Алексей Цаплин - Штурмовик. Минута до цели

Но вы, ваш благородь, не такой же? Да? Это всё они виноваты. И ещё большевистские жидомасоны. А у вас-то до Октября только сплошное благолепие и божья благодать. С румяными гимназистками, которые грациозно сбивали рыхлый снег с каблучков? У вас же были только упоительные вечера с балами, красавицами, лакеями и юнкерами. С вальсами Шуберта и с булками. Это когда в деревнях чёрный хлеб был счастьем, а у рабочих в городах пустые щи – роскошью?

– Алексей Иванович, – позвал Змей и неодобрительно покачал головой. О как! – Вы, милейший, о ведении протокола не позабыли?

А сам при этом ещё исподтишка показывает жестом, типа давай-давай.

Ну я и дал. В смысле спел…

– Слышь, капитан, а действительно? Вы же все – интеллигенты и аристократы – в двадцатых годах, как тараканы, разбежались из страны? Чего ж теперь сюда снова лезете? Надоело шоферить в такси и промышлять ремеслом жиголо? Тот, кто хотел работать и служить России, – либо не уезжал, либо давно вернулся. А что ты, вот конкретно ты, можешь сделать для нашей страны и её народа? По уровню образования сейчас любой выпускник десятого класса тебе десять очков вперёд даст, потому что вместо древнегреческого, латыни и Закона Божьего учил физику и химию. В современной агрономии и промышленных технологиях ты полный ноль. Так что если ща сразу не пришибут, то тебе прямой путь за Урал: лес валить или золото добывать.

– Да как ты смеешь!..

– Блин, ты в зеркало на себя посмотри, столбовой дворянин, боярин дубовый! [33] «Боярин дубовый» – из мультипликационного фильма «Падал прошлогодний снег». Принесло освободителя на германских штыках! Убивать и жечь. Ну как тебе, фашистский прихвостень, сладок и приятен дым Отечества? Мальчики кровавые в глазах не стоят?

– Замолчи, жидёнок!

Лжекапитан рванулся со своей табуретки. Этого, собственно говоря, и добивался. Ну очень захотелось попробовать наработанную «тройку» и добивание. Примерно с того момента, когда потерял интерес к задержанному. Остались только возмущение и брезгливость.

Парировать его рывок не удалось даже особисту, стоящему неподалёку. После своего решительного скачка капитан просипел: «У-у-н-н-м-м-м…» – и, схватившись за забинтованное плечо, начал валиться на руки Змею, резко разорвавшему дистанцию и оказавшемуся рядом.

Задержанного он усадил на пол, привалив спиной к стенке.

– Михайлин, – позвал особист. – Позови Бородулина, – велел он появившемуся в дверях бойцу. Тот мгновенно исчез.

– Замечу вам, любезнейший, – обратился Змей к сидящему на полу лжекапитану, который потихоньку начал приходить в себя, – что излишняя импульсивность не делает чести ни вам, ни вашим наставникам из абвера. Алексей Иванович, вы уже всех убедили, что билет по истории Революции и Гражданской войны вами выучен на оценку «отлично». Займитесь теперь протоколом.

А затем он обратился к задержанному:

– Милостивый государь, время отнюдь не резиновое. Всю интересующую нас информацию уже предоставили ваши коллеги по разведывательно-диверсионной группе. Поэтому ваша задача номер раз: изложить полные сведения о своей личности. По большому счёту нам данное обстоятельство совершенно безразлично. Просто в этом случае ваш смердящий труп отволокут в ближайшее уцелевшее село, которое вы и ваши хозяева не успели разорить. И если чудом выживший батюшка возьмёт на себя труд зарыть бренные останки, то на кресте будут написаны ваши имя и даты бессмысленной и бесполезной жизни. В противном случае тебя, падаль, сбросят в отхожую яму и все забудут о предателе Вальдемаре.

– Вы не посмеете! Я военнопленный! – прохрипел «капитан». – Кроме того, я ранен. Вы, еврейские варвары, что-нибудь слышали о Гаагской конвенции?

– Не извольте беспокоиться, медицинская помощь вам оказана на максимально возможном – в местных условиях – уровне. Декларации и конвенции, не соблюдаемые даже сторонами, их разрабатывавшими, нас мало волнуют.

Теперь обрисую вашу вторую задачу. Для того чтобы вас не использовали в качестве учебного пособия по рукопашному бою, до полного исчерпания пределов жизнеспособности вашего организма, я готов выслушать что-нибудь новое и интересное об абверкоманде 203, о действиях в тылу Красной армии, сведения о порядке связи с вашими координаторами и о взаимодействии с аналогичными группами. Так сказать, в виде жеста доброго расположения. Если сумеете сейчас сообщить что-нибудь значимое и упущенное вашими коллегами, то в дальнейшем вам будет сохранена жизнь. Хотя бы для того, чтобы затем поведать заинтересованным службам о связи белой эмиграции с фашистами и нацистами. Может быть, следователи прокуратуры сочтут, что ваше присутствие на суде в качестве свидетеля обвинения будет нелишним. Это третья задача. На размышления вам предоставляется одна минута. Время пошло.

Лжекапитан откинулся на стенку и отвернулся. Особой надежды разговорить его не проглядывало. Ну и ладушки. Мне же меньше бумагу марать – сэкономлю на чернилах.

В этот момент в самопальную допросную зашёл Бородулин. Наш военврач явно пребывал в раздражённом состоянии. Видимо, его очередной раз вызвали в самый ответственный момент. Он ещё сумеет отыграться на нас каким-нибудь изощрённым медицинским образом.

Перед «его святейшеством» прошлый раз кто-то из первой эскадрильи попробовал «пальцы гнуть». Расплата последовала на высшем уровне административного садизма. Примерно через неделю правдорубы были отловлены на предмет проведения медицинского обследования. И чуткий слух нашего медика обнаружил какие-то подозрительные хрипы в лёгких. Ввиду подозрения на воспаление лёгких или начальную стадию туберкулёза их пришлось изолировать. Отдельной землянки не оказалось – все заняты, – так что двое суток парни провели в палатке и чуть действительно не простыли, потому как ночи стояли весьма прохладные. А затем им было выдано предписание на прохождение рентгена грудной клетки в санбат дивизии, где несчастных промурыжили неделю и чуть не списали с лётной работы. Когда (как бы это сказать, чтобы без мата?.. а, вот – «затомлённые») и весьма оголодавшие соколы вернулись обратно, Бородулину стало казаться, что у них обнаружилось какое-то нервное расстройство. Парни и вправду начинали дёргаться, когда медик их удостаивал своим вниманием. Чтобы не попасть в пехоту, они в качестве отступного приволокли списанный парашют (где это, интересно знать, они его раздобыли? Я тоже хочу: мне шарф нужен – лётный комбез шею натирает, да и домой белую шёлковую ткань отослать хотелось бы…). Бородулин отстал от несчастных, а парашютный шёлк пошёл на потолок «операционной» полуземлянки-полупалатки.