Майкл Муркок - Меч и жеребец

надо будет сделать быстро.

Слова Моркана понравились далеко не всем.

- Война - искусство, - сказал Кернин Оборванец. - Пусть искусство это

безнравственно и ужасно. Большая часть воинов, собравшихся здесь, - артисты,

что гордятся своим мастерством и своим стилем игры. Если мы не можем

выразить себя по-своему, то какой смысл нам воевать?

- Одно дело войны между мабденами, - тихо сказал Корум, - и совсем другое

- война с Фой Мьёрр. В этой войне мы можем потерять не только честь - мы

можем потерять все.

- Я и сам это понимаю, - настаивал на своем Кернин Оборванец. - Но я не

во всем согласен с тобой, Сидхи.

- Слишком дорого нам обойдутся наши жизни, - сказала Шеонан, освобождаясь

из объятий Гриньона.

- Ты говорил о том, что тебе нравится в мабденах. - Дуболом Фадрак

обращался к Гоффанону. - А тебе не кажется, что мы можем утратить все эти

добродетели, только ради того, чтобы выжить.

- Никто не предлагает вам жертвовать добродетелями, - ответил Гоффанон. -

Единственное, к чему мы призываем вас, так это к благоразумию. Мабдены

привыкли сражаться каждый за себя - именно поэтому они проигрывают Фой Мьёрр,

собравшим все свои силы воедино. В Кэр-Ллюде мы должны действовать их же

методами. Стремительная кавалерийская атака с использованием колесниц - вот

что нам нужно. Малейшего промедления достаточно для того, чтобы потерять всю

армию. Разве мы можем противостоять леденящему дыханию Раннона?

- Мудры слова Сидхи, - сказал Эмергин. - Я прошу вас прислушаться к ним.

В конце концов, именно для этого мы здесь и собрались. Я видел множество

отважных рыцарей, что падали замертво, не успев даже увидеть неприятеля. В

старые времена, в эпоху Девяти Битв, сидхи бились с Фой Мьёрр один на один,

но мы не сидхи. Мы мабдены. И потому мы должны выступать единой армией.

Дуболом опустил свое грузное тело на скамью и кивнул головой.

- Если так говорит сам Эмергин, значит Сидхи прав.

Воинов, несогласных с предложением Гоффанона, в зале не оказалось.

Ильбрик достал из кармана своей куртки пергаментный свиток.

- Это карта Кэр-Ллюда.

Он развернул свиток перед собравшимися.

- Мы атакуем город сразу с четырех сторон. Во главе каждого из четырех

отрядов будет стоять король. Здесь стены укреплены хуже всего - сюда пойдет

два отряда. Конечно, лучше было бы добраться до центра города, но, боюсь, мы

не сможем сделать этого - мы не вправе терять ни одного человека - нас ждет

Крэг-Дон... - Ильбрик стал объяснять детали плана.

Корум участвовал в составлении этого плана, но сейчас он казался ему

чересчур оптимистичным. Впрочем, выбирать было не из чего.

Корум подлил себе меда из кувшина, стоявшего перед ним, и подал кувшин

Гоффанону. Как ему хотелось, чтобы Гоффанон позволил Ильбрику рассказать о

таинственных мистических силах, которые представлялись карлику слишком

опасными.

Гоффанон принял кувшин и тихо сказал:

- Приближается полночь - нам пора уходить. Меч ждет нас.

- Здесь нам делать нечего, - согласился Корум. - Все уже сказано. Мы

пойдем, как только ты скажешь, но прежде мы должны будем принести свои

извинения.

Ильбрик отвечал на вопросы воинов, касавшиеся подробностей предстоящего

похода; о преодолении крепостной стены, о тумане Фой Мьёрр, о выборе одежды и

снаряжения и так далее.

В этом обсуждении Корум уже не участвовал. Испросив у Верховного

Правителя дозволения покинуть зал, Корум вышел на узенькую улочку. За ним

последовали Медбх, Гоффанон и Хайсак Нагрей-Солнце.

Ночь была холодной и светлой. Свет луны то и дело затмевался облаками,

которые ползли по направлению к морю. Корум и его спутники вышли за ворота,

перешли по мосту через ров и, обогнув лагерь, направились к стоявшим поодаль

деревьям. Где-то закричала сова. Из высоких трав доносились треск крыльев и

стрекотание ночных насекомых.

Корум посмотрел на небо. Вновь он оказался в этом лесу в полнолуние.

- Мы пойдем к Средоточию Власти, - сказал Гоффанон. - Меч ждет нас там.

Корум замедлил свои шаги - ему не хотелось вновь оказаться на кургане, с

которого он сошел в сон мабденов.

Где-то позади раздался треск. Корум испуганно обернулся и тут же вздохнул

с облегчением - их догонял Джерри-а-Конель, на плече которого сидел крылатый

кот.

Джерри улыбался.

- Усатому стало душно, - сказал он, поглаживая кота по голове. - Вот мы и

решили немного прогуляться.

Гоффанон бросил на него подозрительный взгляд, но, немного подумав,

утвердительно кивнул.

- Ты будешь там желанным гостем, Джерри-а-Конель.

Джерри поклонился.

- От всей души благодарю вас. Корум спросил:

- Почему мы должны идти именно на Курган Кремма? Неужели нет другого

места?

- Курган Кремма - ближайшее к нам Средоточие Силы, - просто ответил

Гоффанон. - Другие места слишком далеки от нас.

Корум стоял совершенно недвижно. Он внимательно прислушивался к звукам

леса.

- Вы слышите звуки арфы?

- Мы слишком далеко от замка - отсюда музыку не услышишь, - ответил ему

Хайсак Нагрей-Солнце.

- Эта арфа играет в лесу. Вы слышите ее?

- Ничего я не слышу, - буркнул в ответ Гоффанон.

- Значит, мне показалось, - сказал Корум. - А я-то, было, решил, что

Дагдаг вновь заиграл на своей арфе.

- Это кричал зверь, - сказала Медбх.

- Я боюсь этой арфы. - Корум перешел на шепот.

- Зря, - холодно заметила Медбх. - Арфа Дагдага исполнена мудрости. Она

наш союзник. Корум коснулся теплой руки Медбх.

- Может быть, для тебя это и так, для меня же все обстоит иначе. Старая

провидица говорила мне о том, что я должен бояться арфы. Она говорила именно

об арфе Дагдага.

- Забудь это пророчество. Эта старуха выжила из ума. Все, что она говорит

- чушь. - Медбх крепко сжала его руку. - Кому-кому, а тебе-то должно быть

стыдно - с каких это пор ты стал суеверным?

Ценою огромных усилий Коруму удалось хоть как-то справиться со страхом. И

тут он заметил выражение глаз Джерри. Джерри был чем-то встревожен. Заметив

взгляд Корума, он отвернулся и надвинул шляпу на глаза.

- Надо спешить, - проворчал Гоффанон. - У нас мало времени.

Корум обреченно последовал за кузнецом в глубь леса.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПЕСНЬ МЕЧА

Таким курган Кремма Корум уже видел: курган был выбелен лучами луны,

кроны дубов поблескивали серебром. Стояла полнейшая тишина.

Глядя на курган, Корум думал о том, что же сокрыто в его глубинах.

Неужели там действительно покоятся бренные останки того, кто звался Корум

Серебряная Рука? Неужели там захоронен он сам? Впрочем, сейчас эта мысль

мало трогала его. Гоффанон и Хайсак Нагрей-Солнце вырыли у основания кургана