Александр Федоров - Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Возразить на столь красноречивую тираду было нечего, да и, по большому счёту, Каррису было всё равно куда ехать. В Кидуе, по крайней мере, он будет подальше от королевских сыщиков. Так что если он о чём-то и жалел, так это о том, что нельзя отправиться в Кинай немедленно. Но приходилось мириться с неизбежностью – весна наступала ещё через восемь дней, но судоходство на Сером море возобновиться не раньше, чем полтора-два месяца. Лишь тогда плавучие льды окончательно истают, или, быть может, уплывут куда-то на север до следующей зимы – этого юноша толком не знал.

Дорога до Тавера заняла как раз восемь дней, так что они оказались в главном порте страны аккурат в первый день месяца весны 18 18 Месяц весны – первый весенний месяц календаря Паэтты. Соответствует нашему марту. . Хотя спустя какое-то время Каладиус снизил темпы передвижения, они всё равно домчались на другой конец страны довольно быстро. Добравшись до Шинтана на исходе шестого дня, они, не заезжая в сам город, обогнули его и выбрались на всё ещё крепко замёрзший Труон. Этот ледовый путь здорово облегчал и ускорял дорогу, так что оставшийся путь до Тавера оказался самым приятым.

Тем не менее, оба мага были страшно утомлены этой гонкой, а также – чего греха таить? – опасениями внезапной поимки. Даже кучер, казавшийся вылитым из стали, к концу путешествия заметно осунулся. Правда, он-то точно остался не в накладе, заработав за эти несколько дней больше, чем, вероятнее всего, сможет заработать за весь оставшийся год. Это обстоятельство, кстати, сделало его абсолютно глухим, слепым и, как хотелось надеяться Каладиусу, немым. Впрочем, он вполне доверял этому славному малому, будучи уверенным, что тот ни за что не выдаст столь щедрого нанимателя. Хотелось бы Каррису разделять подобную уверенность!..

В любом случае то, что они благополучно добрались до Тавера, уже вселяло определённую уверенность. Ну а там, если мессир вновь не наделает глупостей, можно было надеяться, что у них получится затеряться в большом городе.

***

Тавер действительно был большим городом, по праву нося титул второго города Палатия. Морские ворота Шинтана, главный торговый порт, являющийся таковым даже вопреки своему не слишком-то удачному местоположению. И действительно, негостеприимное, вечно бурное Серое море, по нескольку месяцев в году покрытое льдами, а также соседство с Келлийскими островами, жители которых не брезговали разбойничьими набегами, должны были бы дать неоспоримую фору Шайтре – порту, расположившемуся на самой оконечности полуострова Дарна и купающемуся одновременно в водах Загадочного океана и Залива Дракона. Однако же Шайтра, второй по значимости морской порт Палатия, заметно уступал северному конкуренту, поскольку тот был вскормлен великим Дороном – артерией, что веками соединяла север и юг Паэтты.

Тавер потряс Карриса. Видя Шинтан лишь издали, он мог пока что сравнивать портовый город лишь с Токкеем, и, конечно, сравнение не могло быть в пользу последнего. Теперь даже он, деревенский пастушок, понимал, что имел в виду мессир, употребляя презрительное слово «провинция». Казалось бы, и тут и там были улицы, многоэтажные дома, множество людей, но с первого взгляда становилось ясно, что Тавер – не провинция.

То ли из страсти к удобствам, то ли не желая без нужды маячить на глазах многочисленных постояльцев гостиниц, но Каладиус вновь поступил так же, как ранее в Токкее, сняв пару комнат в богатом особняке весьма зажиточного купца. Заплатив двойную цену, он добился того, что хозяин резко потерял интерес к их именам, став при этом ещё предупредительнее, чем прежде.

Особый восторг Карриса вызвал тот факт, что из его окна открывался вид на море, пусть и полузакрытый крышами домов. Юноша никогда раньше не видел моря и лишь представлял – какое оно, читая книги о путешествиях. Конечно, Серое море выглядело довольно непрезентабельно – оно и летом-то частенько оправдывало своё название, а уж тем более сейчас, когда ещё только-только взломало ледяной панцирь, укрывавший его больше двух месяцев, и было полно плавающими льдинами. Однако этот вид бескрайней стихии, этот солёно-горьковатый запах весьма взволновали юного волшебника.

Какое-то время Каррис опасался, что мессир, оказавшись в столь великолепном городе, вновь примется за старое, но тот сидел тише воды, ниже травы. Вероятно, Каладиус всё же скрывал под напускным насмешливым равнодушием страх перед возможной поимкой. Ну а читатель, зная и ту часть истории Клайдия Сарамаги, которая была неизвестна нашему главному герою, наверняка понимает, что и относительная близость Шинтана добавляла незадачливому дуэлянту и ловеласу осторожности.

Это не означало, что оба молодых человека безвылазно сидели дома. Каррис, у которого не было особенных причин прятаться от взглядов людей, частенько выходил в город, чтобы просто пройтись и поглазеть. Разумеется, он делал это с дозволения мессира, а иногда даже и сам Каладиус сопровождал его. И всякий раз пастушок Олни ликовал внутри сдержанного внешне мессира Карриса, наслаждаясь вечно царящей вокруг суетой и буйством звуков, красок и запахов.

Но самый большой восторг юноши вызывали книжные лавки. Здесь их было несколько, и от обилия предлагаемых в них книг кружилась голова. Всякий раз, находясь рядом с лавкой, Каррис почти трясся от желания заглянуть туда хоть на минутку, а оказавшись внутри, разве что не истекал слюной, пробегая глазами по манящим корешкам. Он был похож на нюхальщика кашаха, изголодавшегося по очередной дозе.

Каладиус смеялся над своим подопечным, но испытывал настоящее удовольствие от созерцания подобной жажды знаний. Он по-прежнему не ощущал недостатка в деньгах, вероятно, пользуясь семейным счётом в одном из банков, поэтому Каррис после подобных посещений почти всегда уходил, прижимая к груди новую вожделенную книгу.

Вскоре все книжные торговцы знали мессира Карриса в лицо и, едва заприметив его в дальнем конце улицы, опрометью бросались навстречу, болтая о тысяче разных вещей, а между делом упоминая новинки, которые им удалось доставить аж из самого Латиона.

Казалось бы, при таких объёмах и такой скорости поглощения книг у Карриса в голове должна была получиться настоящая каша, но этого не случалось. Его мозг совершенно феноменальным образом запоминал, обрабатывал и раскладывал по полочкам львиную долю полученной информации, приводя его учителя в полный восторг.

Именно здесь, в одной из купленных им книг, Каррис узнал о существовании так называемой лиррийской магии. Впервые о лиррах он прочёл ещё в имении Шейнвила, и очень удивился, что никогда ранее не слыхал ничего об этом народе. Действительно, если гномы ещё фигурировали в фольклоре южного Палатия, обычно представая в образе богатых скопидомов и коварных повелителей многочисленных пещер под Анурскими горами, то лиррийское племя совершенно игнорировалось местными легендами.