Юлия Пушкарева - Клинки и крылья

– Но ведь дракон говорит с тобой…

– Миаар-Да’эль? – пропел Фиенни почти непроизносимое имя дракона. Вчера это поразительное существо снова прилетало к его крыльцу, и он выходил ненадолго – просто чтобы прошептать что-то ласковое в жёлтые глаза с узкими зрачками, а потом по-приятельски почесать чешую. Их давняя (очевидно) связь восхищала Тааль, но одновременно и навевала грусть, как всё в Молчаливом Городе. Трудно было сказать, кто от кого больше зависим – призрак-дракон от призрака-мага или наоборот. – Да, если это можно назвать речью. Но драконы проще идут на контакт, чем морской народ.

– А майтэ? – не сдержалась Тааль, делая ещё один шаг к бортику фонтана. Русалки, плавающие в воздухе вполоборота к ним, пока её не заметили. – Для нас есть место в твоей иерархии?

Фаэнто, казалось, смутился.

– На самом деле, я почти не общался с майтэ до тебя, Тааль… Был единственный опыт – не очень удачный. Если хочешь, когда-нибудь я расскажу.

– Странно, что не очень удачный, – вздохнула Тааль, не вдаваясь в расспросы. – В моём гнездовье ты бы наверняка всем понравился.

Фиенни не ответил. Тааль запоздало поняла, что это был нескромный комплимент, – и вспыхнула. Пожар на щеках усугубила беглая мысль о синеглазом Повелителе Хаоса из её снов. Вот кто не прижился бы среди майтэ: он уж точно не идёт путём спокойного созерцания красоты мира, пения на заре и полётов… Тааль поспешно шагнула к фонтану. Русалки, встрепенувшись, зашлись в беззвучном крике; пугливо замелькали их серебристые хвосты.

– Погодите, не исчезайте!.. – попросила Тааль и медленно поклонилась, приложив руку к груди. – Я не причиню вам вреда.

Русалки переглянулись. Вблизи Тааль разглядела, что они не одинаковы, как ей показалось сначала, – и всё-таки по-сестрински похожи. На шее у одной было ожерелье из ракушек – такое же прозрачное, как она сама.

– Живая, – еле слышно выдохнула русалка, и за движением бледных губ Тааль расслышала мерный шум воды, как в голосе Эоле. – Живая среди ушедших. Для чего ты нарушаешь наш покой?

– Для чего? – эхом поддержала её вторая, скорбно положив голову на плечо подруге. Длинная зеленоватая прядь скользнула вниз, почти коснувшись дна фонтана. Тааль в смятении оглянулась на Фиенни; тот ждал поодаль, невозмутимо глядя на неё.

– Не задерживайся, – сказал он почти шёпотом; в здешнем безмолвии любые слова долетали легко, как крики. – Скоро ночь, Тааль. Ночью тебе лучше возвращаться под крышу: тут много кто обитает…

Он всегда говорил так, и Тааль это уже не очень пугало. Кивнув, она снова обернулась к фонтану.

– Я хочу узнать, что вы думаете о войне. О тауриллиан, о духах стихий… и о смертных из-за океана. Я не враг.

Русалки снова переглянулись. Одна из них протянула руку с перепонками между бесплотных пальцев и коснулась щеки Тааль. Она вздрогнула, не почувствовав ничего, кроме холодного покалывания.

– Живая… Тёплая. Мы не знаем. Мы ничего не знаем.

– Мы давно ушли.

– Очень давно.

Они говорили в унисон, перебивая друг друга, – будто волны, накатываясь одна на одну, с шипением перебрасывали на песок пенистые гребешки… Тааль не знала, откуда это пришло ей на ум: ведь она никогда не видела моря. Наверное, ещё одна мысль волшебника из её снов, ученика Фаэнто.

И верно – море должно ему нравиться… Что-то туго и томительно сжалось у Тааль в животе. Она осторожно выпрямилась, чтобы сбросить пальцы русалки, и прогнала навязчивый образ из памяти. Неизвестно ещё, появится ли тот в Лэфлиенне и будет ли на её стороне, пойдёт ли против тауриллиан, – а она уже ждёт его, словно рассвета в ночь бдения с Хнаккой.

– Но хоть что-то вы должны были слышать… Мне нужен ваш совет. Пожалуйста.

Русалка в ожерелье вдруг улыбнулась. Зубы у неё были белые и очень острые, как у Двуликих в зверином облике. Тааль уже успела пожалеть, что не последовала совету Фиенни не приставать к призракам, но тут русалка нагнулась и вытащила из щели в коричневатых камнях бортика что-то маленькое и блестящее. Металлический золотой кругляш, чуть-чуть позеленевший от времени.

– Сначала золото – уже потом дерево и пламя. Передай ему, – она указала на Фаэнто. Тааль с опаской сжала монету в кулаке.

– Покажи, – попросил-приказал Фиенни, подходя к ней. А увидев подарок, почему-то обрадовался. – Хорошо, что ты заговорила с ними, Тааль. Всё лучше, чем я думал.

– Почему?

– Потому что это золото боуги. Они ждут тебя уже сейчас, раньше встречи с атури – вот что значит послание.

– И это хорошо? – Тааль растерянно вертела в пальцах холодный кругляш. Как она ни старалась, не получалось разглядеть стёртую чеканку. – Ты ведь говорил, что боуги, ушедшие за волшебный барьер южнее Пустыни, поддерживают тауриллиан. Как и все существа, которые согласились там жить или были угнаны в рабство… То же самое рассказывал мне Турий.

– Так и было, – сказал Фиенни, аккуратно приобнимая её за плечи, чтобы увести от фонтана. Русалки разочарованно зашушукались. – Но теперь что-то определённо изменилось. Будь боуги сторонниками тауриллиан, они не звали бы тебя своим золотом (его явно переправили сюда магией) и не намекали бы на атури. «Дерево и пламя» – речь о духах, и я даже подозреваю, о каких именно… За барьером есть селение боуги. Думаю, завтра я провожу тебя туда. А потом, Тааль… – он вздохнул. – Потом нам придётся расстаться. Я не могу отходить далеко от Молчаливого Города – он даёт мне силы не растворяться в небытии… Боуги умны, тебе понравится с ними. Но нужно будет сохранять осторожность: они любят шутки и иногда заигрываются. Лукавы, почти как атури. Все их фокусы с маслом, золотом и похищенными младенцами… Хотя что это я – ты должна знать лучше меня. Возможно, ты даже была знакома с кем-то из них?..

Речь Фаэнто звучала размеренно и сладко для слуха, как и всегда, но Тааль различала в ней скрываемое беспокойство. У неё возникла безрадостная уверенность, что Фиенни ждал возможности наконец проводить её куда положено, не приближаясь к опасной теме.

– Я буду осторожна, – пообещала Тааль, слушая скорее его тон, чем сами слова. – И после встречи с духами обещаю лететь… то есть идти… прямо к тауриллиан. Но есть кое-что более срочное, нежели боуги, даже если теперь они – наши союзники, – дождавшись паузы в речи Фиенни, Тааль набрала в грудь побольше воздуха и потребовала: – Расскажи мне о своём ученике. Расскажи о Повелителе Хаоса. Я должна знать… И тебе тоже известно, что я должна, – сбивчиво и как-то жалобно закончила она. Просьба получилась не такой внушительной, как ей бы хотелось.

Они уже подходили к дому Фиенни. Он молчал до тех пор, пока жасминовый куст не поприветствовал его своим ароматом. Потом произнёс, не пряча нежелание: