Роберт Говард - Брат бури

Где-то около полуночи я зажег свечу, отчего Медведь Бакнер сразу проснулся и сварливо проговорил:

— Да чтоб тебя черти разорвали! То ты хочешь насильно меня усыпить, то будишь как раз тогда, когда мне снится самый лучший, самый сладостный сон во всей моей жизни!

Будто бы я ловлю акул у острова Мустангов… Нет, это было так прекрасно!

— А что может быть прекрасного в ловле акул? — недоуменно спросил я.

— Боюсь, тебе этого не понять! — с мечтательным выражением лица ответил Бакнер. — Ведь вся прелесть ловли была в том, что в качестве наживки я использовал куски твоего протухшего трупа! Эй! — вдруг встревожился братец. — Что это такое ты там делаешь?

— Ничего особенного, — сухо отозвался я. — Просто пробил час для очередного приема лекарства!

Ну, тут снова разгорелась кровавая битва. На сей раз он вцепился зубами в большой палец моей левой руки и наверняка сжевал бы его начисто, если б мне не удалось, очень вовремя, оглушить бедного безумца чугунной сковородкой. И прежде чем он пришел в себя, я влил-таки в него очередную порцию эликсира, при посильной помощи Прохвессора, разбуженного шумом нашей великой баталии.

— Интересно, как долго все это будет еще продолжаться?! — с отчаянием в голосе вопросил Латимер. — Ой! — воскликнул он, по-заячьи подпрыгнув от неожиданности. — Ой-ой-ой!

В наши дела опять вмешался Чахлая Бороденка. Но на сей раз он умудрился подползти совсем близко к дому, и пуля из его винчестера замечательно расчесала всклокоченные лохмы Прохвессора на косой пробор.

— Видит Бог! — в бешенстве прорычал я. — Я есть самый терпеливый из всех Элкинсов на всем белом свете! Но даже моему терпению имеется предел! — С этими словами я сорвал со стены дробовик. — Оставайтесь здесь, Прохвессор, — велел я, — и как следует наблюдайте за пациентом, покуда я не вернусь обратно! Да растопите получше плиту на кухне, дабы к моему возвращению у нас уже была возможность хорошенько провялить шкуру Чахлой Бороденки над нашим домашним очагом!

Я тихонько выскользнул из дома через окно, противоположное тому, через которое влетела пуля, и стал крадучись пробираться сквозь густые заросли, описывая большой полукруг. Свет восходящей луны становился все ярче, и я наверняка знал, что в два счета сумею зайти Чахлой Бороденке в глубокий тыл.

Действительно, всего через пару минут, обогнув место, где росли особенно густые кусты, я отчетливо увидел перед собой напряженно-оттопыренный зад Чахлой Бороденки. Причем именно в тот момент, когда этот чудак в очередной раз наводил на дом дуло винчестера. Недолго думая, я тут же всадил в такую замечательную цель щедрую порцию дроби из обоих стволов сразу, отчего этот паразит пронзительно завизжал и подпрыгнул куда как выше, нежели можно было бы ожидать от столь кривоногого субъекта, и выронил на землю свой винчестер, и с поистине невероятной скоростью рванул по тропе в сторону Гальего, и очень скоро исчез за горизонтом.

Но на сей раз ничто не могло остановить меня в намерении начисто стереть этого презренного москита с лица земли. Выбравшись на тропу, я помчался за ним следом, и вскоре почти настиг его, и снова принялся палить ему в спину из дробовика. Но, к моему ужасному огорчению, проклятый обрез оказался заряжен бекасинником, и во всех чертовых патронах, какие я прихватил с собой, оказалась все та же мелкая дробь!

Расскажи мне кто другой, я ни в жисть бы не поверил будто белый человек, да вдобавок такой старый и такой кривоногий, может бегать так быстро и так долго! Едва мне удавалось хоть чуть-чуть приблизиться к Чахлой Бороденке, как он тут же увеличивал скорость. В общем, несмотря на все мои усилия, мне ни разу так и не удалось подобраться настолько близко к старому козлу, чтобы та поганая птичья дробь смогла нанести ему хоть сколько-нибудь серьезный урон. Тем не менее я продолжал упорно преследовать Чахлую Бороденку на протяжении целой мили, но потом он вдруг резко свернул с тропы, нырнул в густые заросли колючих кустов, и вскоре я окончательно потерял его из виду.

Ну да ладно.

Я повернул обратно и стал пробираться сквозь заросли в сторону дороги, и мне оставалось до нее буквально два шага, когда со стороны Гальего вдруг послышался топот копыт. Ну, раз так, то я решил пока не вылезать из кустов на тропу. Очень скоро из-за поворота показалась целая толпа вооруженных всадников, ехавших прогулочным шагом; бледные блики лунного света неярко поблескивали, отражаясь от стволов винчестеров.

— Двигайтесь тише! — предупредил чей-то голос. — Дом стоит совсем рядом с дорогой. Мы подкрадемся и окружим его раньше, чем те парни сообразят, в чем дело.

— Хотел бы я знать, что за пальбу мы слышали несколько минут назад? — слегка нервно поинтересовался другой голос.

— Почем знать, может, они там передрались друг с другом! — отозвался третий. — Какая на хрен разница? Главное — нагрянуть неожиданно и сразу разделаться с тем вторым громилой прежде, чем он успеет расчухать, что к чему. Ну а потом уж мы спокойно вздернем Бакнера на ближайшем дереве.

— Интересно, за каким таким дьяволом они выкрали этого самого Бакнера? — начал было четвертый голос…

Но тут мое терпение лопнуло, я выпрямился во весь рост и решительно шагнул из-за кустов прямо на дорогу. Мое неожиданное появление напугало лошадей; они захрапели и попятились.

— Значит, вот вы как?! — в бешенстве взревел я. — Нагрянули сюда целой толпой, чтобы повесить беспомощного больного человека только за то, что он один одолел вас всех в честной драке? Ах вы, храбрецы хреновы! Ну ничего, счас вы у меня попляшете!

С этими словами я навскидку выпалил в толпу этих мерзавцев из обоих стволов разом.

Те жалкие идиоты ехали настолько вплотную друг к другу, что промахнуться было просто невозможно. Досталось всем и каждому. Вот интересное дело: мерзкие людишки даже вопят как-то особенно мерзко! А бедных лошадок жалко. Насмерть перепуганные моим возмущенным ревом, а также вспышками и громом выстрелов, неожиданно раздавшихся всего в двух шагах от ихних морд несчастные животные встали на дыбы, развернулись на месте и с диким ржанием понеслись прочь. Одним словом, вся та чертова банда загромыхала по дороге в сторону Гальего в тыщу раз быстрее, чем эти недоумки изволили ехать сюда. Для пущей убедительности я произвел им вслед несколько выстрелов из револьверов, хотя, похоже, они и не думали отстреливаться.

Довольно скоро жалобные стенания и скорбный вой затихли вдали. Ну и горе-бандиты! Чистый маскарад!

Однако полной уверенности в том, что они не вернутся назад, у меня все же не было, поэтому я устроил засаду в кустах, в таком месте, откуда хорошо просматривалась дорога на Гальего. Первая же мысль, пришедшая мне в голову с первыми лучами солнца, была весьма неутешительной: против своей воли я таки заснул! Как это могло случиться, до сих пор ума не приложу!