Анна Ло - Бог умер, да здравствует Бог

– Ре-река! – бешено вскричал Дилфо, потратив на это свои последние силы. – Реки больше нет!

Произнеся это, мальчик содрогнулся всем телом и провалился в омут беспамятства.

Как только на Холлас опустилась тень, мы покинули тесную комнатушку харчевни, которую рыжая полноватая хозяйка с милейшей улыбкой отдала нам за полцены, и двинулись к центру города.

Хоть Ючке и протестовала, но мне всё же удалось уговорить её зачесать волосы в высокий хвост и покрыть толстым слоем глины, чтобы их цвет не бросался так явственно в глаза. Мы сговорились, что если будут спрашивать: кто мы и откуда, то без зазрения совести она должна соврать, что мы прибыли из Оргерхерда – земель пустынных кочевников, которые спят на земле и питаются лошадиным навозом. Насчёт последнего: не знаю, правда это или нет, но звучит достаточно противно, чтобы желающие побеседовать с нами моментально это желание теряли.

Под покровом темноты мы пробирались к центру города, к Мечу погибшего великана, по узким прохладным переулкам между высокими домами с маленькими круглыми оконцами, что прорезались в стенах скорее для воздуха, нежели для обзора за окрестностями – нам такая особенность жизни холгойцев оказалась на руку: никто не замечал нас, двух полуночников.

– Так что такое этот «Меч погибшего великана»? Харчевня? – поинтересовалась Ючке, пока мы прятались в затхлой подворотне от двух пьянчуг, на которых мы наткнулись, едва ступив за порог. Эти двое, тучные рыжебородые ремесленники, громко кричали друг на друга и размахивали своими кулачищами, что больше походили на кузнечные молоты.

– А, тебе вдруг стало интересно? – иронично протянул я. – Я думал, что тебе всё в этом мире известно, раз ты ни о чём меня не спрашиваешь.

Она молча зыркнула на меня и презрительно закатила неприкрытый повязкой глаз. Вот кто её научил так делать? Никогда не встречал бога, который так бы по-человечески умел закатывать глаза и выказывать своё презрение. Ну, кроме меня, конечно.

Драка холгойцев была в самом разгаре: в ход пошли керийские кинжалы из Фу-Хо-Га, лезвия которых были пропитаны ядом керийских пауков. М-да, без трупов явно не обойдётся.

– Ладно, так уж и быть, расскажу тебе, раз мы тут всё равно застряли, – сжалился я над любопытной богиней. – Меч погибшего великана – это меч погибшего в этих землях великана.

– И всё? – недоверчиво сощурилась Ючке. – Но как великан оказался так далеко на севере? Разве их бывшие владения не находятся на западе?

– О, так тебе известна история Солнечной Юдоли, похвально, – один из пьянчуг, высокий дородный мужчина, ловко, для нетрезвого человека, полоснул своего противника кинжалом по лицу. Его противник не остался в долгу и резким движением воткнул сопернику в бочину лезвие по самую рукоять. Ещё пара минут, и драка будет закончена. А пока яд кинжалов убивал холгойцев, я продолжал: – Никто не знает, как этот великан прошёл через горы и земли кенканов, но факт остаётся фактом: гигантский меч из прочной стали, кою не берёт ни ржавчина, ни время, торчит посреди центральной площади Холласа, и, судя по легендам, сам город был основан вокруг этого меча, так как из дыры, что он образовал в земле, потек живительный ручей.

– И это правда? Ручей действительно существует? Жители этих земель не платят богам Звёздной Юдоли налог за пользование водой? – удивилась Ючке, а затем её потянуло на философские рассуждения: – Они ведь тогда могут делать все, что угодно, не взирая на установленные правила и границы между государствами. Если в Холгое есть своя вода, не значит ли это, что его жители следуют собственным законам существования, которые разнятся с общепринятыми в Солнечной Юдоли?

Какая умная богиня, ну вы поглядите! Сама делает выводы без помощи старших. Похвально-похвально.

– И-мен-но! – воздел я палец к небу. – Поэтому царство Холгой постоянно вступает в дрязги с соседями: чувствует своё над ними превосходство. Холгойцев даже твой брат в узде иногда удержать не может. Нет, конечно, до Солнечной империи Холгою далеко, но жизнь холгойцы своим соседям усложняют знатно. Даже в то время, когда я жил в Небесной Тверди, проблема Холгоя остро стояла на повестке дня в Солнечной резиденции, с тех пор, судя по слухам, ситуация не особо изменилась.

Ючке слушала внимательно и напряженно, искоса поглядывая на драку за углом. Ждёт от меня какую-нибудь провокацию, несомненно. Что ж, правильно делает.

– Но странно, что ты никогда об этом не слышала, – заметил я. – В трактатах об этом должно быть написано много, я бы даже сказал, слишком много. Не говоря уже о том, что эти истории ты могла слышать от своего брата, хозяина царства Холгой, но, видимо, с этим субъектом ты и словом за всю свою жизнь не перемолвилась, раз не знаешь таких элементарных вещей.

Но Ючке не растерялась и быстро ответила на мой выпад с полной бесстрастностью:

– Брат редко посещает Небесную Твердь, и он слишком занят, чтобы рассказывать мне о своих заботах. А что до трактатов, то я всегда пропускала скучные части, когда читала. Меня больше интересовали рассказы о богах, которые попадали в переделки, устроенные своими собственными руками, – на этих словах она окинула меня многозначительным взглядом.

Так, значит, да?

– Что ж, по крайней мере, про таких богов пишут. Но встречаются и такие, о которых даже слова сказать нельзя, настолько скучна и неинтересна их жизнь, – заметил я, решив не оставаться в долгу.

И вот тут свергнутая богиня снова меня удивила: Ючке прыснула от смеха. Она смеялась звонко и долго, содрогаясь всем телом.

И что, простите, её так рассмешило? У этой богини явно какие-то проблемы с головой, наверное, поэтому её свергли, не иначе. Знавал я парочку сумасшедших, которых отправили топтать землю Юдоли, ничем хорошим их изгнания не заканчивались – ни один из них в Небесную Твердь не вернулся.

– Идём, эти двое уже прикончили друг друга, – произнесла Ючке, отсмеявшись.

В самом деле, посреди дороги теперь лежали два трупа, их души, ещё не конца отлепившиеся от тел, повисли в воздухе в ожидании, когда их куда-нибудь пристроят. По всей видимости, хозяева этих самых душ не слишком-то заботились о них, раз фантомные тела с яркой голубоватой искринкой в центре живота, остались рядом со своими бывшими физическими телами, а не направились на поиски новых владельцев. Ждут себе преспокойненько, пока их не заберут, а о перерождении и думать не думают. Эх, мельчают нынче и люди и души, что за времена настали!

– Надо торопиться, – произнёс я. – Если не уберёмся отсюда по-быстрому, наткнёмся на жрецов, что придут собирать урожай.