Алексей Вендин - Собирая чары. Книга 1. Добраться до знаний

С такими же, но в более развернутой форме, красноречивыми размышлениями, добрался до другой лавки, стоящей недалеко от моей текущей работы. Ее владельцем был дед Протап. По деревне слыл одним из самых хороших, добрых и уважаемых жителей нашей деревушки. Заодно и самым странным, кое списывали на возраст. А возраста-то никто толком и не знал. Самые старенькие, равняя по себе, утверждали, что перевалило далече за девятый десяток, ведь, как и в детстве называли того "дедом". Человек с густой, всегда расчесанной, черной с редкой проседью бородой, и длинными волосами тех же оттенков, ниспадающие таким образом, что ушей сроду за ними видно не было. Обычно аккуратно одетый в вышитые рубашки из атласа, всегда тщательным образом выглаженные костюмы только зеленых оттенков, и начищенные до блеска ботинки или сапоги. Не считая тех случаев, когда отправляется в булошную, али по другим делам, в одних белых панталонах и башмаках на босу ногу, рассказывая окружающим анекдоты, истории или подшучивая над ними. При попытках узнать, что мол и как, принимая самый неприступный вид, отшучивался и задавал встречный вопрос – "а мне захотелось" или "а разеж низя", а после с новыми силами уходящий в пляс. По совместительству, дед Протап, с бухты-барахты самоназначился на роль моего наставника, после помощи в спасении меня от голодного волка.

Не смотря на все странности, которые с ним происходили, я считал его самым лучшим и почти родным. Родственником конечно же ему не приходился, даже не жил в его доме. Такое событие произошло лишь раз, после спасения меня от волка и потерей роли пастуха стада. Помощь чаще всего оказывалась моральной поддержкой, порой необходимой мне куда больше любой иной.

Приоткрыв дверь, застал я наставника, как раз за одной из странностей. В комнате полным ходом шла занимательнейшая беседа на какие-то возвышенные темы, сторонами которой выступали хозяин лавочки и его же любимое растение. Обычная мухоловка, будучи плотоядным охотилась на мух и паучков, такие росли почти у всех жителей в нашей деревне. Но эти хотя бы пользу приносят, в отличии от всех остальных, являющихся лишь источником ароматов (а как по мне – вони). Отмечу не большой, но немало важный факт – за все время оно не проронило ни слова и даже не двигалось. На меня при этом внимания никто не обращал, ни дед Протап, ни хм , прошу прощение, само растение. Стоять невидимкой в дверях напрягало, посему постучался и прошел поглубже в комнату.

Оторвавшись от цветка, перевел взгляд в мою сторону, улыбнувшись произнес:

– Лем, мальчик мой, рад снова лицезреть у себя в лавке. Какому из ветров воздать мое глубочайшее уважение, что спутали твои планы и оттеснили прямо к дверям моей скромной обители?

При отсутствии родственных связей, он не раз отмечал схожесть меж мною и своим сыном, а нередко со внуками, и правнучкой. (К моему глубочайшему сожалению с еще двумя правнуками схожести не выявлено.) Все равно в таких ситуациях меня распирала гордость и радость, все они в свое время оказывались счастливыми обладателями дара. В правнуках пока наличие не доказано, но я был полностью уверенным что у них все получится. Они мои однолетки и будут проходить обряд вместе со мной. А замечая при таких сравнениях мою радостную физиономию, добавлял что-то про извилины, коих у меня, как и им кот наплакал. Моя начитанность, весь багаж знаний, почерпнутых из книг, включая опрос окружающих, не давали мне понимания о каких именно извилинах шла речь. Попытка вызнать данный ответ у ее источника, наталкивалась на стену из заливистого смеха. Заведомо же странно, ибо слез котов ни разу не видел, сколь не мучили их детвора нашей деревни. Иногда казалось понятно и логично, извилин мало, так как коты не льют слез, а если и случается подобное – распределяют кому как.

– И я рад видеть Вас, дед Протап! Только в моих деяниях нет заслуг ни только великих ветров, но и никакой другой стихии. – скомкано, но до его высот мне ни в жизнь не добраться. Так что я продолжу пытаться – Нужна ли сторонняя причина чтоб заглянуть на огонек к хорошему человеку, заодно и книжечку, прочтенную возвернуть надобно, не ладным будет ее у себя держать…

– Всего-то две луны сменилось, да и работа твоя неладная, мешать должна. Тебе же уму-разуму набираться нужно, а ты, если подумать – картинки красивые рассматривал, слов и не видел поди. Правду скажи, я-то не поленюсь, проверю знания твои бедовые.

Началось… Об заклад биться не надо – проверит и не почешется! И вот так после каждой книги, что дает из своих личных запасов, которые другие жители и в глаза-то не видели. Доступных окружающим книг немного, по десятку на каждой из двух полок, бери любую да покупай. А вот личной библиотеки окромя родных и не видел никто. Попытка не пытка. Ально демоны не шутят?

– Да и проверяйте! Книга-то, на сей раз, интересной оказалась, почаще бы такие попадались. Да и обсудить не помешало бы, только пользы ради! Ну и как полагается другую какую взять, в чем полностью вверяюсь Вашему, как знатоку, выбору! – эко я завернул, все же не зря, первой личной книгой которую он мне предложил была "Словесность, письменность и орфография". Улучшая, тем самым, свое будущее времяпрепровождение при наших с ним разговорах.

– Впервые наблюдаю такой настрой с твоей стороны юнец, молодец одобряю, всегда бы так! Раз даешь свое согласие, видать действительно книжка оказалась неравнодушной. Запоминать содержание – нужное и полезное дело, с твоей-то памятью ажно плевое, но на этом останавливаться никоим образом нельзя. Кроме как просто иметь знания, необходимо уметь пользоваться ихним многообразием, поэтому приступим…

Обломилось… Не отвертелся, и дальше по накатанной.

Не знаю сколько времени мы сидели и дискутировали по поводу изложенного в книге, но свое первоначальное мнение я изменил. Обсуждение действительно оказалось занимательным, после которого один и тот же материал начинал переливаться новыми красками, ранее незаметными. Причины и следствия на глазах сменялись, путались, порой менялись местами, появлялись буквально меж строк. Местами дискуссия велась настолько напряженно, казалось будто дед Протап узнал об этом не из своих талмудов, а участвовал и буквально бородой вытирал, попадающуюся на пути, пыль тех событий. Одним словом – "История".

– Знаешь, что скажу тебе, Лем? Книги пишут авторы с разных сторон редута. Разные авторы – различные трактовки. История пишется победителями! Неверными канонами написанное – банальнейшим образом уничтожается, нередко в глазах общественности, объявляясь ересью. Книги книгами, можешь запоминать написанное – твое право, но не доверяй прочитанному. Все на этом свете возможно, и первоочередное НУЖНО подвергнуть сомнению. – с некоторым нажимом высказал наставник. Чуть запнувшись, видимо вспоминая о чем-то довольно неприятном, серьезным тоном продолжил: