Валерий Белоруков - Librum Tenebrica

– Великая мать поможет…

– Всё же не стоит так рисковать.

– Ладно, Матье. Тогда что ты предложишь?

– Я соглашусь с лордом Геротом. Нужно атаковать малые силы противника, после отступая в поисках новой цели.

Харик на секунду задумался.

– Ладно, будь по-вашему.

Отметив цели и пути продвижения на карте, лорды отправили разведчиков и стали собирать войско. На рассвете выступали.

Во Флакаиле оставляли отряд для защиты. От полноценной осады они не защитят, но отбить небольшую атаку они были способны.

Сны князя не успели сформироваться в полноценный кошмар, когда его разбудили. В комнату ворвался запыхавшийся солдат, который тяжело дыша сообщил:

– Ваша светлость, мы в осаде.

Князь резко встал с кровати, быстро оделся и пошел взглянуть со стен на осаждавших.

Судя по количеству костров, к замку подошла большая армия.

– Почему разведчики не сообщили об их приближении?! – прошипел князь, обращаясь к стоящему рядом Героту.

– Думаю, их поймали. Иного объяснения не может быть.

К счастью, войско было собрано к утреннему выходу, поэтому воины были готовы к бою.

Харик вернулся в донжон. Положение дел признали критическим, было решено сражаться до конца. Князь в ярости вышел из зала и двинулся в свои покои, чтобы помолиться Мадрхиг. В коридоре он встретил Виктанию, которая спросила, что происходит. При виде нее Поцелуй Великой матери нестерпимо пылал, еще больше распаляя гнев князя.

– Нас осаждают, – коротко ответил он, – Радуйся.

Он подошел к ней ближе, влекомый ее запахом. Поцелуй обжег яркой вспышкой так сильно, что он вскрикнул, схватившись за лоб, и упал на колени.

– Харик! Что с тобой?

– Поцелуй матери… Он горит, – всхлипывая, пробормотал князь, – Не могу терпеть…

Девушке стало жалко его.

– Пошли, я отведу тебя к лекарю, – она попыталась поднять его, – Тебе нужна помощь, бедный мальчик.

Князь медленно встал, и они вместе пошли к нему в покои, там он лег на кровать, закрыв глаза.

– Тебе лучше?

– Немного.

– Так что это за «Поцелуй матери»?

Харик объяснил ей всё, что касалось Поцелуя.

Она подвинулась ближе и стала гладить его по голове. От нежности ее касаний князь снова ощутил возбуждение, которое сопровождалось новой вспышкой боли. Он грубо схватил ее за руку и притянул к себе. Девушка закричала, но рыча, как зверь, Харик перевернул ее на спину и оказался сверху, он срывал с нее одежду, словно не замечая сопротивления. Она пыталась его била его, царапала и кусала, но он не обращал на это внимание, обезумевший от боли и желания.

Всё в комнате задрожало – противник начал атаку, обрушивая снаряды из требушетов и катапульт на замок. В ушах князя смешались отдаленные крики боли раненных солдат, тонкий звон боли в голове, плач Виктании и ее мольбы отпустить, сопровождаемые слабыми попытками сопротивляться, но он наслаждался этим оркестром из страданий, насилуя невинную девушку.

Когда он закончил, то девушка свернулась в клубок, вздрагивая всем телом от тихого плача. Князь был воодушевлен – такого наслаждения еще не было в его жизни. Он натянул брюки, накинул плащ, взял щит, опоясался мечом и пошел к выходу. По пути он мельком взглянул в зеркало и улыбнулся отражению. На лбу его расцарапанного лица была метка с руной Великой матери, ровно в том месте, где Она оставила свой Поцелуй. Теперь он не горел, а мягко грел, доставляя приятные ощущения.

Когда Харик вышел, то увидел, что ворота уже разбиты, а на стенах и во дворе велись ожесточенные бои. Выхватил меч, он рванул к ближайшему противнику, стоящему к князю спиной. Юноша ударил в незащищенную шею, разрубив ее до позвоночника.

В бою Харик увидел Матье. Воспитатель князя отважно отбивался от двух солдат, но те теснили его, пока Харик не пришел на помощь со своими гвардейцами. Несколько рыцарей присоединились к князю, увидев его.

Харик и его солдаты яростно сражались, чувствуя себя загнанными в угол. Но было понятно, что смерть их войска неизбежна. Харик с небольшим отрядом отступал с боями, пока они не пришли к храму Мадрхиг. Внутри они заперлись, готовясь дать последний бой. С улицы слышались звуки сражения.

Князь упал на колени перед алтарем, на котором еще лежала гниющая голова лорда Лавакха, окруженная жирными мясными мухами.

– Великая мать, мы не можем проиграть и погибнуть. Помоги нам, Великая мать, за победу я отдам всё, что ты пожелаешь.

Рыцари и Матье смотрели на князя, но никто не присоединился к молитве перед мертвой головой. Но князь молился и молился, и его голос словно перекрывал шум битвы. Внезапно храм залил нестерпимо белый свет и знакомый Харику голос мягко произнес:

– Вы победите, сын мой. Но если только все примете мою истину.

Услышав Ее голос, все присутствующие также упали на колени, некоторые начали рыдать. Это было странное зрелище: взрослые мужчины, закаленные в охоте и сражениях, рыдали, словно дети, которые давно не видели свою мать и вдруг вновь ее встретили. Лишь Матье остался стоять.

– Это какой-то обман, мой лорд. Эльфийское колдовство или что-то вроде того. Посмотрите, в кого вы превратились.

Князь развернулся к своему старому другу, глаза юноши сверкали маниакальным блеском, а лицо свело гневом. В этот момент снова раздался голос Матери:

– Пусть твои храбрые воины принесут мне клятвы. И отдай мне в дар самого ценного для тебя человека, сынок. Я приму его в своей царство, а ты получишь силу, что позволит победить.

Рыцари стали падать ниц, каждый принося клятвы в верности. Двое из них встали и без команды князя заломали руки Матье за спину и подвели к князю. Он посмотрел в лицо советнику, сказав, что он дарит Матье вечное блаженство, а затем выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в живот советника.

Матье захрипел, а рыцари затащил его на алтарь, столкнув гниющую голову.

– Вот, дорогая Матушка, моя жертва! Мои рыцари принесли клятвы теперь мы жаждем твоей милостивой помощи ради победы во имя твоей славы и истины!

Казалось, что разверзлась сама бездна, выпустив в мир нечто ужасное и непостижимое. По всему храму метались тени, свечи гасли и загорались сами по себе. Рыцари кричали нечеловеческими голосами, царапая свои лица, а князь ослеп на несколько минут, но вскоре зрение начало возвращаться. Теперь он видел каждую тень, которые были не тенями, а страшными существами, глядящими на людей и коварной улыбкой.

Князь видел, как его рыцари стали больше. Выше, чем любой виденный им человек. Их латы потрескались, местами разлетелись заклепки, не в силах удержать рост плоти, а их головы венчали согнутые рога, а глаза пылали алым. Все они смотрели на Харика с ожиданием. Князь почувствовал, что одежда ему стала мала. Он осмотрел себя: одежда местами порвалась, дорогая кираса разошлась по сварным швам также, как и латы его обновленных рыцарей. Не привыкнув к новым размерам, князь неуверенно прошагал к купели, наполненной водой. Из отражения на него смотрел не юноша, но мужчина. Все в лице Харика светилось уверенностью в собственной силе. Любой, кто позже посмотрит на князя, решит, что он идеален. Лишь руна Матери на лбу немного искажала идеальность облика, но она была стигматой, знаком избранности.