов давно выжгли с лица Арреды, а сотней анкордских костров руководил Красный Культ.

– Сударыня? – окликнул Мальстен.

Аэлин вздохнула, и выдох получился рваным. Она боялась слишком многого: реакции этого человека на ее имя, его возможных действий, очередного провала в поисках, новой неизвестности. Пугал ее и вероятный успех, у которого могло быть еще больше плачевных последствий – особенно если хоть одна из безумных версий окажется правдой. Впрочем, даже если окажется… других нитей, ведущих к тайне «Путевых заметок Грэга Дэвери», у нее не было. Только эта.

– Мое имя Аэлин, – решилась она. – Аэлин Дэвери.

Она внимательно наблюдала за реакцией Мальстена.

Нет, он не переменился в лице и не издал ни звука. Однако что-то в его взгляде дрогнуло, когда последняя ударная «и» ее родового имени прогремела в воздухе. Мгновение спустя он прикрыл глаза.

– Грэг Дэвери – ваш отец?

Сердце Аэлин пропустило удар.

– Значит, это вы. Вы знали его!

– Да, знал, – подтвердил Мальстен.

Теперь, когда он услышал имя своей агрессивной гостьи, каждая его реплика наполнилась странной тяжеловесностью, будто к словам привязали тюремные гири. Это заставило Аэлин снова встревожиться.

– Где он сейчас?

Мальстен покачал головой.

– Сначала отпустите заложника, леди Аэлин. После этого я отвечу на все ваши вопросы, клянусь богами.

Горячее дыхание Аэлин обожгло Петеру затылок. Он задрожал сильнее, ожидая смертельного росчерка по горлу, однако лезвие перестало давить на шею. Аэлин убрала паранг в ножны и толкнула Петера в спину.

– Иди, – враждебно бросила она.

– Уходите, господин Адони. Прошу прощения за это недопонимание. Не держите зла, – вежливо попросил Мальстен. На Петера он не смотрел, потому что все это время не сводил серьезного мрачного взгляда с Аэлин Дэвери.

Петер заспешил прочь. Он рад был бы передвигаться бегом, но ноги от пережитого страха плохо слушались его. Собственная идея предупредить кукольника об опасности показалась ужасно глупой, и Петер не уставал ругать себя за нее. Каждая мысль оканчивалась негодующим «чтоб я еще хоть раз».

Резкий удар в грудь заставил Петера замереть и покачнуться. Страх и недовольство рассеялись и смолкли. Опущенный взгляд наткнулся на пернатое древко стрелы, наполовину торчащей из груди.

Несколько бесконечно долгих мгновений Петер недоверчиво смотрел на небольшое темное пятно, набухающее и расползающееся по грубому кафтану, затем пришла боль. Петер сдавленно вскрикнул, тут же закашлявшись кровью, и ноги его подкосились. Вторая волна боли накрыла его почти тут же и швырнула прямиком в объятия Рорх.

Мальстен обернулся на тихий вскрик Петера и выхватил саблю из ножен. Аэлин среагировала в тот же миг и вновь обнажила паранг. Воздух на долю мгновения наполнился едва слышным пением стали.