Роман Коденец - Живые Боги

– Ладно, ладно, – примиряющее сказал Габриэль, – чего это тебе было интересно?

– Как?! Братец, история человека – это история войн! А это единственное, что я люблю, ведь…

– …ты был рожден из насилия, – закончил за него Габриэль. Он уже сотню раз слышал эту фразу.

– Да, именно так. Так вот, серебристые речные змеи – это твари, которых наряду с еще сотней видов разной прелести, привел с собой князь Ледяных Душ, триста лет назад. У них почти полностью отсутствует разум, но демоны их контролировали, они были у них, как собаки у людей.

– Ага, только раз в двадцать больше и сильнее.

– И тупее, именно так. Когда Сокрушитель демонов изгнал, этих змеек начали истреблять. Они, правда, по-другому тогда назывались, не помню, как.

– Не важно. Ну, и?

– Ну, и! Почти всех уничтожили, но некоторые уцелели. Попрятались по озерам, рекам, водоемам – туда, где вода есть пресная. После изгнания Ледяных Душ активность утратили почти полностью. Просыпаются раза два в год – зимой и летом. Нажрутся и опять засыпают.

– То есть ты хочешь сказать, что эти твари просыпаются только от голода?

– Или от близости криотов, – поправил Вэлиэл, – вот только голодать они начинают зимой, или летом.

– Да брось, – отмахнулся Габриэль, – демоны, криоты… Все они были изгнаны из нашего мира много-много лет назад. А с остальной нечистью прекрасно справляются истребители. Мы просто в реке возились, вот и потревожили ее. К тому же сейчас конец весны, почти лето. Вот она и проголодалась.

– Ну, да, наверное ты прав, – задумчиво произнес Вэлиэл, – вы же в храме Безымянных тогда переполох подняли, да?

– Да, – кивнул Габриэль, – а после отец настоятель наверняка туда отправил пару сотен рыцарей для чистки. И держу пари, что возглавил их Гидеон.

– Гидеон?

– Его недавно сделали капитаном. Молодец парнишка – честный, храбрый. Он достоин своего повышения.

– Да, бывает, – буркнул Вэлиэл.

– Что бывает?

– Ничего, это я так, к слову.

На рассвете караван тронулся в дорогу. Из-за дикой боли в ребрах Габриэль не мог сидеть в седле, и княжна вновь пригласила его в карету. Габриэль был несказанным образом удивлен этим фактом, но предложение принял. В течение всего дня пути воин лежал на диване с закрытыми глазами и мысленно переругивался с Вэлиэлом. Княжна сидела с книгой в руках напротив, и, казалось, совсем не обращала на своего спутника внимания. За весь день они не перемолвились и словом, и обоих это полностью устраивало. Пару раз за день к ним заглядывал Танриэль. Он справлялся о брате, перекидывался парой фраз с Лиорой и вновь занимал свое место слева от кареты.

Уже под вечер, когда солнце садилось, а отряд подъезжал к лесу, из-за деревьев выскочило пятеро странных существ, с ужасающей скоростью устремившихся в сторону каравана. Все выше шести футов ростом, покрытые чешуей, с вытянутыми крокодильими мордами и мощными когтистыми лапами. Сердце Танриэля замерло от ужаса, и твари набросились на опешивших рыцарей, оглашая всю округу ужасающим ревом. Дико орали возницы, испуганно ржали лошади. Трое рыцарей были разодраны на части в течение нескольких мгновений. Оставшиеся обнажили клинки и вступили в жестокий бой.

Танриэль пустил коня в галоп и сбил с ног одного из нападающих. Обнажив свой длинный меч, юноша хотел добить тварь, но не успел. Монстр вскочил с земли и прыгнул на него, выбив из седла и повалив его коня. Ужасающие челюсти сомкнулись на шее скакуна, прерывая испуганное ржание. С криком, полным ярости, Танриэль ударил мечом. Клинок скользнул по черепу монстра и чиркнул по красному глазу, навсегда гася его. Чудовище заревело от боли и отскочило назад. Длинный хвост бил по земле, когтистые передние лапы прижались к глазам. С рыком Танриэль бросился вперед, перехватил меч двумя руками и нанес мощный удар в шею монстра. Лезвие разрубило горло твари, из раны фонтаном ударила темно-зеленая жидкость. Оглянувшись через плечо, юноша увидел, что оставшиеся в живых рыцари сражаются с тремя чудовищами. Последний монстр ломал карету княжны.

«Лиора, Габриэль!» – мелькнуло в голове у Танриэля. Чертыхнувшись, он бросился туда.

Габриэль выглянул из кареты, чтобы посмотреть, что за шум снаружи, и оказался отброшен обратно мощным ударом костистого плеча нападающего чудовища. Дверца кареты разлетелась в дребезги, а сам воин чуть было не потерял сознание от вспыхнувшей боли в сломанных ребрах. С рыком тварь начала мощными передними лапами ломать стенку кареты, явно намереваясь влезть внутрь. Взгляд красных глаз был обращен на застывшую от ужаса и отчаянно кричащую княжну Лиореллу. Стиснув зубы, Габриэль поднялся и, схватив девушку за руку, отбросил ее себе за спину. Безоружный и израненый, он не мог бы оказать достойный отпор твари, и только с ненавистью смотрел на свою скорую смерть, надеясь лишь на то, что остальные успеют помочь, прежде чем монстр доберется до девушки.

Его снова спас Танриэль. Появившись за спиной монстра, он обрушил длинный меч ему на спину. Тот выгнулся дугой и пронзительно, почти по-человечески, закричал. Вырвав меч, Танриэль ударил снова. И снова. И снова.

Наконец, чудовище упало на землю и больше не шевелилось. Забрызганный зеленой гадостью Танриэль бросил взгляд на брата и Лиору, вжавшихся в угол кареты. Габриэль коротко кивнул, и Тан, ободряюще улыбнувшись бледной Лиоре, бросился на помощь рыцарям.

Гиппий проводил взглядом Габриэля, вышедшего за дверь. Вот уж поистине человек-загадка! Гиппий знал историю двух братьев, но без особых подробностей. Настоятель мучился вопросом – откуда взялось второе «я» Габриэля? Было ли это просто сумасшествием, последствием пережитой в детстве трагедии, или в Габриэле сидит рожденный восемь лет назад демон? Или этот демон был рожден гораздо раньше? Один из самых колоссальных исследовательских трудов Гиппия был близок к завершению и ему осталось найти совсем немного фактов, которые закончили бы большую мозаику. И эти факты могли бы привести его к Габриэлю.

Гиппий вздохнул. Ему хотелось помочь нечастному юноше, в котором он видел не только выставленные напоказ жестокость и ненависть, но и внутреннюю силу, верность близким и даже, возможно, доброту. Вот только Габриэль, похоже, сам не хотел, чтобы ему помогли. И это было очень грустно.