Юлия Давыдова - Князь Левой Реки

– Если уж охоту на Рилевича открывать, то вместе пойдём! – крикнул он по дороге.

Хар кивнул. Что ж, и правда. Хоть он и считал, что у него прав на месть больше чем у остальных, их права тоже никто не отнимал. О новом князе не было слышно ничего почти пятнадцать лет. И только два года назад, наконец, гандарвы стали рассказывать о мальчике, что вьётся среди воинов. И которого, как зеницу ока берегут воевода Рилевы Горан и целитель Фаровль. С тех пор Хар только об этом и думал. Как и многие Навийские оборотни. И не только в этом селении.

А больше и думать было не о чем. В Навии, со всех сторон запертой от остальных княжеств заклятиями берегинь, делать им было нечего. Разве что по отдельным тропам, что остались открытыми, иногда вылазки устраивать. И напоминать тем, кто по ту сторону, чтобы спокойно спать не смели. Чтобы знали, что зубы и когти у Навийских оборотней заточены под их горла. И когда время придёт пощады никому не будет.

А, кроме того, что страх нагонять на другие земли, навийцы могли только ждать. В Темнике, оборотни и аркаиды говорили, что воды Озёр Мрака, которые в замок повелителя заходят, сильно темнеют и даже шипят иногда. А значит, он жив. В последней битве с берегинями, Скараду два меча в грудь воткнули. Но убить не успели. Так говорили те, кто сражался вместе с ним тогда. Повелитель упал в воду подземного озера, что в его замке, и оно его забрало. Ещё живого, вместе с талисманами. Так что близок день, когда он вернётся. Когда снова из Озёр Мрака поднимется. А пока этого ждут, можно и местью заняться…

Хар усмехнулся.

– Давно мы не выходили, – произнёс он. – Я уж Рилевские дороги забыл. Наведаться надо бы.

От родника вернулся Карай, оглядел остальных старших оборотней. Но они пока идею не поддержали.

– Я с тобой не пойду, Хар, – произнёс один. – Верно Карай сказал – рано. Я убить воина хочу, а не тощего пацана. Роста человеку против нас мало. Нужна и сила.

Хар только хмыкнул.

– Да и по Рилевским землям сложно пройти стало, – согласился другой оборотень и посмотрел на гандарва: – Так ты в прошлый раз сказал?

– Так, – подтвердил тот, – охрана вокруг города плотная, а вокруг князя ещё плотнее, но глядя на Хара добавил: – Только, скоро он сам вам поможет.

Оборотень заинтересованно поднял чёрную бровь.

А гандарв засмеялся:

– Не сомневайся, Хар. Силы в руках нового князя Рилевы много. И смелости через край. Я это сегодня сам видел. И поэтому больше он за спинами не усидит. Сам выйдет. Так что, вот тебе мои известия из Рилевских земель: мальчик, которого воины прятали за собой, вырос. Теперь они за ним. А он впереди.

Улыбка показала острые белые клыки за губами Хара:

– Как раз там, где я его жду.

Рилевскому отряду пришлось сделать большой круг и вернуться по тому же пути, по которому купец со своими людьми угодил в болото. Впереди дороги для повозок не было. Но уже через час копыта лошадей ступили на хорошо утоптанную, широкую полосу.

Ехали быстро. Уставшие воины хотели добраться домой, да и гостей довести до тёплой пастели и горячего медового напитка.

Данила по дороге выспросил имена, выяснил, кто есть кто. К Дивею воины обращались и вторым именем – Ланита, а по нему купец сразу понял, что это за чернявый парень в свите князя. Сын последнего воеводы Рилевы – Градимира Ланиты.

И с Бавой купец познакомился. Худой паренёк оказался княжеским помощником. Данила сначала посмеялся над тем, что такому молодому и худому мальчишке, такую должность важную отдали. Это ж всегда надо рядом с князем быть, за выполнением его поручений следить, ночи не спать. Но потом, купец внимательно оглядел воинов Ивана, и понял, что все они слишком молоды. Будто на подбор – от восемнадцати до двадцати пяти. Как специально отбирали.

Данила сильно удивился тому, что такие мальчишки, так оружием владеют и так охоту на чудовищ грамотно ведут. Самостоятельно такому не научиться. Но пока об этом спрашивать не стал, Баву слушал. Тот купца от души веселил. Рассказывал, как много месяцев они всей дружиной расчищали старые заросшие дороги, и как лешие, сваливая деревья, чуть Ивана раза три не пришибли. Данила насмеялся до слез.

Впереди в предрассветной тьме наконец показались очертания сторожевой стены и высоких башен большого города. Там горело множество огней…

Данила был в Рилеве больше двадцати лет назад и впечатление, которое тогда на него произвёл этот город, жило в самых глубинах его души. Он ещё не был купцом, нанялся таким же молодым сопровождающим, как его нынешние парни. Тот отряд шёл в Данатию по дороге через Рилеву, чтобы срезать путь. Народу много, вооружены до зубов, никого и ничего не боялись. В лесу даже весело ехали, быстро, а когда оказались в поле… В свете красного вечернего солнца встали каменные глыбы. И у всех сердце упало. Просто от того, что увидели могильные камни Рилевы.

Поехали тихо, молча, общаясь только знаками, боясь нарушить тишину спящего поля, словно звук речи мог разбудить его боль. Вздохнули спокойней, когда впереди показалась сторожевая стена города. Тогда Рилева была окружена узким рвом, стеной с пристроенными к ней дозорными башнями. Тогда тоже горели огни.

Купеческий отряд у ворот встретил помощник воеводы. Встретил приветливо, расспросил кто и откуда, сразу предложил остановиться на ночлег, потому что двигаться по Рилевским землям ночью – затея безумная. Сразу за ними и закрыли городские ворота.

Ночевали прямо в княжеском доме, старом и пустом. Отужинали за скромным столом с воеводой Градимиром Ланитой. Данила хорошо его запомнил. Высокий, стройный мужчина сорока лет, но с проседью в чёрных волосах.

За столом собралось много народа, всю ночь расспрашивали гостей, как люди живут, что в мире за лесами Рилевы творится? Уже под самое утро, когда остались только сам воевода и молодые ребята купеческого отряда, кто-то спросил его, отчего ж Рилева так одичала? Спряталась за лесами? Отчего люди с этих мест не уедут в другие княжества? Зовут ведь и помощь предлагают. Градимир задумался, а потом ответил:

– Река не даёт.

Данила не сразу понял, о чём говорил воевода, но потом, уже покидая город в утренней дымке, взглянул на Реку. Укрытая белым туманом, и она посмотрела на него, взглянула лёгким блеском тихой воды. Девушки, пришедшие на берег, пели, и Данила тогда впервые ощутил Реку. Узнал, как она слушает, с любовью внимает девичьим голосам. Все остановились, поражённые её красотой. Воевода, провожавший купеческий отряд, вслушался в слова нежной девичьей песни и Данила на всю жизнь запомнил его слова:

– Река помнит все сказания этой земли, помнит первые шаги каждого ребёнка, и лезвие каждого меча омытого в ней. В ней течёт наша кровь, и дух её связан со всеми нами. Покинуть эту землю, значит покинуть Реку, а это всё равно, что убить её. Никто на такое предательство не пойдёт. Если нам суждено погибнуть, то рядом с ней.