Анна Ло - Бог умер, да здравствует Бог

Тоже верно. Об этом я как-то не подумал. Боги, которых свергали на короткий срок, обычно и правда коротали сотню другую лет во владениях своей многочисленной родни, изредка выполняя поручения младших богов и выслушивая понукания от старших. Да и в целом жизнь таких богов мало чем отличалась от будних дней в Небесной Тверди. Но вот те, кого ссылали за серьёзные проступки на длительный срок, такие как я, например, лишались такой привилегии. На сколько же лет сослали эту ещё совсем зелёную, ничего не смыслящую в жизни бессмертных богиню?

– Даже несмотря на то, что никому до тебя нет дела, – упорствовал я, – не значит, что нужно идти на верную смерть.

– Я не собираюсь умирать, поэтому мне и нужно в город, – мягко и вкрадчиво проговорила она, словно я был маленьким, глупеньким ребенком. Это кто тут из нас глупый, а? Я хотя бы не лезу в самое пекло, зная, что могу там погибнуть. Ну, по крайней мере, сейчас. То ли дело раньше…

– А как же твоё священное орудие? Разве тебе не нужно его искать? – попытался переубедить её я. – Вдруг оно где-то рядом, мечется в растерянности, вдруг ему страшно и одиноко. Давай для начала поищем его, а потом будем думать над тем, что делать дальше.

– Я не буду его искать, так что перейдём сразу к думам о будущем, – Ючке покачала головой, отвернулась от меня и снова зашагала вперёд.

– Почему? Ты настолько беспечно относишься к своим вещам? – я, с трудом переставляя ноги, двинулся за ней.

– Он не захочет меня видеть, – сухо проговорила она, ускоряя шаг.

Чего? Постойте-постойте. С каких пор бога вообще должны волновать желания его священного орудия? Нет, серьёзно. Кем бы ни было твоё орудие в момент жизни, после смерти оно становится вещью – это всем известный факт. И даже если сейчас у него есть руки и ноги, это ещё не означает, что орудие перестало быть вещью. Вы же не станете относиться со всей серьезностью к стулу или к телеге, если они вдруг заговорят и начнут перемещаться в пространстве на своих двоих? Вот и боги не станут.

– Погоди. Какое вообще тебе дело, хочет оно тебя видеть или нет? – не унимался я. – Опасно оставлять орудие в одиночестве, мало ли что ему взбредёт в голову, ведь вся духовная энергия, что была накоплена в тебе, почти исчезла, а вот его дух в целости и сохранности. Если твоё орудие вдруг потеряется или не дай боги истратить всю свою силу, что ты будешь делать тогда?

– А что ты сделал? – вдруг резко обернулась она ко мне. Её золотистый глаз ярко сверкнул, отразив солнечный свет. – Где твоё священное орудие?

Я хотел соврать, но у меня возникло ощущение, что Ючке уже знала ответ на свой вопрос.

– Я его отпустил, – честно признался я.

Ючке тут же кивнула и произнесла:

– Вот и я своё отпускаю.

Что ж, тут и возразить нечего. Хотя… Чего же ты так испугалась тогда, в деревне? Не того ли, что твоё орудие теперь свободно?

Солнечная богиня развернулась и устремилась вперёд. А я безмолвно потопал вслед за ней, размышляя над тем, сколько проблем мне принесёт в будущем эта упрямая особа.

Дилфо поначалу был очень рад тому, что теперь мог хоть как-то общаться со своим новым знакомым, но вскоре эта радость быстро прошла.

Как Пирт и обещал, они устроились в более спокойном и удобном месте: на улице, под навесом кузни. Дилфо забрался на наковальню и беспокойно болтал ногами, а Пирт и Ючке разместились на длинной деревянной скамье перед мальчиком. Рядом сновали кучерявые овцы, коих ещё не забрали хозяева, что распевали пьяные песни в Торчащем зуб, они тёрлись об ноги и изредка блеяли, недовольные тем, что на них не обращают никакого внимания.

Но в плохом настроении были не только овцы. Дилфо обиженно насупился, потому что ему уделяли времени не больше, чем пушистым животным. Мальчик наблюдал за тем, как Пирт и Ючке ведут оживленную беседу на непонятном ему языке, причем Пирт с каждой новой фразой становился всё менее воодушевлённым и более суровым, тогда как Ючке всё с тем же каменным лицом коротко отвечал на его вопросы, не задавая ему ничего взамен.

Слушая, как легко Пирт разговаривает на своём родном даганском языке, Дилфо в очередной раз посетовал на то, что родился ордженцем. Нет, он, конечно, любил свою родину, но не мог отрицать того факта, что Орджен не самое интересное место в мире: куда бы ты ни отправился везде увидишь одни и те же деревни с полями сокруса, пшеницы и льна, между которыми снуют коричневые овцы; одни и те же улыбчивые лица будут встречать тебя как родного, завидев издалека твою светлую голову и румяное лицо. В Орджене всё было привычным и однообразным до скрипа в зубах.

Дилфо, пользуясь тем, что Пирт был полностью поглощен беседой, внимательно всмотрелся в лицо юноши, будто бы видел его впервые в жизни.

Пирт был самым высоким жителем Овлеса, на целую ладонь выше любого взрослого мужчины в самом расцвете сил. Волосы юноши, серебристого цвета, никогда не смущали златовласых ордженцев, потому что были светлыми, и им этого было вполне достаточно. Вот только черные глаза его: темные и блестящие, первое время настораживали местное население, но Пирт сумел обойти это незначительное препятствие на пути становления «своим» в Овлесе.

Пирт с лёгкостью доказал жителям деревни, что способен работать и приносить Овлесу пользу: он раздавал для всех бесплатные гвозди и чинил домашнюю утварь за простое "спасибо". Даже часть своего дохода от продажи мечей он раздавал соседям и устраивал на них частые пирушки. С момента своего первого появления в деревне, Пирт словно хотел влиться в овлеское общество и ничего для этого не жалел, а такое самопожертвование юноши растопило и самые черствые сердца ордженцев.

Пирт быстро прижился в деревне, не прошло и нескольких лет, как он стал местной знаменитостью, к дому которой была проторена народная тропа. Но окончательно Пирт закрепил своё положение женитьбой на коренной ордженке. После такого шага даже самые сварливые и непреклонные старики с улыбкой приветствовали юношу, когда он, сидя на телеге, запряженной пятнистой лошадью – единственной во всем Овлесе – проезжал мимо.

Дилфо одним из первых понял, что Пирт необычный и загадочный персонаж, и если с ним сдружиться – можно узнать много всего такого, чего ни один обычный ордженец никогда не расскажет. Пирт и вправду очень многое знал и многое видел, ведь он прошел через всю Солнечную Юдоль Смертных и поговаривали даже, что он пересекал Великий лес и побывал в Звёздной Юдоли. Сам Пирт с неизменной улыбкой уклонялся от этого предположения и с лёгкостью переводил тему. Но Дилфо верил, что рано или поздно Пирт всё же расскажет ему обо всех своих приключениях и о том, где на самом деле побывал, ведь даже ему, брату его жены, Пирт никогда не рассказывал больше, чем посторонним.