Владимир Бредихин - Рациальный эффект

Она пристально оглядела класс. От её цепких глаз вряд ли могло что-то укрыться, тем более, если это что-то – незнакомый долговязый ученик на задней парте.

– Новенький? – властным голосом спросила она.

Артём встал и ответил.

– Да, я сегодня первый день.

– Фамилия? Из какой школы? – Флора Алексеевна спрашивала так, словно стреляла из автомата. Резко, быстро и очень громко.

Артем назвал.

– Хорошо, садись, сегодня проверим твои знания.

Она потребовала тишины, после чего сразу же задала решать проверочную работу по пройденному материалу.

Дежурный раздал листки с вариантами заданий, и класс погрузился в напряженный процесс борьбы с алгеброй.

Из пяти заданий Артём с трудом одолел два, когда белоснежная Флора Алексеевна скомандовала сдавать листки с работой.

Мухин дописал ответ в последнем задании, после чего удовлетворенно поставил точку.

– Фу, успел, – сказал он и повернулся к соседу, – а ты чего?

– Два из пяти, – хмуро ответил Глазьев, – да и в тех не уверен. У меня с алгеброй как-то не очень.

Флора Алексеевна приняла от дежурного листки и сразу выдернула из них работу Артёма.

– М-да, Глазьев, – она недовольно прищурила один глаз, – какая оценка у тебя была по алгебре в прежней школе.

Артём глубоко вздохнул, встал и произнёс:

– Твёрдая тройка.

– Ну, а здесь пока только жидкая двойка.

– Понятно. Значит, у меня большие перспективы.

В классе тихонько хохотнули, но жёсткий взгляд белоснежной учительницы тут же вернул тишину.

– Мне нравится твой юмор, но тебе, Глазьев, лучше сосредоточиться на учёбе.

– Хорошо, я постараюсь, – ответил Артём и сел за парту.

На следующий день, едва Артём вошел в класс Мухин решительно заявил:

– Сегодня на большой перемене идём к Светлячку.

– А, это которая мозги просверливает? – вспомнил Глазьев.

– Да, – кивнул сосед, – только просвечивает. Просверливать мы никому ничего не будем.

– Слушай, Ник, что-то мне мои мозги жалко. Мне их ни сверлить, ни светить не хочется.

– Вот, чудак, – удивился Мухин, – тебе что, не интересно знать, к чему у тебя способности есть?

– Я это и так знаю. К алгебре – точно нет. Есть, наверно, к волейболу, но их ещё развивать надо.

– Никаких «наверно». Светлячок тебе точно скажет, есть или нет. А может, тебе языками лучше всего заниматься? Может, ты полиглот потенциальный, только этого пока не знаешь?

– Что-то я пока больших успехов в английском не проявил, хотя учу его с первого класса.

– Ну, это я так, пример привёл. Надо сходить и выяснить. Я уж и с Ленкой договорился. Неудобно получится, если не придём.

– Ладно, – сдался Артём, – пойдем, чтобы ты неудобно себя не чувствовал. Но, если никаких способностей не обнаружится, ты ко мне с этим больше приставать не будешь.

– Договорились, – кивнул Мухин с довольным видом.

В этот день алгебра прошла без потрясений. Белоснежная Флора пришла в зеленом приталенном костюме с блестящей черной брошью на лацкане пиджака, и весь урок объясняла новую тему.

А после урока истории Мухин махнул головой Артёму, чтобы тот шёл за ним. И решительно отправился на розыски восьмого «Б», где училась Лена Светлова.

Поднимаясь по крашеной коричневой краской лестнице, Никита вдруг уткнулся в троицу девятиклассников, закрывших ему проход. Артём остановился вслед за ним.

– Здорово, Муха, – вызывающе сказал один из них. Мальчишка был на голову выше Никиты, но уступал в росте Артёму. Зато по ширине в него вошло бы два Глазьевых.

Артёму не понравились недобрые взгляды девятиклассников, причину которых он не понимал.

– Привет, Вить, дай пройти, – осторожно ответил Никита.

– Не спеши, получи-ка щелбан, – с этими словами Витька влепил удар пальцем по голове Никиты.

Тот попытался закрыться руками и уклониться.

– Чё, испугался? За испуг пиявочку,– довольно произнес Витька, оттянув палец на левой руке и щелкнув им по макушке Ника.

– Э, парни, вы чего делаете? – вмешался Артём.

– Утухни, длинный! Давно по тыкве не получал? Щас исправим! – один из витькиных дружков, стоявший ближе к перилам, надвинулся на Глазьева. Его вызывающий и полный ненависти взгляд не предвещал ничего хорошего.

Артём постарался ответить как можно более спокойно:

– Парни, мы вас не трогали. Давайте просто пойдём по своим … – резкий удар снизу в челюсть прервал его на полуслове.

Глазьев махнул руками и в последний момент схватился за перила, чтобы не упасть.

– Что у вас происходит, Косарев? – раздался за витькиной спиной резкий голос Белоснежной Флоры.

Артём никак не мог вообразить, что ему когда-нибудь будет приятно услышать эти стреляющие звуки.

Витька переменился в лице и, обернувшись, с улыбкой ответил:

– Да вот, сами посмотрите, Флора Алексеевна, восьмиклассники задираются, и на нас нападают. Чуть не побили, хорошо вы подоспели, чесслово.

– На тебя, Косарев, нападёшь, ты мне лапшу не вешай, ну-ка быстро разойтись.

– Да мы ничё, мы уходим, – произнёс напоследок Витька и испарился вместе с дружками, убежав по лестнице на нижние этажи.

Белоснежная Флора печально посмотрела на Артёма.

– Глазьев, ты второй день в школе, и уже умудряешься в драки встревать. Тебе осмотрительней надо быть. А ты, Мухин, лучше бы чему-нибудь полезному одноклассника научил, алгебре, например.

Она резко развернулась и ушла, оставив Никиту и Артёма приходить в себя.

– Чего они к тебе прицепились? – спросил Глазьев товарища.

– Ты думаешь, им обязательно причина нужна? Они ко всем цепляются. Просто хотят показать, что сильнее, чтобы их боялись. Никто их не трогает и не задирает, наоборот, все стороной обходят. А они… они отмороженные на всю голову. Для них главное – ощущать себя самыми крутыми. А если ты сомневаешься, то тебе положено кулаком в челюсть. Хотя, кулаком в челюсть можно получить независимо от твоих убеждений. Просто так, чтобы знал, кто тут главный.

Вот мне алгебра нравится, тебе твой волейбол, а им их крутизна. Только моя алгебра и твой волейбол другим жить не мешают, а их хобби достало уже всех в лицее.

Никита огорчённо вздохнул и достал из кармана мобильник.

– К Светлячку не успеем, да и настроения уже нет. Сейчас ей наберу. Договорюсь после уроков встретиться. Надо же нам всё-таки тебя просветить.

Серый октябрьский день не радовал теплом, поэтому Артём успел озябнуть, прежде чем они с Никитой дождались на крыльце школы Лену Светлову.

Из дверей вышла худенькая девчонка с русыми волосами. Белая куртка с сиреневыми вставками была надета поверх сероклетчатой школьной формы. Никита тут же махнул рукой.

– Лен, мы здесь! Знакомься, это Артём, – учтиво представил он, – наш новенький, я тебе говорил.