Татьяна Ганнибал - Королева арахонцев. Книга первая

– Это место охраняет Колдовство. – негромко сказала Эйба, слегка подвигаясь в сторону, чтобы Сежи могла разглядеть то, что скрывалось за вынутыми ею камнями. – Колдовство не даёт камням обрушиться вниз, на того, кто здесь лежит.

Сежи осторожно заглянула внутрь: в полумраке маленького скального грота, на голых камнях лежало тело человека. Удивительная, отсвечивающая голубым, одежда тонкой выделки, такая не уместная в пронизывающих ветрами горах, прикрывала тело. Высохшее от мороза и ветров лицо, с обострившимися чертами и ввалившимися глазами, заслоняли длинные серебристые волосы.

– Что это? – отпрянула Сежи.

– Мужчина. – ответила сестра. – Но кто он, я не знаю. Шестнадцать лет назад, когда ещё были живы наша мать и её сестры, а я ждала совершеннолетия, меня послали сюда проверить ловушки после долгой зимы. Самострел, устроенный здесь был разряжен. Я стала искать тело зверя или иноверца, когда услышала тихий писк. Я подумала, что это плачет голодный котёнок убитой снежной кошки, но подойдя ближе, поняла, что это плакал человеческий ребёнок! Вот этот человек был ещё жив, он лежал на боку, прижимая к себе крошечный плачущий свёрток. Я увидела маленькую светлую прядь волос, бледное личико… Ребёнок жалобно плакал, и я кожей ощущала, как мучает его холод от промороженных камней. – Эйба сжала руку Сежи и, словно найдя в этом поддержку, продолжила. – Наша отравленная стрела, торчащая у чужака в плече, подсказала мне, что время ухода его души к предкам, близок. Он открыл глаза, и в них была такая тоска, что я, державшая его на прицеле арбалета, не посмела нажать на курок. Ты знаешь, что, находя раненных или убитых иноверцев, мы, не колеблясь, сбрасывали их тела в пропасть. Но в этот раз…, наверное, это было наведённое на меня колдовство: чужак молча смотрел на меня, но я вдруг отчётливо услышала в своей голове: «Я ждал только тебя и сейчас умру. Прошу, позаботься о девочке, она ни в чём перед тобой не виновата…», – Какая-то мягкая сила повлекла к тебе, заставила поднять и прижать к груди крошечное окоченевшее тельце.

– Теперь уходи! – повелел чужак, и я, уже не помня себя, повиновалась. Словно во сне, под воздействием наваждения, возвратилась я к заставе. Я знала, что ничто чужое не позволено вносить в свой дом, чтобы не занести беду, но… чувствуя, как бьётся маленькое сердечко, я уже не могла отказаться от тебя.

Помню, как, прижимая тебя к себе, покорно встала на пороге, ожидая, когда старшие поднимут против меня оружие или с позором погонят прочь. Но, случилось чудо: отогревшись у меня за пазухой, ты улыбнулась и протянула навстречу старшим ручки… Мама, в то время кормившая Гейлу грудью, вздохнула: «Мы не воюем с детьми», – и взяла тебя на руки. С тех пор прошло много лет, но никто никогда не укорил меня в совершённом.

Позже, когда я вернулась сюда со старшими, мы не смогли подойти к чужаку близко, так как тело его теперь оберегала невидимая стена. Мы просто завалили проход сюда валунами, и старшие решили впредь обходить это место стороной.

Сежи присела возле открытого сестрой проёма в каменном завале, осторожно протянула руку, отыскивая границу колдовской стены. Едва ладонь её приблизилась к невидимой преграде, как колдовство с тихим звоном разрушилось. Потеряв невидимую опору, камни медленно осели вниз, открывая вход в грот. Ахнув, сёстры отпрянули, ища поддержки друг в друге.

– Уйдём поскорее отсюда, здесь хозяйничает Дух воина, убитого нашей стрелой! – Больше всего на свете Эйба остерегалась всего, необъяснимого и мистического. Она искренне верила в сказки о людях, попавших в вечную неволю к Духам, боялась, что её охранный амулет в этот раз окажется слабее колдовских чар чужеземца. Верила, что этот Дух специально поджидал их, чтобы отомстить.

– Не бойся, чужак не воин. Посмотри, у него нет оружия! – подалась вперёд Сежи.

– Не может быть! Зачем же тогда он пробирался в нашу страну? Наверно, просто потерял своё оружие на крутых тропах! – правдоподобное объяснение немного успокоило Эйбу, но всё же она потянула сестру назад. – Будь осторожна! Не приближайся к нему близко.

– Ты видишь, у него такой же цвет волос, как у меня! – искренне удивилась Сежи. – Быть может это мой отец?

Девушка вдруг явно ощущала Силу, исходящую от него. Часто отдавая свою силу людям, она не представляла себе, как это чувствуется со стороны. Сежи с удивлением восприняла её как явную тёплую волну, идущую от давно мёртвого тела. Это было так странно! Девушка прекрасно знала, как быстро покидает Дух умершую плоть, как быстро тускнеет невидимое, но ощутимое «свечение», исходящее от неё. Поэтому Сежи не боялась умерших, она воспринимала их тела просто как опустевший дом, который сам по себе не может причинить вреда. Находясь же рядом с этим странным чужаком, она неожиданно поняла, что испытывает чувство «защищённости», какое бывало на заставе только зимой, когда глубокие снега и морозы надёжно закрывали перевал до следующей весны.

Сежи опустилась перед телом на колени, поднесла ладонь к лицу чужака, медленно повела рукой вдоль тела, не прикасаясь к нему, но ощущая постоянное чуть колкое тепло. На груди, прямо над сердцем, в ладонь ударила сильная горячая волна. «Ах!» – отпрянула Сежи. Произошедшее было так необъяснимо, что её охватило сильное смущение, и даже страх.

– Поторопись, Сежи. Ветер сменился на восточный!

Это было опасно. Восточный ветер приходил с океана. Разгоняясь на широких просторах до огромной скорости, он обрушивал на землю стену воды, шквальными порывами ветра ломал деревья в предгорье, срывал крыши с домов, легко сбрасывал людей в пропасть. Восточный, – значит дозорные поспешат в каменные ниши, плотно закрывая за собой вход, а пастухи погонят скот в укрытие.

– Сейчас… сейчас… – почти не осознавая слов сестры, отозвалась Сежи. – На груди чужака, под одеждой что-то было. Именно это «нечто» и давало Сежи ощущение живой Силы. Времени на раздумья не оставалось. Рука потянулась к маленькому охотничьему ножу, висящему на поясе. Короткий треск одежды, и… тяжёлый золотой диск медальона скользнула в ладонь девушки, как бы говоря: «Теперь я твой!». Мельком увидела четыре крупных драгоценных камня по краю диска и вязь непонятных знаков. Потянула к себе, но крепкая золотая цепь не отпустила находку.

– Сежи!!! – требовательно выкрикнула Эйба.

Впервые в жизни Сежи испытала непреодолимое желание иметь чужую вещь. С детства приученная обходиться малым, и всегда всё делить поровну с сёстрами, она, если не считать одежды, не имела вещей, которые могла бы назвать «мои». Но в тот миг, когда она посмела неосторожно прикоснуться к странному амулету, она почувствовала невероятное, затмившее рассудок желание обладать этой вещью во что бы то ни стало!