Катерина Райдер - Исцели меня. Часть первая

В школе царила нездоровая атмосфера. Все, начиная с учеников, заканчивая директором, были напряжены и, проходя мимо друг друга, старались не пересекаться взглядом. Уроки сократили до 30 минут, что, в общем-то, круто, если не брать в расчёт причины. К третьему звонку возле шкафчика Люси было всё усыпано открытками и мягкими игрушками, зажгли свечи. Весь день я составляла свой маршрут так, чтобы не проходить мимо этого мемориала скорби. Не потому, что недолюбливала одноклассницу, просто данное зрелище очень угнетало. Смерть вообще штука пессимистичная, заставляющая думать о жизни, и не ценить её, нет… но более остро чувствовать собственную ничтожность и незащищённость перед случаем.

Ещё, сегодня я несколько раз заглядывала в кабинет мистера Бруни, хотела поблагодарить его за медальон, но мне не повезло. Позже стало известно, что на ближайшие три дня Алекс отменил все свои лекции, а значит, вряд ли появится в школе до понедельника.

Джастин весь день был какой-то угрюмый. Он мало говорил, постоянно пропадал и, в целом, держался отстранённо. Сюзанна, разумеется, переживала. Пусть она и старалась держаться непринуждённо, бросая направо и налево колкости в духе: «уж я-то точно не буду по ней скучать», я видела, чувствовала, что за бравадой язвительности и иронии скрывается опустошение, сожаление и страх. Ещё бы, у меня самой до сих пор по всему телу бегают неприятные мурашки, стоит только вспомнить увиденное на парковке – окровавленное тело Люсси, её большие, распахнутые навстречу смерти глаза, в которых застыл панический ужас… И самое гадкое – мы все навсегда запомним Хилл именно такой. Поверьте, уж лучше её школьные пакости, нежели картинка в духе Франкенштейна.

Особо остро подавленное настроение друзей я ощутила в столовой. Мы, как обычно, спустились на первый этаж. Как обычно, отстояли очередь на раздаче. Как обычно, взяли свои подносы и сели за наш столик. Но вечно без умолку болтающая Сью, задумчиво молчала. А Джастин, который за раз мог уничтожить несколько бургеров, лениво ковырялся вилкой в салате. Когда напряжённая тишина достала меня окончательно я, отложив столовые приборы в сторону, распрямила плечи и весьма громко выдвинула предложение:

– Как вы смотрите на то, чтобы сегодня поужинать вместе?

Сюзанна, оторвав от тарелки взгляд, вопросительно на меня посмотрела. Джастин почему-то глянул на неё, а потом растерянно осмотрелся по сторонам, словно мы учились в Хогвартсе, и я на всю столовую воскликнула «Волан-де-Морт».

– У тебя дома? – вскинув левую бровь, переспросила Сью.

– Да, – уверенно кивнула я, хотя мысленно уже полминуты, как корила себя за необдуманное предложение.

– А мама? – всё так же с лёгким недоверием, уточнила Браин.

– Мама давно хотела познакомиться с вами обоими, так почему бы не сегодня? Думаю, нам всем не помешает немного развеяться.

В моих словах сквозила неуверенность, пусть я и старалась прятать её за улыбкой.

Пауза в очередной раз затянулась, но смерть Люсси заставила пересмотреть некоторые ценности. Нет, я не приняла решение выучиться на врача, чтобы спасать жизни. Не собиралась лететь волонтёром в бедные страны Африки. И не планировала отныне проживать каждый день, как последний. Но, что касалось друзей и семьи, ощущение острой нехватки их общества, важности присутствия в моей жизни и необходимости говорить то, что обычно откладывалось "на потом", почти полностью задвинуло в глубинные слои подсознания прежние страхи и сомнения.

– Ну, так что? – вглядываясь в глаза Джастина, протянула я, чувствуя, что именно от его решения зависит исход данного предприятия.

– Ты, правда, этого хочешь? – слишком серьёзно спросил Стэнфорд. Я утвердительно кивнула.

– Хорошо, – совершенно безрадостно ответил Джастин и перевёл взгляд на Сью. – Ты сама доберёшься или за тобой заехать?

– Я поеду сразу после уроков с Кейт, – наконец-то улыбнувшись, ответила Сюзанна. – Не могу бросить на произвол судьбы миссис Войт. Эти Крофты совершенно не умеют готовить, что мать, что дочь.

Шутка, в которой «доли правды» было куда больше, нежели лжи, стала глотком свежего воздуха. Впервые за сегодняшний день я заметила на губах Джастина привычную усмешку. Его взгляд значительно смягчился, а после он даже положил свою ладонь поверх моей руки.

Общими силами мы решили, что ровно в семь меня будет ждать испытание воли. Но, чтобы избавиться от страхов, их нужно принять, научиться жить с ними. Я по-прежнему волновалась и не горела желанием знакомить Джастина с матерью, но более не испытывала острой паники. Ведь жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на пустые сомнения!

Вечером того же дня. 19:10.

Нервно перебирая чётки, привезённые отцом из Камбоджи, я уже полчаса стояла у окна в гостиной, наблюдая за дорогой. Нежно-голубое платье, что кочевало в шкафу с одной полки на другую, казалось мне абсолютно нелепым – слишком романтичное, с кучей рюшей и атласным подъюбником. Его купила мама, около года назад. Сказала, что пора обзавестись чем-то иным, то есть не джинсами и бесформенными рубашками. Не знаю зачем я надела его. Чтобы понравиться Джастину? Но ведь он обратил на меня внимание как раз в тех самых джинсах. Мне вообще не понятно стремление людей нравиться друг другу путём изменения собственной внешности. Искусственные ногти, ресницы, накладки на грудь… Девушку не делает леди более густая шевелюра из прядей на заколках, которые та прикрепила за час до выхода из дома. А мужчина не становится более импозантным, если заезжает за объектом своих симпатий на взятой в аренду тачке и весь вечер машет перед лицом последней моделью «Айфона», купленного в кредит. Быть может, вся эта мишура способна вызвать интерес и приукрасить правду на начальном этапе знакомства, но после, если снять блестящую обёртку, что останется? Она, недалёкая, использующая гугл только для того, чтобы узнать цену инъекций увеличивающих губы. И он, глуповатый, не имеющий цели в жизни, разносчик пиццы в свои тридцать шесть. На мой взгляд, людям было бы проще найти свою половинку, если бы они перестали врать и кормить друг друга иллюзиями. Тогда, никто бы не разводился по причине «непримиримых разногласий», за которыми на самом деле кроется: «я думала, что он принц, а он оказался конюхом».

Руки Сюзанны невесомо легли мне на плечи. Одноклассница наклонилась вперёд и тихонько прошептала над ухом:

– Он просто опаздывает.

Мы обе знали, что у Джастина была одна особенная, ярко выраженная черта – он никогда не опаздывал. А если не появлялся в срок, то значит, просто не хотел приходить.

– Конечно, – на автомате проронила я и отвернулась от окна.