Роман Медведев - Лети, не бойся

Я схватился за кружку, но та оказалась уже пуста.

– Теперь моя очередь угостить, – нашёлся я чем заполнить паузу в разговоре и, не дожидаясь ответа Михаила, улизнул из-за столика к раздаче.

В горле действительно пересохло. Поэтому, пока наливали вторую кружку, я пригубил из первой ещё у прилавка. Вернувшись за стол, я нашёл своего знакомого вновь уставившимся в окно. Он будто ждал там появления чего-то так не достающего ему в окружающем мире. Такое чувство знакомо большинству, когда боль разлуки не может примирить тебя с реальностью, и ты всё ждёшь, что вот-вот, одиночество пройдёт словно сон, и счастье к тебе вернётся снова.

– А вот и пиво! – я постарался придать голосу беззаботности и поставил ему кружку.

Михаил медленно повернулся и молча выпил. Затем помассировал пальцами глаза и по наступившей в них красноте я вдруг понял, насколько уставшим выглядел мой собеседник. За скальной внешностью крутого парня мне удалось разглядеть измождённого странствиями человека. С ранимой как у многих скитальцев душой. И, может быть, большим добрым сердцем.

– Спасибо тебе, Лёша, – вымолвил он. – Сегодня для меня памятный день. Почти пять лет назад я оставил родной дом. И ровно пять дней назад я оставил свой новый дом, который стал ещё роднее прежнего… Но не спрашивай меня ни о чём. И не сердись на молчание. Ты всё равно не поверишь моим словам.

– Но почему ты…

Михаил поднял ладонь: – Довольно об этом! Не спорь. Тебе нужно творить свою судьбу, а не копаться в чужих. Уверен, книги в библиотеке и так рассказали тебе слишком много, сбив с толку. Прислушайся к своей жизни и находи в ней каждый час, каждую минуту открытия для души. Ведь жизнь неповторимо прекрасна именно тем мигом, что мы проживаем. А память вместит в себя лишь её жалкую часть… Наслаждайся здесь и сейчас. Я знал людей, которые умеют жить. И будь ты знаком с ними, понял бы о чём я толкую.

– Да и мне доводилось встречать таких людей, – я словно оправдывался. – Хочу признаться, что я пишу рассказы, где моими героями выступают люди, которые зачастую рискуют жизнью каждый день. Каждый день!

– Поверишь, я совсем не удивлён тем, что ты пишешь. И кто же эти люди?

– Шахтёры и горноспасатели. Из бесед с людьми, избравшими эти смертельно опасные профессии, по большому счёту, я понял, чего стоит человеческая жизнь. Что она значит, когда остаёшься под землей, в завале. Когда рядом бушует пламя, а лёгкие душит ядовитый газ. И как потом смотрят на жизнь, обретя вновь над головой небо.

Михаил окинул взглядом наш стол.

– Наши кружки ещё полны пивом, – справедливо констатировал он. – Расскажи мне одну из своих историй. С некоторых пор я полюбил сказы о героях и подвигах. И не взыщи, что обращаюсь к тебе с просьбами, когда мы знакомы всего ничего.

– А! О чём ты?! Ерунда. Это вовсе не одолжение. Но должен признаться, что рассказчик из меня никудышный!

– Брось скромничать, – Михаил кивнул. – Предоставь мне право судить самому. Итак…

Он облокотился на столик, и тот жалобно скрипнул.

– Итак, – охотно начал я, – эта история случилась январским утром 1983 года на шахте № 22 Казахской ССР. Страна жила событиями наступившего нового года. Дети наслаждались праздниками и радовались середине солнечной зимы. Ничто не предвещало трагедии.

Когда на электронных часах в здании администрации шахты последняя из светящихся цифр отмерила 9 часов 28 минут, поступил первый сигнал о взрыве. Земля под администрацией отозвалась глухим урчанием и дрогнула. Возникший на глубине более пятисот метров пожар, спровоцировал взрыв метана и угольной пыли. С добычного участка верхнего этажа поступили сведения о крайне опасной ситуации. С нижними этажами забоя, где прогремел взрыв, связь прервалась…

Я пересказал Михаилу историю, которая в действительности имела место. На подземных выработках от ядовитого газа и травм за завалами погибли около сорока человек. Согласно позднее раскрытой официальной статистике тридцать тел были подняты спасателями на поверхность. Точное число жертв так и не было установлено. Но каждый из выживших горняков мог бы назвать, находившегося по соседству, погибшего товарища.

Трагическим событиям того года не суждено было стать достоянием гласности. Советская цензура с усердием пресекала распространение информации обо всех несчастных случаях, происходивших в СССР, чтобы не дать гражданам великой державы и малейшего повода думать о слабости системы. В том числе, поэтому я счёл своим долгом написать рассказ о подвиге тех горняков, кто вопреки всему смог не только выжить в смертельной шахте сам, но и спасти своих товарищей. Когда на расстоянии вытянутой руки дым не позволяет тебе видеть ничего. Когда жар запекает рвань защитной одежды на теле. Когда газ и взвесь пыли душат тебя. Ты мыслями уже на том свете…

Эта история была первой и предварила целый цикл моих рассказов о подобных авариях и спасательных операциях. Изначально история была записана мной со слов живущих и по сей день действующих лиц того происшествия. Но при написании рассказа, я изменил имена и некоторые обстоятельства действия, чтобы не привлекать лишнего внимания к этим людям. По их же просьбе. Слава обошла их стороной тогда, и вряд ли досталась бы сейчас, когда в цене другие истории.

Увлёкшись, я старался донести до моего слушателя эмоциональный накал тех событий. Животный ужас и борьбу с ним героев истории. Стоящую за спиной смерть и мужество людей, спасающихся от протянутых ей рук.

За всё время моего рассказа Михаил не проронил ни слова. Но я видел, как блестели его глаза, когда шла речь об усилиях огнеборцев, о спасателях, прорывающихся к завалам, об эвакуации вырвавшихся из ада пламени и грохота людей. О действиях простых мужчин, оказавшихся наедине со стихией. Михаил будто вспыхивал изнутри, присутствуя там, в зёве тоннелей с ними. Тогда я ещё не знал, что мой новый знакомый испытывал нечто похожее на собственной шкуре.

Во время повествования я успел сбегать за ещё одной парой пива, которую мы незаметно приговорили. И, заканчивая историю, ощущал себя изрядно захмелевшим.

Михаил, на глазах которого в конце рассказа выступили слёзы, протянул мне руку: – Спасибо тебе. Это одна из самых ярких историй, что я слышал в своей жизни. Ты не зря ешь свой хлеб на земле. Знай, что твои рассказы будут нужны людям во все времена. – И он крепко сжал мою ладонь.

– Что ты! – я снова засмущался. – Таких писателей как я не мало. Эти истории пленили меня самого, но они далеки от того, чтобы стать бестселлером. Да и потом, наблюдая за тем, что нынче читают, я не строю иллюзий насчёт своей аудитории. Сейчас востребован модный эпатаж в литературе, детективы и пророчества.