Максим Виноградов - Дорога в Ад

В просторном комфортабельном пассажирском салоне находились трое.

На мягком кресле полусидел-полулежал мужчина лет сорока. Он небрежно расстегнул рубаху, закинул одну ногу на подлокотник; рядом, на откидном столике валялась его шляпа. Несмотря на расслабленный и даже чуть сонный вид, в фигуре и взгляде человека угадывалось нечто жесткое и холодное: словно он в любой момент готов превратиться из беспечного отдыхающего в безжалостного охотника. Эту мысль подтверждали и два пулевика, висящих в кобуре на поясе стрелка – тот не расстался с оружием даже в минуту полной безопасности.

Широкий диван напротив целиком занимала роскошная молодая женщина. Она разместилась по центру, закинув одну стройную ногу на другую; изящный торс опирался на спинку сиденья; голова с прикрытыми глазами покоилась здесь же. Руки разбросаны в стороны, по плечам струится водопад великолепных белых волос, резко контрастирующих с черной блузкой и брюками. В воздухе вокруг женщины витал чарующий аромат парфюма; так же легко ощущалась заметная аура магической мощи. Изящная ладошка время от времени поднималась вверх, озаряясь легкой вспышкой творимых чар.

В дальнем конце салона, у самой задней стенки, на твердой лежанке развалился очевидный лидер компании. Мужчина средних лет, средней внешности и комплекции. Обычное среднестатистическое лицо, и без того не отличающееся особой привлекательностью, рассечено застарелым шрамом от уголка рта до уха. Копна коротких темных волос беспечно убрана в подобие прически; губы искривлены в мечтательной усмешке; глаза смотрят в потолок дилижанса.

Несмотря на более чем заурядную внешность, именно в этой фигуре чувствовалась сила. Затаенная до времени мощь; необузданная стихия, каким-то неведомым образом сосредоточенная в хрупком человеческом теле. Он был готов повелевать – и соратниками, и противниками, и целыми народами. Властность и харизма, дух и воля – все соединилось в мужчине, подарив тому право приказывать и ожидать беспрекословного подчинения. Ибо не подчиниться ему казалось немыслимым.

Все трое изрядно утомились дорогой. Разговоры надоели, спасительный сон не слишком прельщал, голод и жажда не докучали. Спутники лениво перебрасывались ничего не значащими фразами, изредка поглядывая на однообразные пейзажи за стеклом.

Время тянулось медленно и бестолково; мехмобиль продолжал движение по равнине с четкостью хорошо выверенного часового механизма. Путь, казавшийся бесконечным, все же постепенно близился к завершению.

Через пару часов на горизонте возник контур Великой Стены, с явно выделяющимися башнями Бастиона. Шофер вел дилижанс прямиком к главным воротам, явно намереваясь достигнуть цели задолго до заката. Так и вышло: солнце даже не коснулось небокрая, когда гномий мехмобиль плавно затормозил и остановился возле грандиозного строения.

Их, конечно, ждали: разведка не даром ест свой хлеб, да и стража на стенах заприметила приближающуюся машину загодя. Возле запертых ворот выстроился почетный караул во главе с офицером. Заряженные пулевики держали в руках, но хотя бы не наводили на гостей, что уже свидетельствовало о должном уважении. В Республике гномов знали не понаслышке, относились к ним почтительно, портить отношения с мастеровитым народом никто лишний раз не собирался.

Дверь мехмобиля распахнулась, из кабины выбрался водитель: самый что ни на есть настоящий гном. Невысокий, зато поперек себя шире; как и прочие представители расы – неимоверно коренастый, заметно выносливый и сильный. Потертый кожаный плащ, видавшие виды штаны и стоптанные ботинки, фирменные перчатки без пальцев, обязательные шоферские очки – все выдавало в нем профессионала. Гном дружелюбно улыбнулся, приветливо взмахивая рукой; черная окладистая борода качнулась в такт словам; открытый взгляд испытующе пробежался по встречающему офицеру.

– Здравия желаю! – жизнерадостно выдал бородач, – Мрор, сын Трора, стал быть, шофер первого класса!

– Антуан Сидоровский, начальник смены, – сдержанно представился стражник, еле заметно кивнув головой.

– Ты уж начальник, пропускай нас внутрь, – Мрор суетливо вытащил из нагрудного кармана подорожную, украшенную целой россыпью печатей, – Чай не разбойники какие, а из шоферской гильдии!

Пограничник внимательно вчитался в документ, гном терпеливо сопел рядом, всем видом выказывая недовольство подобным недоверием. Тем не менее, ему пришлось дождаться, пока человек досконально изучит содержимое подорожной.

– Все в порядке, Мрор, можете проезжать, – кивнул офицер, давая знак приоткрыть створку, – Кто пассажиры?

– А это уж, извиняй, не твоего ума дело, – не слишком почтительно буркнул шофер, направляясь к кабине, – Уважаемые люди! На таможне документы предъявят, все честь по чести, не сомневайся.

Стражник пожал плечами, отходя в сторону – он и спросил-то больше из любопытства, чем для порядка.

Тяжелая створка ворот отъехала в сторону ровно на столько, чтобы дилижанс протиснулся внутрь, а затем ухнула на свое место, надежно перекрывая проход. Мехмобиль медленно протащился по извилистой каменной кишке, сопровождаемый внимательными взглядами бойцов. Поднялся вверх полосатый шлагбаум, сердитый сопровождающий махнул рукой, указывая место, где следует остановиться. Дилижанс прокатился по мостовой, тормознул и замер, рыкнув напоследок двигателем.

Дилижанс едва заметно вздрогнул: теперь открылась не только дверь кабины, но и пассажирская. Один за другим из внутренностей выбрались три путника, устало и заспанно потягиваясь.

Ян Крюгер, по прозвищу Стрелок, смотрел вокруг с радостным недоумением и любопытством.

– Давненько я тут не бывал, – усмехнулся мужчина, оглядывая тяжелый монолитный камень Бастиона.

Он машинально поправил оружие, вызывая тем самым беспокойное подергивание у бойцов, как бы невзначай столпившихся вокруг новоприбывших.

Хельга Сансет встряхнула головой, отбрасывая волосы назад. Она сладко потянулась, изогнувшись дугой, привлекая восхищенные взгляды мужской аудитории. Чтобы целиком довершить деморализацию собравшихся, женщина с нарочитой небрежностью сделала несколько наклонов, отчего тесные брючки до невозможности натянулись на аппетитных ягодицах.

Глеб Штельмахер задумчиво огляделся, медленно втягивая воздух через нос. Многое изменилось за пятьдесят с лишним лет, но многое осталось прежним. Те же невозмутимые стены, кажущиеся неприступными. То же халатное отношение погранцов, расхлябанных многолетним отсутствием происшествий. Тот же воздух, со смешанным ароматом цивилизации и свободы.

– Где комендант? – емко спросил Глеб.