Екатерина Бердичева - Эльфийский цветок

– М-да… А если выйти из картинки в структуру?

– Для тебя это сложно. Если внутри нее потеряешь контроль – потеряешь личность.

– Хорошо, Керрайюс, я постараюсь расслабиться. Быть может, любопытство преодолеет страх. Так что нужно сделать?

– Садись на траву. Можешь откинуться на мое плечо. Я приложу свои ладони к твоим вискам. Это поможет отключить сознание. Не бойся, ничего плохого не случится. Это состояние… ты увидишь все миры и сам ими будешь. Но, в то же время, не забудешь кто ты.

– Ментальные щиты?

– Конечно, сними. Разве ты не веришь Богу?

– Я не верю никому. Но ты не сможешь сделать мне ничего плохого.

– Приятно слышать, но все же, почему ты так считаешь?

– Я – хозяин планеты. И могу ее продать.

– В тебе есть тьма.

– Да, Керрайюс. Если ты любопытен, можешь порыться в моей памяти и поймешь, почему. Ну что, начнем?

Рин привалился к боку Керрайюса, откинув голову на его плечо, и закрыл глаза. Теплые ладони Бога осторожно разгладили все узлы, навязанные судьбой в его душе. И эльфу стало так спокойно, так легко, словно невесомым перышком он поплыл среди теплых воздушных течений. И вот, сначала тихо, а потом все громче в небесах, на земле, в нем самом зазвучала мелодия. И она была настолько прекрасна, что одновременно хотелось плакать, смеяться, молиться… Откуда-то изнутри поднялась такая волна счастья, что слезы сами собой потекли из глаз. А музыка звала, звала, звала за собой… Она была настолько искренней, светлой, что он неожиданно осознал, насколько сам запачкался в злости и обидах. Мелодия улетала, а эльф, глядя ей вслед, понимал, что недостоин ее чистоты. И тогда Рин очнулся.

Бледно-голубым сиянием над горными склонами раскинула крылья нового дня ясная заря. Воздух был прохладным, и босые ноги эльфа замерзли. А на траве появились первые капли росы.

Керрайюса рядом не было, но ощущение какого-то неземного наслаждения все еще жило в душе молодого парня, заставляя его улыбаться. Поднявшись, он подхватил полотенце, повешенное им на ветку дерева, и направился через узкий мостик над бездонной пропастью к звеневшему в утренней тиши водопаду. Сняв хитон, он перебросил на грудь косу, чтобы ее распустить и ополоснуться под теплыми струями. Но вдруг застыл и неверяще поморгал глазами: волосы были золотого цвета.

– Значит, в ту ночь изменение моей внешности не было иллюзией? И я снова могу быть самим собой? Как же это приятно! Керрайюс! Спасибо за все! – Крикнул он навстречу разгорающейся в небе заре.

***

– Значит, вот ты какой… – Сказал Керрайюс, присаживаясь за стол напротив ушедшего в книгу о конструкциях вселенной Рина.

– Доброе утро! – Улыбнулся, подняв глаза на Бога, эльф. – Я хочу тебя поблагодарить. Это было… словами не передать. Оказывается, в моей душе столько грязи! Жаль, что ее не отмоешь вместе с телом.

– Ты очень интересный юноша. – Сказал, продолжая свою мысль, Керрайюс. – Белая кожа, яркие зеленые глаза под пушистыми темными ресницами, темные брови, маленький ровный нос… Пропорциональная фигура и водопад золотых волос…

– Керрайюс! Алло! Мы о таком не договаривались!

– Извини. Мысли вслух. Промелькнула у меня интересная догадка…

– Ты мне о ней скажешь? Она касается меня?

– Пока не разберусь, не расскажу. Уж очень она странная. Ты таким родился?

– Да. Хотя уже привык ко второму варианту своей внешности, таким я себе нравлюсь больше. Словно надел уютную домашнюю кофту.

– Понятно. Я вчера спрашивал тебя про Гайю, но ты не ответил.

– Скажи… Ты ведь Бог и должен знать больше моего. Если разрушители и созидатели – суть одного процесса, только функции разные… Все равно, основополагающий принцип нашего создания должен быть одинаков. Ведь так?

– Ты о демонах?

– Да. И о прочих, кого мы считаем злом.

– Рин, дело в том, что, как такового, деления нет. Есть иерархии, направляющие процесс созидания или разрушения. Он идет сверху вниз, включая в работу различные виды энергий, и снова поднимается вверх чистой силой. Проявленный мир и хаос – словно дерево и земля, в которую утоплены его корни. Пока силы есть, космос существует. Силы заканчиваются – все умирает до следующего накопления энергии.

– Я согласен. Просто хочу понять для себя одну вещь: если созидатели могут творить зло, то могут ли демоны совершать добрые поступки?

– Рин… Нет зла. И нет добра. Все относительно личности, эти поступки рассматривающей. И ты это знаешь.

– Значит, демонов не обязательно уничтожать?

– Так же, как и всех прочих. Рин. Вселенная – большая игра. Иногда перевес на стороне одной команды. Бывает, выигрывает другая. Команд много. Но что на самом деле двигает игроками и является ценным призом? Энергия, получаемая от самой игры и зрителей.

– Значит, мой Гайю, на самом деле, меня… любил?

– Он отдал за тебя жизнь своего тела. Думаю, в тот момент ты для него многое значил.

– Видишь, я задаю вопросы, кажущиеся тебе глупыми. – Рин вздохнул и положил подбородок на скрещенные руки. – Почему ты уделяешь свое драгоценное время такому тупице?

Керрайюс усмехнулся, пытаясь заглянуть в хмурое лицо эльфа.

– Ты не глуп. Но утомлен, голоден… и божественно красив.

– Ты обещал!

– Ты тоже!

– Сейчас поем и займусь. Гарантирую, волны будут, что надо!

***

За все то время, что дейрины жили на новой земле, непогоды они не видели. Ласковое солнышко, грибные дожди с радугами в полнеба – они считали, что попали в рай. Единственное, что настораживало Хелина, единственного, с кем иногда общался Керрайюс, так это то, что местный Бог, без объяснения причин, перестал откликаться на просьбы о встрече. Охено, с кем решил посоветоваться Хелин, пожал плечами.

– Может, чем занят? Меня гораздо больше волнует настроение Анха.

– Эти бредни насчет эльфийского цветка? Мне кажется, после расставания с Алессан у него что-то случилось с головой. Разве Сайхен когда-нибудь упоминал о таком? А эльф был всего лишь жертвенным агнцем заигравшегося во всемогущество Олерина. Как думаешь, этот забавный мальчик сумел остаться в живых? И зачем эльфы вообще полезли в это дело?

– Судя по тому, что семьи Орнель и Элисиль носили траур, то нет. Кстати, твой Лирра тоже пропал.

– После всего случившегося он сюда вернулся, наговорил кучу гадостей и исчез.

– Неужели он надеялся, что ты полезешь в развлечения молодежи?

– Он – один из нас.

– И что? Мы живем в другом мире. Прошлое не вернешь. Если Лирхо выбрал иной путь, пусть идет по нему.

– Чем ты недоволен, Охено? У тебя все есть. Тебя никто не трогает и не заставляет заниматься тем, чем не хочется. Мы создали прекрасные лаборатории. Или до сих пор волнуешься о том, что Силин живет с Анхом?

– Не волнуюсь. – Охено сел на лавочку рядом с Хелином, разглядывая посаженные девушками цветы. – Мне скучно. И, кстати, меняется электромагнитный фон планеты. Не чувствуешь? Такое ощущение, что здесь, в этом тихом и стабильном мирке, собирается буря.