Петр Лидский - Наперегонки с Эхом

Мавка ойкнула. Старик гневно замахал на нее руками. Чуть не подавившись горячей кашей, Авик быстро проглотил свою порцию и сбежал к колодцу, подальше от ворчливого старика. Скинув робу, он облился ледяной водицей, растер дубеющие лицо и плечи, протер глаза, подергал себя за уши. Посвежевший и повеселевший, он потопал обратно в дом будить Хуру, но только завернув за угол, нос к носу столкнулся с Мавкой. Ее просторное платье и волосы отсвечивали золотым ободком в лучах утреннего солнца. От этого она казалась еще тоньше и прозрачнее чем вчера, когда Авик увидел ее в первый раз.

– Послушай, Авик, – начала она задумчиво, – то, что случилось с папой, очень странно. Он пропал еще несколько месяцев назад, и мы почти уже смирились с утратой, но встретить его в лесу… в таком виде! Он умер совсем недавно – а что было с ним до этого? – У нее на глазах навернулись слезы, – Я хочу… мне очень важно знать, что с ним произошло на самом деле. Ты уверен, что вы сделали все, что могли?

– Я думаю, да… Но мы всего лишь ученики, – неуверенно сказал Авик, – а когда за дело возьмется настоящий опытный волшебник, он обязательно поймет, что к чему.

Мавка повернула голову. На опустевшее крыльцо выкатился помятый и заспанный сыщик. От его вчерашнего возбуждения уже почти ничего не осталось. Потягиваясь, он продолжал говорить, обращаясь кому-то в доме: «Видите ли, применение перманентной магии – это, по сути, преступление против власти государя, почти что военная измена, тогда как умерщвление простолюдина, не будем преувеличивать, – это всего лишь банальное убийство. Само собой, оно должно расследоваться, но все же не силами городского следопыта. – Тут он сделал значительную паузу. – Так что этим займутся местные стражники: я распоряжусь, чтобы подобрали кого потолковее».

За ним в дверях показался такой же заспанный и помятый Хура. Подойдя ближе, он виноватым голосом обратился к Авику: «Этот человек хочет, чтобы вы в город с нами ехали, она как свидетель, а ты как ассистент…в общем – как мой ассистент». Авик для виду составил кислую физиономию, но не слишком усердствовал: ему почему-то вдруг захотелось поехать в город вместе с Хурой и Мавкой.

Через час они уже тряслись в тесной повозке, запряженной четверкой княжеских лошадей. На полу, зажатый длинными ногами Хуры, возвышался узел с «уликами», – так обозначил его содержимое сыщик. Сославшись на дела, он ускакал вперед на своей холеной кобыле, такой же коренастой и упитанной, как и он сам. Один стражник сидел на козлах, другой – ехал на тощей кляче позади повозки.

Мавка, ни разу не покидавшая окрестностей своего родного хутора, нервно теребила непослушный кудрявый локон.

– А это, правда, могут быть Черные Куницы? – спросила вдруг она.

Авик напряг все свое соображение, чтобы дать ответ, достойный робы ученика волшебника, однако Хура опередил его.

– Черные Куницы – мохнатые лесные чудовища, – сообщил он, делая страшные глаза, – они живут на деревьях и ставят в лесу капканы, чтобы ловить в них людей. Они очень не любят, когда кто-то охотится в их владениях. А еще они воруют непослушных детей, забредающих слишком далеко в лес.

Мавка нахмурилась: такого рода сведения могла бы сообщить любая деревенская старуха. Девушка отвернулась и стала смотреть на плывущие мимо стволы деревьев. Хура предпринял несколько попыток возобновить разговор, но быстро сдался. Большую часть пути они проделали в молчании, прерываемом цоканьем возницы.

Когда пришло время привала, стражник управлявший повозкой, свернул с тракта на проселок и выехал на некошеный луг. Кони рысцой вбежали в желтый сухостой, доходивший им почти до самой груди. Когда трава зашуршала по днищу и навязла в колесах, повозка остановилась. Земля здесь была кочковатой, и если приглядеться, между снопами пожухлых метелок виднелись чуть заметные, словно полосы зарастающих шрамов, просветы. Редкие кусты чертополоха, высотой почти в человеческий рост, величественно возносили свои почерневшие за зиму колючие шарики над светлым, чуть колышущимся на ветру, злаковым морем.

Стражники разнуздывали коней, а юноши соскочили на землю и вытоптали небольшую площадку. То и дело здесь попадались кочки и найти ровное место стоило большого труда. Мавка расстелила вместо скатерти свой платок и разложила на нем их скромный полдник, состоявший из репы, хлеба и яиц. Авик сбегал к ручью и принес несколько кружек воды.

Стражники неподалеку уже жевали свои харчи, присматривая за пасущимися лошадьми. Ребята принялись за еду, когда вдруг Мавка вскрикнула и вскочила: с того места, куда она в задумчивости выкрошила мякиш своей краюхи, бросился наутек какой-то темный комочек. Хура, издав воинственный вопль, устремился в погоню. В два прыжка он достиг края вытоптанной ими полянки и накрыл обеими ладонями зверька.

– Таинственный похититель крошек пойман, – провозгласил он голосом городского глашатая, – вообще-то, это обычная полевка, она еще и брыкается, – добавил он уже нормальным тоном. Держа свою пленницу зажатой в ладонях, он поднес ее к мавкиному лицу и немного растворил пальцы, так что в щель между ними немедленно высунулись длинная мордочка и деловитая лапка.

– Я не боюсь мышей. – С улыбкой сказала Мавка. – Какая она симпатичная! Давай дадим ей хлебных крошек.

Хура был готов играть во все игры. Он посадил мышь в свой сапог, насыпал туда крошек и принялся строить шуточные планы о том, как он научит ее делать цирковые трюки и будет показывать за деньги в уличном балагане.

– Слушай, Хура, а почему у твоей мыши рожки? – спросил Авик, заглядывая в сапог. Он предполагал, что это очередной розыгрыш. Но Хура очень удивился.

– Какие еще рожки? – Мышь тут же была извлечена за хвост из сапога и подвергнута тщательному осмотру. Сомнений быть не могло – между ушами виднелись два маленьких роговых бугорка.

– Это ведь твоя работа? – переспросил Авик и объяснил Мавке, что установить мыши рога – это обычное упражнение, одно из первых в классе наложения чар и перманентной магии. Кишаус – Истинное Имя, обозначающее «рог», устанавливается на Астральную Карту мыши, и тогда у нее появляются такие бугорки.

– Странно, – говорил Хура, становясь все серьезнее. – Я этого не делал. – Он закинул мышь обратно в сапог и достал мешочек с рунами. Через минуту Карта полевки была раскрыта.

– Кишауса там уже нет, карта совершенно пуста, – озадаченно сказал он. – Как будто кто-то заколдовал эту мышь, а потом снял свои чары. Выросшие рожки остаются на какое-то время, а потом пропадают… – А как он узнал Тайное Имя этой полевки? – вполголоса спросила Мавка.

– У полевок одно имя на всех, Гушикаш, – ответил ей Авик. Услышав свое Имя, мышь занервничала и попыталась выскочить из сапога. – Это люди придумали давать друг другу различающиеся имена, которые защищают наши карты от вмешательства враждебных колдунов, так же, как замок защищает дом от воров. А у бедных мышек и других животных нет такой защиты. За исключением, конечно, боевых коней или, скажем, любимых собак, которых хозяева тоже хотят защитить от магии. Не зная их Имени почти невозможно раскрыть Карту. Поэтому-то Тайные Имена и следует держать в таком секрете, чтобы…