Дмитрий Антонов - Изначальные

«Они ответят за это!

Как же медленно я стану срезать кожу с твари, которая управляла подземным змеем! С каким наслаждением я буду переламывать ему кости одну за другой, пока от целых не останется и следа, но это не всё! Я заставлю магов исцелить душегуба и тогда, вновь стану рвать на куски, и так до бесконечности!»…

Пока горе в душе овдовевшего мужа, не получит окончательное отмщение.

«Аппелагеюшка. Любовь моя, как же мне жить теперь без тебя! Как мне вырастить того, кто выжил в адской крови, спалившей тебя без остатка? Возможно, ему не следовало вступать в этот мир, возможно, он и не человек вовсе, да и сын ли вообще?» – мысли Святослава проносились в голове с немыслимой скоростью.

Находившийся поблизости, верховный старец Чудо-камня – Светозар, не меньше скорбевший по Аппелагеи, которую любил как родную дочь, потерял терпение и твёрдо произнёс:

– Ты нужен сыну Святослав! Ему уже полдня отроду, а княжич ещё не обрёл связи с отцом.

Словянский князь, снедаемый горем, невидящим взором уставился на старца.

«Похоже, старик более не в силах читать мои мысли, раз прервал ритуал скорби».

– Это подождёт, – отмахнулся Святослав. – Не стоит меня тревожить сейчас.

– Нет! – схватил за локоть старец и развернул к себе лицом. – Сарион держит княжича на руках с момента вхождения в Явь!

Светозар указал на стоящего у дверей велизарного, с новорождённым на руках.

– Следующим взять на руки должна его плоть и кровь! Только тогда ты обретёшь связь с сыном!

Князь печально опустил глаза.

– Я не могу к нему прикоснуться. Ты знаешь…

– Ты должен! Он плоть от плоти твоей! – вскрикнул Светозар.

– В нем зло! – вскипел князь, грозно воззрившись на старца. – Не будь им беременной, Аппелагея на раз разделалась бы подземной тварью!

– Хочешь сказать, ты не примешь дар богов! Да мать до последнего вздоха защищала сына, раздираемая когтями змея!

– Тебе не переубедить меня старик! – громыхал в ярости князь. – Унесите прочь, ему не место в нашем мире!

Старец тяжело вздохнул. Святослава не переубедить, он понял это и отступил.

Однако Сарион не собирался оставлять малыша одного, на волю случая и обезумевшего от горя родного отца.

– Тогда убей его сам, – начал блефовать Сарион. – Собственной рукой! – и с этими словами, протянул князю маленький свёрток с младенцем.

«Боги не допустят крови».

Святослав принял сына.

Тяжёлое дыхание Святослава начало учащаться, руки напряглись, в висках стучал пульс.

«Он не посмеет»,– мысленно воскликнул Сарион, но страшное предчувствие неумолимо надвигалось.

Лицо князя исказила гримаса отвращения и жгучей ненависти.

«Или посмеет?!!! О Боги! Посмеет!»

Сарион рванул к малышу, но, ни на миллиметр не сдвинулся с места. Могучий старец, магией, связал велизарного по рукам и ногам.

«На то воля богов», – слышались в голове слова Светозара. – «Мы не вправе вмешиваться».

Сердце Сариона разрывалась, близкий друг – брат названный, вот-вот убьёт единственное существо на земле кого Сарион полюбил всем сердцем в тот момент, когда взял на руки. Паника охватила велизарного.

– «Нет, Святослав! Прошу одумайся, он твой сын! Остановись! Нет! Не-е-е-ет!» – но крик мольбы не сорвался с велизарных губ, Старец сковал гортань. Сарион словно птица в клетке бился с могучим старцем, в тщетных попытках вырваться из мёртвой хватки Светозара и слышал лишь одно:

« – На то воля богов! Смирись Сарион!»

Святослав выхватил кинжал и резко занёс руку для удара.

В тот же миг, ставни открылись нараспашку, и ворвавшийся в терем порыв ветра, открыл лицо младенца, откинув угол пелёнки.

Глаза отца и сына впервые встретились.

Словно удар молнии – взгляд сына обездвижил отца.

Словно сама Аппелагея схватила руку Святослава, сжимающую сталь, не дав тому свершить страшное, и в этот момент, безмерное счастье, исходившее от, дивных, голубых глаз родного дитя, заполнило собою пустоту, снедавшую душу разъярённого папаши.

Гнев Святослава потух также быстро, как и вырос. Аппелагеюшка смотрела на него через очи сына.

– Нгу-у-у, – улыбнулся младенец.

Тут сердце отца растаяло окончательно, кинжал выпал из руки, и Святослав нежно заключил сына в объятия.

– Олег, – сказал Сарион. – Его имя Олег, таковы были последние слова Аппелагеи.

Уже не в силах сдержать слезы, счастливый отец утонул в голубых глазах сына.

– Олег Слович, – нежно произнёс Святослав, – а у тебя очи матушки. – От тёплых слов княжич залился журчащим смехом. – Вижу, ты знал это, мой сын! – нежно лепетал князь, и тут до августейшего папаши дошло. – Если Олег родился вчера вечером, то уже голоден! Рассвет на дворе! Как же мы…

– Что-нибудь придумаем, – ободряюще прервал князя старец. – Как всегда. Что-нибудь придумаем…

Гладкая, матово-чёрная плита, лежащая в самом центре капища, поглощала солнечные лучи, изредка пробивающиеся сквозь кроны деревьев Тёмного бора. Четверо упырей, кряхтя, тащили к ней скованного по рукам и ногам великана. Гигантский чародей продолжал быть в сознании. Он был в сознании даже тогда, когда один из адептов тёмных пленил гиперборейца и протащил сквозь Древнюю грань 9 9 Древняя грань – защитный купол над Колыбелью магии. Диаметр купола сотня вёрст, пропускал купол только представителей подземного царства. , пересечь которую смертному было не под силу. Даже когда бесы и упыри нещадно били пленника до изнеможения, и когда адепт, в нарушении приказа, принялся им питаться, разрывая своими чёрными клыками живую плоть, даже тогда маг великан не прекращал попытки вырваться и покарать лиходеев.

Но всё тщетно.

Теперь же гипербореец нужен для ритуала рождения. Когда это произойдёт, и великан отдаст всю свою велизарность, ему, Древнейшему бессмертному, станет очень сложно скрывать принятую сторону, ибо бессмертие подвластно лишь тем, кто соблюдает нейтралитет между жизнью и смертью.

Но есть лазейка.

Так он, во всяком случае, надеялся. Ведь Древнейший считал, что если перейти на сторону зла, но не смерти, то бессмертие не покинет его тело, хотя бы часть – да останется.

Именно на это и был весь расчёт.

Изначальный уже вынул своё сердце, спрятав под колыбелью магии, теперь в груди бьётся холодный камень. Бессмертие, он распределил меж адептами, чтобы тени тех, кто в скором времени станет, могучими тёмными, скрывали от всепоглощающего тлена.

Всё готово для верховенства сильнейшего Грот-мага в верхнем мире. В мире живых.

Самый грозный соперник, способный сокрушить мощь Тёмных – Пурпурный народ, не одно тысячелетие подверженный внутренним конфликтам и алчности, полностью совращён, превратившись в послушных упырей, жаждущих живой плоти. Те из пурпурных, кто истлел за многие столетия ожидания вторжения, будут не нужны, Древнейший вырастит других, собственных воинов – бесов, легионы, благо материла, для вскармливания Орды, в достатке.