Кирилл Шрамов - Lapides vitae. Изумруд Меркурия

За час пути никто из нас не проронил ни слова. Да и о чем разговаривать с незнакомыми людьми?

Я все время смотрел в иллюминатор, изредка поглядывая на своих спутников, которые, впрочем, тоже не спешили завязывать бесед, даже друг с другом.

– Простите, а сколько мы будем лететь? – спросил я, нарушая затянувшееся молчание.

– Еще около двух часов, – ответила женщина, перебирая какие-то бумаги и даже не взглянув в мою сторону.

«Странно. В наш-то век хранить документы в печатном варианте?..»

Я наклонился, насколько это позволял сделать ремень, к мужчине, который повернул ко мне голову, и тихо, чтоб не мешать его соседке, спросил:

– Как Вас зовут?

Да, это странно – узнавать имя человека, сопровождающего тебя уже больше трех часов, через столько времени. Но, лучше поздно, чем никогда, правда?

– Димитрий, – громко ответил он и, кивнув на нашу спутницу, добавил: – а это – Инга.

Женщина не обращала на нас внимания, погрузившись с головой в изучение документов.

– А Вы не знаете, где мы сейчас находимся? – я выглянул в иллюминатор, не увидев ничего, кроме облачного моря.

– Давай перейдем сразу на «ты». Нам теперь придется находиться рядом не меньше двенадцати часов в сутки. Так что, если мы не хотим испытывать от присутствия друг друга… Эм-м-м… Дискомфорт, то лучше – сразу на «ты». Хорошо? – он подмигнул и улыбнулся.

– Хорошо. Получается, вы с Ингой что-то вроде охраны? – я, конечно, был поражен, что к старшим, да еще и почти не знакомым людям, сказали обращаться – «ты». Не так меня воспитывали. Хотя, и общался-то раньше из взрослых в основном с учителями.

– В данный момент, скорее – сопровождающие, – исправил меня мужчина. – Но, да, мы и охрана, ты прав.

«Круто». Внутри у меня боролись противоречивые чувства: с одной стороны – восторг от того, что у меня есть личная охрана, но с другой – было не очень приятно осознавать, что они будут со мной почти всегда.

«Надеюсь, в известных местах Димитрия рядом не будет».

– Так, где мы находимся? – вернулся я к вопросу.

На несколько секунд облака пропали, показав, как далеко находится земля, и тут же снова сомкнулись плотным слоем.

– Сейчас пролетаем над Ланьчжоу, – произнес мужчина, сверяясь с часами. – Через двадцать минут пересечем линию континента и полетим над Тихим океаном.

«Ланьчжоу… Что-то знакомое…»

–Китай? – я хотел проверить свои догадки, и это случилось, когда услышал утвердительный ответ.

Еще час пути пролетел за нашим с Димитрием разговором, из которого я узнал, что они с Ингой все же по национальности – русские, и что мужчина носит такое имя из-за ошибки в чипе рождения.

– Нет, его, конечно, можно было и исправить, – объяснил он, – но мама сказала, что это – судьба, и не стала снова делать меня «Дмитрием». Теперь лишняя гласная в моем имени – особенность.

Позже к нашему разговору присоединилась Инга. Она сложила бумаги в папку и повернулась к нам.

– А куда мы сейчас летим? – мое любопытство не знало границ.

– На остров, – ответил Димитрий, посчитав, видимо, что только это мне и нужно знать.

– Он называется Поррод, – дополнила Инга. – Там вы будете учиться вплоть до миссии… – она закусила нижнюю губу, и я понял, что сопровождающая сказала лишнее.

На остальные вопросы, если они, хоть как-то, касались темы будущей «миссии», охранники не отвечали – либо делали вид, что не слышали и переводили тему разговора, либо просто молчали.

– Ну, расскажите тогда хотя бы, как устроен остров, – не выдержал я игнорирования.

– Остров был создан не природой, – тут же начала Инга. – Точнее – природой, но не естественным, а искусственным путем. Нет, опять не так… – на пару секунд женщина замолчала. – В общем, в том месте, где он находится, был вулкан, который пробудили. Лава, вытекая, застыла, образовав основание острова. Потом остались «мелочи»: плодородная земля, растительность… В центре острова находится невысокая гора, с водопадом. Возле нее – здание школы. По самому острову раскиданы семь домов для учеников (охрана живет вместе с вами). Ну, и, конечно же, чего не отнимешь у лежащих близ экватора островов – климат и природа.

– Ага, знаем – пальмы, море, песок… – я поджал губы, стараясь не злиться на то, что после получасового игнорирования Инга была готова говорить очень долго.

– Именно. Но, вот посадочной полосы там нет, – хмыкнул Димитрий.

– В смысле?! – мои глаза округлились. – Если ее там нет, как приземлится самолет?!

– Не бойся, а дослушай, – Инга положила руку мне на колено, как бы успокаивая. – Мы прилетаем на Президентский остров, а потом сразу пересаживаемся на новейший корабль серии "D.SIX" и плывем на Поррод.

Она сказала это так, будто перелеты и плавания – повседневные вещи. Хотя, наверное, для них так и есть.

– И сколько нам еще лететь? – спросил я.

– Минут сорок, не больше, – Димитрий откинулся на спинку кресла. – А плыть потом и того меньше. Корабль нам достался быстрый.

Неожиданно он выпрямился и приложил пальцы к уху. Точнее к наушнику, который я сначала не рассмотрел. Выслушав то, что ему сказали, мужчина повернулся к нам.

– Самолет выводят на другую линию. – Он посмотрел на Ингу. – Займет несколько минут, во время которых будет сильно трясти, – это уже было обращение ко мне.

– Что случилось? – спросила женщина, потуже затянув ремень.

– На нашей линии сейчас сильнейший ураган. Возможно, даже нарушения магнитных полей… В общем, перестраиваемся на линию России. Лететь будем минут на двадцать – тридцать больше, – пояснил Димитрий.

Охранник тоже стянул ремни и закрыл глаза.

– Вообще, летать мне нравится меньше, чем плавать, – неожиданно спокойно произнес он.

А потом мне стало казаться, что Димитрий умер. Нет, правда. Когда началась тряска (а это, наверное, пренеприятнейшее, что есть в полетах), все мои органы стали биться друг об друга так, что я постоянно морщился и сжимал зубы, чтобы они не сломались от стука. Инга вцепилась в кресло так, что, казалось, кожа на подлокотниках лопнет, и чуть заметно шевелила губами, при этом глаза ее бегали туда-сюда. Димитрий же сидел с каменным выражением лица, а мышцы шеи не были напряжены. Когда же все закончилось, он открыл глаза и как ни в чем небывало, спросил:

– Ну, как полет? – он улыбнулся, и от его оптимизма мне стало еще дурнее.

Мы приземлились через час. Шасси коснулось посадочной полосы, отчего произошел легкий толчок. Ещё минута передвижения по асфальтированной дорожке, и самолет остановился. Но после посадки охранники сказали сидеть на месте еще около десяти минут, говоря что-то о «непривычке к полетам и возможном головокружении», а потом стали почти выталкивать меня, говоря поторапливаться, иначе – опоздаем.