Артур Раин - Город тысячи зеркал 2. Фалькон

Элемрос наморщил лоб.

– Это значит, – сказал он, – если ты не думаешь, что поступаешь дурно, то ничто тебя не остановит?

– Ты понял, – одобрительно кивнул Ламбриль. – Илория решила убить тебя, а это значит, что убийство не является для нее злом, как же она может оставаться здесь после этого?

– Но почему она… почему она напала на меня? – почти простонал Элемрос, которому было невыносимо больно из-за того, что он ощущал полное бессилие и неспособность защитить того, кто покушался на его жизнь.

– Ее постигло жестокое разочарование, – немного помедлив сказал перевозчик. – Воспользуюсь твоим сравнением: судьба словно подарила ей конфетку, внутри которой оказалась лишь пустота… Когда-то Илория прошла через портал и исчезла. Она не появилась через семь минут после своего перехода и тогда Мелисенда Магнус предложила рискованный эксперимент. Обмен. Одну бастерию на другую. Это древнейший ритуал, никем не проводившийся на протяжении тысячелетий. Но Мелисенда попробовала и все получилось. Илория вернулась.

– Подождите-ка, – Элемрос вытаращил глаза. – Но это же ведь означает, что Мелли.. сенда… вернее Илория, попала в мой мир?

– Поэтому она и могла вернуть тебя обратно, – кивнул Ламбриль. – Она знала дорогу туда.

– Но ведь и Фелисия могла это сделать.

– Илория вызвалась добровольно, – перевозчик почему-то смотрел в сторону. – У нее были на то причины.

– Она пошла на такой риск, чтобы…

– Спасти Мелисенду Магнус, – сказал Ламбриль. – Мы не сказали ей, что она мертва… нужно было подождать. А когда сказали, она и попыталась тебя убить.

– Но… но, – Элемрос начал заикаться, – это же… я же не виноват!!!

– Жертвы убийц частенько бывают невиновны, но что это меняет? Для убийцы или для жертвы?

Ламбриль повернулся и снова посмотрел ему прямо в глаза.

– Мы не лишим ее жизни, – холодно сказал он, внимательно всматриваясь в потемневшее лицо Элемроса. – У нее будет шанс исправиться и стать снова достойной гулять в этом краю. Путь испытаний излечивает даже душевные раны, в том числе и те, что мы наносим себе сами. Она сделала свой выбор, когда решила сбежать отсюда. Она открыла тропу без разрешения, и куда она ее привела, не знает никто. Хотя…

Ламбриль на секунду замешкался и Элемросу показалось, что Перевозчик словно бы решает, говорить ему что-то или нет.

– Возможно, стараясь сбежать, – задумчиво сказал он наконец, – Илория избрала для себя путь, который даст ей шанс на искупление.

Ламбриль поднялся на ноги и жестом дал понять, что разговор окончен. Ошеломлённый Элемрос продолжал сидеть на поляне, не в силах произнести ни слова, не способный пошевелиться. В этом оцепенении он пребывал до тех пор, пока перевозчик не удалился, а его место заняла Фелисия.

– Мой верный ткот, – вяло пробормотал Элемрос, по-прежнему неподвижно глядя перед собой. – Пришел меня утешить?

– Пришла, чтобы ты перестал валять дурака, – резко сказала Фелисия, подбоченившись. – Тебе предлагают жизнь в раю, а ты тут разнюнился. Да за возможность оказаться здесь, люди сражаются, терпят лишения и голод, проходят через чудовищные испытания, а ты…

– Как она сможет исправиться там? – перебил ее Элемрос, все так же неподвижно глядя перед собой и, похоже, не слыша ничего из того, что ему говорила Фел. – Она отправилась в ссылку, но что это изменит, она еще больше озлобится…

– Ты не знаешь, что происходит с теми, кто уходит отсюда по неразрешенной тропе, – неохотно сказала Фелисия, усаживаясь рядом. – Барьер вокруг города тысячи зеркал стирает им память. Илория знала, что если сбежит, то станет чистым листом. Фатум-лорды оставят ее в покое. Это ее шанс стать другим человеком и искупить вину. Именно это имел в виду Ламбриль.

Элемрос стиснул голову руками.

– Чем это лучше смерти? – тихо простонал он.

– Не говори так, – резко сказала Фелисия, хватая его за плечо и встряхивая. – Смотри в кого она превратилась? Она почти убила тебя здесь, в этом чудесном месте. Если бы не фатум-лорды тут впервые пролилась бы кровь и тогда… никто не знает, что случилось бы. Она просто обязана снова пройти свой Путь и написать свою историю с чистого листа.

– Какие у нее шансы выжить там? – Элемрос рывком поднял голову. – Одинокая девушка, лишенная воспоминаний… я… я не могу этого допустить.

Фелисия посмотрела на него внимательно и серьезно. Так смотрят на человека, если вдруг понял что-то фундаментально важное о нем.

– Так вот в чем дело, – медленно сказала Фел, отступая почему-то на шаг назад. – Значит это правда. Мне нужно было понять раньше. Да я догадывалась, конечно, но надеялась, что все… это… просто мимолетно.

Элемрос слегка покраснел.

– Ты не сможешь последовать за ней, – сухо сказала Фелисия. – Только бастерия сможет открыть для тебя путь, по которому прошла Илория, а разрешения на это фатум-лорды не дадут. Лишь те, кто преступил Закон изгоняются отсюда, так что…

Элемрос решительно вскинул голову, стиснул зубы и упрямо посмотрел в глаза Фел.

Бастерия наклонила голову и посмотрела на него со странным выражением лица. Так смотрят на того, от кого ждут правильного ответа и боятся услышать ответ неправильный.

– Даже это, – несколько мгновений спустя прошептала Фелисия, на секунду прикрыв глаза. – Ты готов даже на это.

– Раз ты говоришь, что обо всем догадалась, – тихо, но твердо сказал Элемрос, – значит понимаешь, что без нее этот рай для меня превратится в ад. Так что может подскажешь мне, какое преступление я должен совершить, чтобы меня отправили вслед за ней?

Фелисия очень долго пристально всматривалась в упрямо потупившего голову Элемроса. Тот стоял, отвернувшись и пинал траву носком правой ноги.

– Передумай, пожалуйста, – безэмоционально сказала Фел, наконец. – Никого и никогда я не просила так, как прошу тебя сейчас.

Элемрос промолчал. Он сейчас не в силах был поднять глаза и посмотреть на Фелисию.

– Я не буду тебе помогать губить собственную жизнь, – Фелисия покачала головой. – Со времени нашего с тобой знакомства это же ты всегда был не по годам рассудительным, а я была самой собой. Что случилось?

– Может это место добавляет того, чего нам не хватает? – усмехнувшись предположил так и не поднявший головы Элемрос.

Фелисия закрыла ладонью глаза.

– Проклятье, – с тихим бессилием в голосе казала она.

– Послушай меня, Фел, – Элемрос заговорил со всей убежденностью, что смог вложить в свои слова. – Я… я должен пойти за ней, ты же ведь все понимаешь, сама сказала. Пусть и невольно, но я стал причиной того, что с ней случилось… не перебивай меня, я знаю, что звучит это глупо, неразумно и неправильно… я все это знаю. Но иногда просто нельзя по-другому. Нельзя оставаться умным, разумным и правильным, когда тот, кто тебе небезразличен страдает. Сначала нужно ему помочь, а потом уже…